Еврейский Мир

Есть разные мании: величия, преследования, мания (помните в фильме «Человек дождя») скрупулёзного следования правилам и привычкам. Некоторые другие. Сестра, врач-психиатр с большим стажем, уверяет то ли в шутку, то ли всерьёз, что у меня ярко выраженная и довольно редкая мания — мания объединения. «Ты бы без проблем смог бы помирить Ивана Ивановича с Иваном Никифоровичем», — уверяет она, и, возможно, в словах её есть доля истины.

Действительно, сколько себя помню, я никогда не примыкал ни к каким группам и группировкам, которыми переполнена наша жизнь. 25 лет проработал в московской музыкальной школе, где преобладал женский коллектив и где разделение на «своих» и «чужих» процветало особенно пышным цветом. Там моя странная фигура, свободно передвигающаяся между баррикадами, выглядела довольно необычно и, порой, вызывала неприятие с обеих сторон. Поэтому время от времени ко мне походили представительницы прекрасного пола из того или другого лагеря и спрашивали открытым текстом: «Ты, Лева, за кого, за коммунистов или за большевиков?» Впрочем, если иногда мне удавалось примирить «коммунистов и большевиков», я чувствовал себя победителем…

Сегодня моя довольно редкая мания, особенно активизируется во время (раньше ежегодных, а теперь всё более редких) поездок в Израиль. И не только потому, что жители Обетованной разделены по политическим взглядам на правых и левых, но, главным образом, потому что два брата, два моих племянника (назовём их Игорь и Саша) являются яркими представителями обоих лагерей. Надо было отдавать Газу или нет? Ариэль Шарон — национальный герой или предатель? Следует ли вести строительство в поселениях или нельзя ни в коем случае? И, наконец, самый актуальный вопрос дня: бить по Ирану или не бить? А если бить, то можно ли делать это в одиночку, без поддержки США? На всё, буквально на все эти вопросы любимые племянники, братья, имеют диаметрально противоположные ответы и, когда родня собирается по случаю моего приезда, то неизменно разгораются горячие споры.

Мнения Саши и Игоря

— Всем давно известно: мусульманам, вообще, ничего нельзя отдавать, — взволнованно, на повышенных тонах заявляет Игорь. — Ничего! Они считают это признаком слабости. Положим им палец в рот, и вы знаете, что будет дальше. Их устроит только, если Израиль полностью исчезнет с карты мира. И поселения нельзя отдавать. Мы отдали Газу и получили то, что получили. Не понимают это только те (извини, братик), кто не хочет ничего понимать. А если нельзя отдавать, значит надо строить. Это настолько очевидно, что даже неловко повторять. Что же касается Ирана, страны, которая угрожает стереть Израиль с карты мира, то тут, вообще всё ясно. Конечно, надо нанести удар. Речь идёт о жизни и смерти.

— Глупости! Чушь! — Саша тоже почти кричит. — Ты начитался Сатановского, который живёт далеко и потому такой воинственный. Со всеми можно договориться. Каждый хочет жить нормально. Среди палестинцев, как и среди арабов в целом, подавляющее большинство нормальных людей. Сколько стоит этот телевизор? 1000 шекелей. Почему? Потому что столько за него просят. Мир стоит столько сколько за него просят. Ни больше, ни меньше. А в отношении поселений, вообще полный абсурд. Как израильтяне могут жить на территории другого государства? Конечно, если они согласятся принять палестинское гражданство, то другое дело. Но я в этом сомневаюсь. И с Ираном всё не так ясно. Одно дело словесная риторика на митингах и совсем другое — реальные дела. Лидеры Ирана, конечно, ненавидят Израиль, но они не самоубийцы. Так что, если и наносить удар, то только не в одиночку. Это слишком рискованно.

 Демонстрации в Израиле левых (слева ) и правых ( справа внизу)

Доводы той и другой стороны мы слышали тысячу раз. Они бьются друг о друга, будоражат, высекают искры, разлетаются в разные стороны. Я дал зарок не вмешиваться в политические споры израильтян, хотя у меня, как и каждого переживающего за судьбу Израиля еврея, есть своя позиция в отношении гипотетического удара по Ирану. Позиция есть, но нет права вмешиваться. Я не живу в этой стране, не прятался в бомбоубежище, когда на израильские города падали ракеты, ни я, ни мой сын не принимали участие в арабо-израильских войнах. Нет у меня права вмешиваться…

Однако, в тот день не выдержал. Мания объединения, помноженная на желание примирить дорогих мне людей, заставила вмешаться. Впрочем, должен признаться, что этот план примирения братьев возник у меня не за столом, а намного раньше. Ещё в самолёте, когда я думал о политических разногласиях моих племянников, которые отражаются и на личных отношениях, пришла в голову мысль, что моя позиция в отношении удара по Ирану является компромиссной и что если мне удастся убедить братьев в её правильности, то это и будет путь а примирению. И вот мой час настал. Я ринулся в бой…

Метод Сократа

— Ребята! Дорогие Игорь и Саша, — сказал я. — Знаю, что арабам и евреям найти общий язык сложно. Иногда почти невозможно. Но неужели вы, родные братья, живущие в одной стране, не можете понять друг друга и договориться? Уверен, что можете. Давайте попробуем двигаться друг другу навстречу медленно, маленькими шажками (я называю этот путь методом Сократа) и вы увидите, что это возможно. Вы согласны попробовать?

— Что это за метод? — Братья удивлённо переглянулись. Сидевшие за столом стали прислушиваться к нашему разговору.

— Давайте поговорим о самой актуальной на сегодня проблеме — ядерных амбициях Ирана. Саша считает, что наносить удар в одиночку — безумие. Игорь, напротив, убеждён, что нанести удар по ядерным объектам необходимо в любом случае. Но разберёмся спокойно. Иран угрожает стереть Израиль с карты мира. Согласны?

— Да.

— У Ирана в скором времени может появиться теоретическая возможность свою угрозу осуществить. Согласны?

Братья опять кивнули утвердительно.

— В случае, если Израиль нанесёт превентивный удар по иранским ядерным объектам в одиночку, без помощи США и без санкции ООН, иранская ядерная программа будет приостановлена?

Игорь сказал: «Да», а Саша: «Возможно».

— Я соглашусь с Сашей: Возможно. Стопроцентные гарантии только у Него. Что ожидает Израиль после такого удара? Осуждение мирового сообщества, особенно, Европы и, возможно, ракетные обстрелы со стороны Ирана и его союзников? Последствия таких обстрелов, даже учитывая мощную противоракетную защиту Израиля, трудно прогнозировать? Согласны?

Братья опять согласились.

Итак, что мы имеем в сухом остатке. В сухом остатке во всей этой ситуации множество неизвестных. У одних из них вероятность выше, у других ниже.

Удастся ли Ирану в конечном итоге получить атомную бомбу? Неизвестно точно, но с высокой вероятностью.

Нанесёт ли он удар по Израилю? Неизвестно точно, но скорее с низкой, чем высокой вероятностью.

Удастся ли полностью остановить в случае удара ядерную программу? Неизвестно точно, но с низкой вероятностью. Речь может идти о двух-трёх годах.

Смогут ли Иран и его сателлиты нанести ответный удар по Израилю? Неизвестно точно, но с высокой вероятностью.

На все мои вопросы братья ответили согласием.

Тогда я изложил им свою позицию.

Моя позиция

В Израиле патовая ситуация. Не так уж редко встречающаяся в политике. Ситуация, когда любой шаг, любое резкое действие принесут вред. Когда говорить можно что угодно, но резких шагов, независимо, вправо или влево, лучше не предпринимать. Разделение общества на два, примерно, равных лагеря — один из существенных признаков подобной ситуации. Думаю, что Нетаньягу, взвешивая все за и против, понимает, что лучший выход — сохранение «статус кво». Не верю, что он всерьёз хочет ударить по Ирану или отдать Сирии Голанские высоты. Это именно тот случай, когда переговоры ведутся ради переговоров, а отсутствие результата — лучший результат. Больше слов и меньше дела. Почему? Потому что, если взвесить все «за» и «против», наши виртуальные весы не сдвинутся с отметки ноль. Потому что любое действие повлечёт за собой непредсказуемые последствия. Потому что израильский феномен можно назвать, в определённом смысле, феноменом Буриданова осла. Но со знаком плюс. Когда отсутствие движений не убивает, а, напротив, приносит спасение. Тот самый случай, о котором мудро сказал известный, английский политик лорд Фолькленд: «Если нет необходимости принимать решение, необходимо не принимать решение».

Что из этого вышло?

А вышло чудо. Братья в один голос, перебивая друг друга, стали критиковать мою позицию. Причём, говорили примерно одно и то же:

— Статус кво — не решение. Проблемы сами собой не решаются. Это страусиная попытка скрыться от опасности, зарыв голову в песок. Это всё равно что спокойно греться на солнышке зная, что под тобой мина замедленного действия, которая каждую минуту может взорваться. Если есть нарыв, его надо вскрывать. То, что говорил английский лорд, то, что, возможно, подходит для Европы, совершенно не подходит для Израиля. На Ближнем Востоке другая логика и другие законы…

И т.д. и т.п.

Я слушал крики братьев и, как это ни странно, радовался. Наконец-то, пусть на какое-то время они примирились. Других способов примирить политические взгляды братьев, политические взгляды правых и левых израильтян, видимо, нет…

Мне было бы очень приятно, если бы эти заметки примирили, хотя бы на какое-то время, замечательных израильтян, участников нашего форума.

Автор — Лев МАДОРСКИЙ (Германия)

 Источник: Мастерская Портала Е.Берковича