«Каждый проходящий подсчет – половину шекеля… принесет Б-гу» (Шмот, 30:13, 14).
Раздел «Ки тиса» читается вскоре после праздника Пурим. Есть ли между ними какая-нибудь смысловая связь? Говорят, плох тот раввин, который, выступая на семейном или общинном торжестве, не может увязать отмечаемое событие – свадьбу, бар-мицву или завершение строительства синагоги – с темой недельного раздела.
Связь, конечно, есть. В самом начале раздела приведена заповедь, повелевающая всем евреям, мужчинам в возрасте 20 лет и старше (женщинам – лишь в добровольном порядке), сдавать в храмовую казну по полшекеля серебра, нечто вроде подушного налога. Эти деньги, которые Тора называет «искупительной жертвой», использовались для общинных нужд и для «всеобщего подсчета сынов Израиля».
Тысячу лет спустя премьер-министр Древней Персии Аман внес в царскую казну десять тысяч талантов за право уничтожить еврейский народ. Комментаторы говорят, что Вс-вышний предвидел коварный замысел Амана и заранее дал евреям противоядие в виде мицвы полушекеля: народные деньги, собранные в течение нескольких столетий на священные нужды, с лихвой перекрыли нечестивый «выкуп» антисемита. Не случайно о ежегодном сборе полушекелей объявлялось в Храме первого адара, чтобы к нисану, первому «финансовому» месяцу, получить требуемую сумму, а к 14 адара, к Пуриму, нейтрализовать грядущую угрозу геноцида. Не случайно также, что этот отрывок «Шекалим» был включен мудрецами в серию из четырех специальных тематических глав, которые читаются в синагогах по субботам в месяцы шват, адар и нисан, в период подготовки к празднованию Пурима и Песаха.
Когда болит душа
«И встал Моше в воротах стана, и крикнул: «Кто за Б-га – ко Мне!» И собрались вокруг него все левиты» (Шмот, 32:26).
Комментаторы отмечают, что евреи, окружавшие Золотого тельца, делились на три группы. Те, кто входил в первую группу, требовали нового руководителя, «… который пойдет перед нами». Вторая группа – три тысячи зачинщиков – провозгласила тельца богом. И, наконец, колено Леви, целиком сохранило верность Вс-вышнему.
Выдающийся еврейский мудрец Хафец-Хаим начала прошлого столетия задает логически обоснованный вопрос: «Что стоило другим евреям заявить, что они тоже за Б-га?» На самом деле, отвечает Хафец-Хаим, Моше имел в виду нечто более конкретное. Он спрашивал: «Кто из вас не пожертвовал для тельца ни единого золотого кольца?» Иначе говоря: «Кто целиком и полностью за Б-га? Кто вообще не участвовал в служении идолу?»
Другой известный комментатор Рамбан (Нахманид), живший в Испании в XIII веке, сообщает о дальнейшей судьбе трех вышеназванных групп. Зачинщики погибли от меча – их казнили левиты по приказу Моше. Те, кто обнимал и целовал идола, были поражены мором, а те, кто только радовался новому божеству, умерли, выпив воду с золотой пылью от тельца. Отсюда мы видим, поясняет Рамбан, как ненавистно Тв-рцу малейшее проявление идолопоклонства: даже если человек только питает симпатию к идолу (служит сердцем), не совершая никаких конкретных действий, он все равно преступник.
Интересная деталь: кроме левитов, Тора не упоминает ни одного другого еврея, сохранившего абсолютную преданность Тв-рцу. Ибо в преступном поклонении тельцу были виновны все, даже те, кто сами ничего не делали, попустительствовали греху своим молчанием. Лишь потомки Леви, третьего сына Яакова, оказались на высоте.
В притче рассказывается, как фараон представил свой план закабаления евреев трем советникам: Итро (будущему тестю Моше), Биламу (Валааму, языческому пророку, пытавшемуся впоследствии проклясть евреев – смотри раздел «Балак» в книге «Бемидбар») и Йову (см. Книгу Йова). Советники реагировали по-разному: Итро осудил этот план и бежал из Египта, Билам одобрил, а Йов промолчал. Каждому из них было воздано по заслугам: Итро удостоился выдать свою дочь замуж за вождя еврейского народа и сам перешел в иудаизм; Билам был убит евреями, которых он соглашался обречь на рабство; а Йов стал легендарным страдальцем.
Но почему был наказан Йов, хороший Б-гобоязненный человек? Ведь он наверняка знал, что протестовать бесполезно. Фараон, жестокий и волевой правитель, не ведал колебаний; никакие «советы» не остановили бы его. Совещание было для него пустой формальностью. Египетский правитель твердо рассчитывал на единодушное одобрение своего гениального плана, и любое возражение расценил бы как бунт.
Все правильно, говорит раввин Ицхак-Зеев Соловейчик (Бриский Рав), но, когда злодей мучает невинных людей, нельзя молчать. Поэтому Б-г подверг Йова испытанию по принципу мера за меру: насколько хватит его молчания, когда он будет сам страдать.
Мы не можем оставаться безучастными к страданиям других. Даже если любые усилия бесполезны, если жертве невозможно помочь, нужен хотя бы знак сочувствия, хотя бы жест сострадания. Ибо если ты молчишь, значит, тебе все равно, значит, тебя «не колышет». В еврейской традиции бесчувствие к чужой беде считается тяжким грехом.
Этот принцип распространяется не только на людей, но и на наше отношение к Б-гу. Тот, кто верит в Б-га и предан Ему, не стерпит поношение Его Имени. Он будет протестовать, решительно и отчаянно. В совершенно безвыходной ситуации, когда протесты наталкиваются на глухую стену, достаточно хотя бы одного возмущенного возгласа. Ведь когда болит душа, из нее вырывается крик.
В истории с Золотым тельцом молчание было нетерпимо, и за него пришлось дорого платить, вплоть до высшей меры.
«И сказал Моше Аарону: «Чем провинился перед тобой народ этот, что ты ввел его в страшный грех?» (Шмот, 32:21).
В трагической истории с тельцом особенно странной выглядит роль Аарона, которого Моше оставил за старшего перед уходом на Синай за скрижалями Завета. На первый взгляд, Аарон принял активное участие в бунте. Однако большинство комментаторов приходит к выводу, что, во-первых, Аарон ни в чем не виноват, и, во-вторых, речь идет вовсе не о массовом идолопоклонстве, как может показаться при поверхностном чтении текста.
Если бы от Аарона потребовали сделать настоящего идола, он не согласился бы на это, даже если бы толпа грозила ему неминуемой смертью. Когда перед евреем стоит выбор – совершить акт идолопоклонства или расстаться с жизнью, он должен выбрать последнее. Тысячи еврейских мучеников осуществили этот принцип на деле. Тем более, немыслимо заподозрить в таком грехе Аарона, брата и ближайшего помощника Моше, первосвященника, назначенного самим Б-гом.
К тому же грех тельца больше нигде не упоминался в связи с именем Аарона. Он не удостоился войти в Эрец Исраэль совсем по другой причине: из-за того, что не остановил Моше, когда тот ударил посохом по водоносной скале, вместо того чтобы «сказать» ей, согласно указанию Б-га. Короче, в данном эпизоде Аарон был полностью оправдан.
Почему же он не только потворствовал бунтовщикам, но и выступил с инициативой: «Снимите золотые кольца с ушей ваших жен, сыновей и дочерей и принесите мне» (Шмот, 32:2), а затем собственноручно отлил тельца?
На самом деле бунт был направлен не против Б-га. Народ хотел найти замену не Вс-вышнему, а Моше, который, по их ошибочным расчетам, не вернулся вовремя с Синая и считался погибшим. «Давай, – сказали они Аарону, – сделай нам всесильных вождей, которые пойдут перед нами. Потому что этот человек, Моше, который вывел нас из страны Египетской, пропал, и не знаем мы, что сталось с ним». Если бы они действительно обожествляли Золотого тельца, возвращение Моше не побудило бы их к раскаянию, и они не позволили бы ему растереть в порошок своего нового «бога», в честь которого был устроен грандиозный «праздник».
Даже те евреи, которые действительно поклонялись тельцу как идолу, составляли абсолютное меньшинство. Казнены были всего три тысячи человек, полпроцента от взрослой мужской части еврейского народа. Более того, есть мнение, что среди казненных преобладали не евреи, а подстрекатели из числа иноплеменников («эрев рав», «большое множество» – отсюда, наверное, русское слово «орава»), присоединившихся к сынам Израиля при Исходе. Когда литой телец возник из пламени, они провозгласили: «Вот твой бог, Израиль, который вывел тебя из страны Египетской!» Заметьте, не «наш», а «твой» – эти слова произнесли посторонние люди, обращаясь к евреям.
Аарон знал, что Моше должен скоро вернуться, но он не мог открыто противостоять массовой истерии, охватившей испуганных людей, которые боялись остаться без вождя в безводной и страшной пустыне. Толпу пытался остановить другой руководитель – Хур, племянник Моше и Аарона. Его растерзали на месте. Аарон решил остудить страсти, потянуть время. Вначале он предложил бунтовщикам собрать золотые украшения их жен и детей в надежде, что это займет много времени (какая женщина добровольно расстанется с любимыми кольцами и сережками?). Но он ошибся. Энтузиазм бунтовщиков превзошел все ожидания: «И сорвал народ золотые кольца со своих ушей…». Перед нами классический пример того, как «идея, овладевшая массами», способна привести к самым страшным эксцессам.
Получив золото, Аарон занялся его обработкой с той же целью – выиграть время до прихода Моше: вначале он «работал резцом», делая вид, что пытается изготовить нечто различимое, затем бросил золото в огонь, надеясь получить бесформенную массу. Однако среди «эрев рав» оказались знатоки египетской магии, сумевшие превратить расплав в Золотого тельца.
Оставалась последняя возможность предотвратить языческий фестиваль. Аарон «построил жертвенник» под нетерпеливыми взглядами толпы и объявил: «Завтра – празднество в честь Б-га!» Заметьте, не Золотого тельца, а Б-га. Он надеялся, что за ночь страсти улягутся, Моше вернется, наконец, со скрижалями Завета, и у них будет настоящий, «кошерный» повод для праздника – энтузиазм толпы будет направлен в нужное русло. Но расчет Аарона вновь не оправдался: «И встали они назавтра пораньше, и вознесли жертвы всесожжения… и уселся народ есть и пить, и поднялись забавляться». Моше так и не успел вернуться…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
