Арканзасский колобок
“Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…”
Нет сегодня в Америке более популярного демократа, чем бывший президент Билли Клинтон. Его рэйтинг ныне выше, чем когда-либо; его репутация незыблема; его имя, словно заклинание, открывает любые двери. Забыто его беспримерное распутство, преданы забвению недостойные эпизоды, которыми была испещрена его карьера на всем ее протяжении, канули в Лету все его многочисленные прегрешения против морали и уголовного кодекса. Бывший президент превратился в патриарха своей партии, мудрого и великого, который одним мановением руки вершит чудеса и «как солнце, разгоняет мрак».
А ведь еще совсем недавно имя Клинтон, казалось, было навечно покрыто позором, и мало кто сомневался, что он войдет в анналы как одна из самых недостойных личностей в американской политической истории. Увы, как коротка людская память! Но может быть, черт с ним, с Клинтоном? Нет, учитывая, что он не собирается сходить с политических подмостков и полон династических планов, мне представляется уместным напомнить о том, что представляет из себя этот человек.
* * *
Никогда не забуду обуревавших меня чувств, когда несколько лет назад я смотрел по телевизору интервью, в котором Билл Клинтон отвечал на вопросы корреспондента канала Fox News Криса Уоллеса, и в моем мозгу непрестанно билась одна мысль: можно ли поверить, что этот деревенский ухарь, этот изолгавшийся пожилой подросток занимал пост президента США, в течение восьми лет стоял во главе самой могущественной страны на свете?! Храни, Боже, Америку!
Личность Клинтона вызывает бесконечные споры. Что о нем только ни писали, и, несомненно, будут продолжать писать и впредь. Кто он — вместилище всех пороков, сосуд зла, наркоман, насильник и убийца, как утверждают его самые непримиримые враги? Абсолютно аморальный (точнее, внеморальный) эгоцентрист с выраженным комплексом нарциссизма, остановившийся в эмоционально-психическом развитии где-то на уровне 14-15 лет, как считают практически все его недоброжелатели и даже многие друзья? Пустышка, ничтожная личность, одержимая темными инстинктами, как охарактеризовал его видный негритянский активист Джесси Джексон, прежде чем примириться с 42-м президентом и стать его духовным наставником? Политический гений, тактик-виртуоз, неизменно выходивший победителем из всех баталий и тем снискавший себе завистливую ненависть раз за разом посрамляемых недругов, как видит себя сам Клинтон и толпы его восторженных почитателей?
Либералы утверждают, что при оценке политического наследия Билла Клинтона США совершенно неважно, что он из себя представлял на самом деле. Но даже если встать на эту весьма спорную точку зрения, Клинтон все равно заслуживает пристального внимания как знаковая фигура — как яркий и типичный представитель пресловутой когорты “бэбибумеров”, которые натворили таких бед в 60-е годы, предаваясь жизненным усладам под видом борьбы за светлые идеалы и провозглашая себя самым образованным, самым идеалистическим, самым благородным, самым, самым, самым… поколением в истории мира.
(Напрашивается параллель с русскими шестидесятниками предыдущего века, тоже успешно начавшими толкать в пропасть свою страну под бурные рукоплескания образованного общества и тоже изнывавшими от любви к себе: вспомним, что русская интеллигенция именовала себя не иначе как “святой”. Ох, до чего же проницателен был Джордж Оруэлл, утверждавший, что на святых не распространяется презумпция невиновности.)
Эгоизм и самовлюбленность Билла Клинтона не знают пределов. Он видит мир в черно-белом свете, без полутонов. Все, что идет ему, Клинтону, на пользу, есть высшее вселенское благо, и наоборот: все, что стоит на его пути, все, что ему мешает, – олицетворение зла. “Боб Доул – подлец! Боб Доул – скотина! Боб Доул — исчадие ада!”, — наливаясь кровью и топая ногами, в бешенстве визжал президент в разгар предвыборной кампании 1996 года, по свидетельству сотрудников аппарата клинтоновского Белого Дома.
Чем же заслужил такую страстную ненависть пользовавшийся всеобщим уважением заслуженный законодатель, израненный ветеран Второй мировой войны? Сенатору Доулу не следует принимать на свой счет этот протуберанец раскаленных эмоций, выброшенный Биллом Клинтоном. Точно такой же была бы его реакция в отношении любого другого республиканца, который посмел бы выставил свою кандидатуру в президенты, у которого хватило бы наглости возомнить, будто он сможет отобрать место в Белом Доме у Билла Клинтона, посягнуть на его богоданные полномочия.
Манихеец Клинтон делит мир на силы прогресса и добра с собой во главе и силы реакции и зла, олицетворяемые его противниками вообще и республиканцами в частности. Последних он неизменно в своем кругу называет “нацистами” – и, надо думать, совершенно искренне. Ради торжества дела прогресса — всяк злак на пользу человека, в борьбе с ретроградами и троглодитами все средства хороши.
В обмен на миллионные китайские политические пожертвования Клинтон осыпал льготами китайских агентов, проникших в его окружение. По его личному приказу Китаю была передана сверхсекретная технология отделения спутника (или, допустим, боеголовки) от ракеты-носителя, причем сделано это было вопреки сопротивлению не только Пентагона, но даже госдепартамента, органически неспособного противиться каким-либо зарубежным сделкам. Считает ли Клинтон себя виновным в государственной измене? Боже упаси! Великая цель оправдывает любые средства, а что может быть важнее для благополучия страны и всего мира, чем переизбрание Билла Клинтона?!
При подготовке к выборам 1996 года он приказал Управлению иммиграции и натурализации в спешном порядке, в обход обычных процедур проверки, легализовать 1,3 миллиона новых иммигрантов в расчете на их голоса. И пусть в числе новоиспеченных избирателей оказалось свыше 100 000 преступников, т.е. почти 10%, как и предупреждали Белый Дом сведущие люди. Испытывал ли Билл Клинтон угрызения совести за то, что наводнил страну иностранными уголовниками? Угрызения совести? Ой, не смешите меня, как говорят в Одессе.
Поведение Клинтона в телевизионном интервью с Крисом Уоллесом было прозрачно, как Божий день, – настолько, что по нему одному 42-му президенту можно было поставить клинический диагноз. Личные выпады в адрес интервьюера, утверждения, будто он, Клинтон – жертва заговора темных сил, поставивших себе целью оболгать его великие достижения и очернить его наследие, самозабвенное вранье, праведный гнев – налившееся кровью лицо, вздувшиеся жилы на лбу и на шее, сузившиеся глаза, полусогнутый палец, которым он в бешенстве тычет в лицо собеседнику: “Я не спал с этой… как ее… госпожой Левински”…
Ах, пардон, это было сказано в другой раз, по другому поводу. На сей раз Клинтон абсолютно в том же стиле и с той же мимикой заверил телезрителей, что “никто не приложил столько усилий, как я, чтобы убить Осаму бен Ладена. Я так старался, так старался, но, увы, ничего у меня не вышло”. Это говорил человек, трижды – трижды! – отказавшийся принять бен Ладена, которого ему подносили, что называется, на блюдечке с голубой каемочкой.
Не претендуя на научность, рискну все же высказать мнение, что Билл Клинтон – классический тип социопата. «Так называют индивидов, антиобщественных в своей основе… социально дефективных. Раньше их называли “моральными идиотами”» («Домашняя библиотека – Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных»).
Знаменитый американский психиатр Роберт Хэйр в книге “Лишенные совести” (“Without Conscience”) так определяет социопатов: “Это социальные хищники, которые шармом, умением манипулировать людьми и неразборчивостью в средствах прокладывают себе дорогу в жизни, оставляя за собой широкий след из разбитых сердец, обманутых надежд и опустошенных кошельков. Начисто лишенные совести и сострадания, они хватают все, что им приглянется, и поступают так, как им заблагорассудится, попирая нормы общественного поведения без малейших угрызений совести, без намека на сожаление”.
Доктор Хэйр предупреждает, что социопаты не подпадают под традиционное определение душевнобольных. “Они полностью отдают себе отчет в реальности. Их действия – отнедь не плод помутненного сознания, они диктуются холодным, трезвым умом в сочетании с полной неспособностью относиться к другим как к людям, а не животным. Они абсолютно рациональны и отлично представляют себе, что они делают и почему. Их асоциальное поведение есть результат свободного выбора”.
Всем нам знакомы чувства обиды, негодования, ярости, ненависти, порождающие страстную жажду мести, вплоть до желания убить. Но усвоенные с детства нравственные устои, опасение, что поймают, страх перед наказанием, да просто инстинкт душевного самосохранения – все это не позволяет нормальным людям поддаваться мимолетным импульсам, дает им силы сопротивляться зову темных инстинктов.
У социопата же, как у малого ребенка, весь свет заслоняет сиюминутное желание, его неудержимо влечет к тому, чего он домогается, и никакие соображения, никакие тормоза его не останавливают. В беседе с тюремным психиатром один заключенный-социопат на вопрос о том, мучится ли он угрызениями совести, если причиняет боль другому человеку, сказал: “Иногда бывает, но редко. В основном же, — добавил он со смехом, — это, ну, вроде как раздавить клопа”.
Доктор Хэйр приводит перечень свойственных социопатам черт характера, который читается как психологический портрет 42-го президента США. Как правило, социопаты большие краснобаи и обладают незаурядным обаянием. Все они наделены недюжинным умением лгать, изворачиваться и обманывать. Если их уличают во лжи, они тут же начинают петлять, придумывая другую ложь, чтобы замести следы.
То, что Билл Клинтон – патологический враль, не оспаривает никто. Даже его придворный орган — газета “Нью-Йорк Таймс” – не отрицала этого и недоумевала, зачем 42-ой президент постоянно лжет, даже когда в этом нет никакой необходимости. Бывший сенатор-демократ Боб Керри публично дивился, с “какой ловкостью Клинтон лжет. Он поразительно искусный враль”. Бывший пресс-секретарь Клинтона Майк Маккарри, который по долгу службы должен был всячески изворачиваться, выгораживая своего патрона, откровенно признавался, что президент “лжет всегда и во всем. Ему нельзя верить ни на грош”.
Еще одна характерная черта социопатов – их совершенно не волнует перспектива попасть впросак. Наоборот, по-видимому, это их даже возбуждает.
В ходе предвыборной кампании 1992 года Билл Клинтон яростно отрицал, что имел долгий роман с певичкой Дженнифер Флауэрс, а когда та предъявила на пресс-конференции записи своих телефонных разговоров с губернатором Арканзаса, он поклялся, что это фальшивка. И тут же позвонил губернатору Нью-Йорка Марио Куомо и извинился за весьма нелицеприятные высказывания о нем, содержавшиеся в этой “фальшивке”.
Зачем президенту понадобилось со слезами на глазах описывать, как он был потрясен в детстве зрелищем пылавших негритянских церквей, подожженных куклуксклановцами? Несложная проверка показала, что в указанные годы в Арканзасе не было ни одного поджога такого рода. Зачем говорить, что его жена прекратила играть на бирже, когда забеременела, если известно, что это ложь?
Когда его единоутробный брат Роджер был отдан под суд за распространение наркотиков, зачем Клинтону нужно было делать вид, будто он понятия не имел, что его брат – наркоделец? Ведь Роджера судили по аналогичному делу еще в Литл-Роке, и арканзасские газеты широко освещали процесс на первых полосах – как-никак, под судом оказался брат губернатора штата.
Нормальных людей тяготит ложь, порождает у них стресс. На этом и построен принцип детектора лжи, который регистрирует стрессовое состояние как признак лживости. Для социопата же ложь – естественное состояние, а вот правда, наоборот, дается им с трудом.
Характерно в этом смысле поведение президента Клинтона перед объективами телекамер 17 августа 1998 года, когда он вынужден был признать, что лгал, отрицая свою связь с Моникой Левински. Признавая свою вину, т.е. говоря правду, он держался крайне скованно, не было ни следа обаяния и непринужденной раскованности, к которым так привыкли американцы. Но вдруг президент воспрянул, просветлел, явственно раскрепостился и почувствовал себя вполне комфортно – это когда он откровенно соврал: “Но я ни разу никого не просил лгать, скрывать правду или уничтожать улики”. То есть, эта поразительная метаморфоза произошла, как только Клинтон оказался в своей стихии – стихии лжи.
Доктор Хэйр пишет: “Иногда складывается впечатление, будто социопаты не сознают, что лгут, словно вылетающие из их уст слова обретают собственную жизнь и начинают существовать за пределами сознания говорящего, хотя его слушателям великолепно известно, что они не соответствуют действительности”. Социопатов совершенно не смущает свое вранье, они настолько быстро забывают о своей лжи, что часто противоречат самим себе в одном и том же разговоре или выступлении. И конечно, безнаказанность только поощряет их во вранье”.
Вспомним речь Билла Клинтона о состоянии государственных дел в январе 1995 года, когда он величаво объявил, что “эра государственного вмешательства в жизнь общества осталась позади”. И тут же предложил четыре крупномасштабные государственные социальные программы. Это не было оговоркой – президент зачитывал заранее приготовленный текст.
Во время предвыборной кампании 1992 года кандидат в президенты от Демократической партии Билл Клинтон на всех углах клялся, что, став президентом, он облегчит налоговое бремя среднего класса. Но спустя всего несколько дней после победы на выборах он в беседе с репортерами с недоумением сказал: “Я никак не могу взять в толк, с чего вы взяли, будто я обещал снизить налоги”. Новоизбранного президента, как видно, совершенно не смущал тот факт, что его предвыборные обещания были зафиксированы в сотнях видеоклипов.
Вообще, в вопросе о налогах Билл Клинтон перещеголял самого себя. Во время предвыборной кампании 1996 года в ходе диспута кандидатов в президенты Клинтон строго отчитал своего соперника-республиканца Боба Доула за его план сокращения налогов и предупредил миллионы телезрителей, что ни в коем случае нельзя доверять политикам, обещающим снизить налоги, а затем нарушающим свое слово. Остолбеневший от такой наглости сенатор Доул только и мог пробормотать: “Это не я, а вы нарушили свое обещание”.
Социопаты отличаются эгоцентризмом и преувеличенным представлением о собственном величии. В своих собственных глазах они – высшие существа, имеющие право жить по своим собственным правилам. Билл Клинтон должен постоянно чувствовать себя в центре внимания, постоянно быть предметом любви и восхищения. По отношению к окружающим он ведет себя как монарх-самодержец, взирая на них как на придворных, помыкая ими и требуя, чтобы они все время восторгались им и курили ему фимиам. Он обожает бесконечно разглагольствовать и требует, чтобы окружающие почтительно ему внимали и поддакивали. Зато когда доходит до дела, он совершенно неспособен на трудные решения – ведь они могут нажить ему врагов или стоить ему популярности.
Социопаты не знают чувства вины и неизменно стремятся уклониться от ответственности. В своей книге “На острие ножа” (“On the Edge”) известная журналистка левого толка Элизабет Дрю пишет, что “Клинтон никогда не признает ответственности за свои ошибки, всегда сваливает вину на других, а себя выставляет как жертву непонимания или злого умысла. У него всегда наготове куча оправданий”.
Социопаты импульсивны и не в состоянии контролировать свое поведение. Их социальные тормоза крайне ослаблены и отказывают по малейшим пустякам. Они взрываются по всякому поводу и без повода, обрушиваясь на приближенных с криками, оскорблениями и угрозами (впрочем, так же быстро они и отходят). О взрывном, буквально вулканическом темпераменте Билла Клинтона в один голос свидетельствуют все, кто когда-либо имел с ним дело. У приближенных Клинтона даже сложилось специальное название для его яростных извержений эмоциональной лавы: “приступы багрового бешенства”.
Доктор Хэйр отмечает, что социопаты испытывают острую нужду в возбуждении, спокойная жизнь их тяготит, они все время ищут острых ощущений. В силу этого среди них очень распространена наркомания. Существуют записанные при аресте на видеопленку показания Роджера Клинтона, заявившего, что его брат – кокаинист: “У него нос, как пылесос”.
К наркомании тесно примыкает еще одна черта, характерная для социопатов — половая распущенность. По этой части у Билла Клинтона мало соперников. Он принадлежит к числу “сексуальных хищников”, которые заводят сотни связей и постоянно рыщут в поисках все новых и новых жертв. Как поведала миру одна из его пассий, Долли Кайл Браунинг, Клинтон самодовольно признавался ей в том, что “страдает половым бешенством”.
Описание характерной патологии, присущей Биллу Клинтон, и иллюстрирующих ее примеров, можно продолжать чуть ли не до бесконечности. Этой теме посвящены десятки книг. Но и вышеприведенного, как представляется, вполне достаточно, чтобы заключить: 42-й президент США – типичный социопат. Что самым непосредственным образом определило характер его правления, вопреки утверждениям его апологетов, будто личные моральные качества Клинтона никак не отразились на его общественно-политической деятельности.
Первый срок пребывания Билла Клинтона в Белом Дом был почти целиком посвящен подготовке к следующим президентским выборам. Правда, администрация (в лице супруги президента Хиллари) попыталась было построить социализм в одном отдельно взятом секторе народного хозяйства – здравоохранении, но обожглась. После этого Клинтон никаких поползновений править уже не проявлял, занимаясь исключительно сбором денег на предвыборную кампанию 1996 года.
Одержав победу на выборах, он явно не знал, куда себя деть, – а все эта проклятая 22-я поправка к Конституции (запрещающая любому индивидууму занимать место президента более двух сроков). Был взят прицел на Нобелевскую премию мира, для каковой цели администрация развила бешеную активность на Ближнем Востоке. Но неблагодарный Ясир Арафат, который на протяжении нескольких лет был самым желанным гостем в Белом Доме, поставил свои собственные интересы выше интересов президента США и развязал вторую интифаду. Плакали нобелевские надежды Клинтона. А там грянуло дело Моники Левински, импичмент и прочие заботы… Где уж тут заниматься государственными делами!
В полном соответствии со своим характером Билл Клинтон всячески избегал трудных решений и решительных действий, ограничиваясь паллиативами и показными жестами, рассчитанными на чисто внешний эффект. Все президенты в течение десятков лет в обязательном порядке начинали свой рабочий день заслушиванием доклада директора ЦРУ о текущей обстановке в мире — все, кроме Билла Клинтона. Джим Вулзи за два года своего пребывания на посту директора ЦПУ всего один раз смог пробиться на прием к президенту.
Клинтон был занят другим. Его трудовой день неизменно начинался с внимательного изучения результатов последних опросов общественного мнения и фокусных групп. Каждый его жест, каждый поступок, вплоть до таких мелочей, как, например, куда ехать в отпуск и как его проводить, обязательно выверялся на оселке общественного мнения. Он думал только о своей популярности и не предпринимал ничего, что могло бы угрожать его рейтингу.
Военный адъютант президента Клинтона подполковник ВВС Роберт Паттерсон (который носил за президентом «футбол» — чемоданчик с пусковыми кодами стратегических ядерных ракет) в своей книге «Нарушение долга» (“Dereliction of Duty”) рассказывает, как 13 сентября 1996 года, в кульминационный момент очередного обострения иракской ситуации, Совет национальной безопасности при Белом Доме принял решение нанести под покровом ночной тьмы мощный воздушный удар по Саддаму Хусейну. (Напомню: в те годы между Соединенными Штатами и Ираком шла глухая война под видом силового обеспечения бесполетной зоны над Ираком.)
Летчики уже сидели в самолетах с заведенными двигателями, оставалось только получить добро президента. Но президент был занят – он смотрел соревнования по гольфу в пригороде Вашингтона. Трижды заместитель председателя Совета национальной безопасности Сэмюел Бергер через посредство подполковника Паттерсона пытался связаться с Биллом Клинтоном, и трижды тот с растущим раздражением отмахивался от своего адъютанта. Проходил час за часом, а президент Соединенных Штатов, забыв обо всем, увлеченно следил за ходом любимой игры. Наконец, в Ираке наступил рассвет, и операцию пришлось отменить – к нескрываемому облегчению президента.
Стоит ли удивляться, что, вопреки своим утверждениям о противном, Билл Клинтон упорно игнорировал проблему терроризма! Борьба с терроризмом – рискованное дело, мало ли что может случиться. Зачем озлоблять террористов? Да к тому же решительные действия всегда чреваты возможными жертвами среди мирного населения. А их мировая общественность может ему и не простить. Нет, уж лучше сидеть и не рыпаться. Поэтому все теракты “Аль-Каиды” в 90-х годах – а их было немало — оставались без ответа, или же “акты возмездия” носили чисто символический характер.
Бывший начальник созданной в ЦРУ специальной группы по выслеживанию Осамы бен Ладена Майкл Шойер, комментируя высказывания бывшего президента в телевизионном интервью на канале Fox News, прямо обвинил его во лжи и сказал, что Клинтону представилось с десяток возможностей ликвидировать лидера “Аль-Каиды” обертеррориста, но он ими ни разу не воспользовался. Шойер столь же нелицеприятно критиковал и Джорджа Буша, поэтому в пристрастности его никак не обвинишь.
* * *
Президентство Билла Клинтона – сплошная череда скандалов. Разбирать мы их не будем: это предмет криминалистического анализа, выходящий за рамки данной статьи. Отметим лишь, что Клинтону всякий раз удавалось выходить сухим из воды в основном благодаря собственной наглой ловкости (недаром его прозвище – “Вилли-проныра”), нерушимой поддержке рептильной прессы и робости его оппонентов – даром что с легкой руки Хиллари Клинтон их окрестили членами “гигантского заговора правых сил”. От всей души желаю себе таких противников!
Помимо этого, для защиты президента был придуман нехитрый, но чрезвычайно действенный прием. Как только возникало очередное обвинение против Билла Клинтона, и пресса начинала требовать от него разъяснений, президент сокрушенно разводил руками: “Дескать, я бы всей душой, да Джанет Рино не велит”. Кидались к министру юстиции, но та, строго посверкивая очками, сурово роняла, что дело находится на дознании, и долг не позволяет ей разглашать тайну следствия до его окончания.
Подивившись непоколебимости и преданности долгу “железной Джанет”, представители печати покорно умолкали. А там, глядишь, через пару-тройку недель непременно следовало новое разоблачение, и спектакль снова разыгрывался по накатанному сценарию. А про старый скандал тем временем все благополучно забывали.
На руку Клинтону была и чудовищность некоторых обвинений: самые неумолимые политические враги не позволяли себе даже помыслить, что президент величайшей страны на свете способен на такие злодеяния. Нет чтобы задать себе простой вопрос: а был ли он на них способен в ипостаси губернатора, а до того — генерального атторнея штата Арканзас, или еще раньше — в качестве рядового гражданина? При такой постановке дело выглядит несколько по-иному, не правда ли?
Многочисленность обвинений тоже, как это ни парадоксально, создавала непробиваемую броню для их мишени. От непрерывной череды скандалов в обществе постепенно накапливалась психологическая усталость. Острота восприятия притупилась настолько, что в конце концов все махнули рукой: оставьте нас в покое с этими клинтоновскими проказами, надоело! И когда стало известно, что в бытность свою генеральным атторнеем Арканзаса Билл Клинтон изнасиловал Хуаниту Бродерик, и что расследование, проведенное телекомпанией NBC, подтвердило ее обвинения, никто и ухом не повел.
Журналисты все же набрались смелости и попросили президента прокомментировать, но он лишь лениво махнул рукой и, с трудом подавляя зевоту, посоветовал обратиться к его адвокату. Дэвид Кендалл столь же безучастно, как и его высокий клиент, промямлил, что категорически отвергает обвинения, “абсурдность которых должна быть ясна любому непредвзятому человеку”. На этом все и кончилось. Тайной полиции, созданной Хиллари Клинтон специально для того, чтобы тушить сексуальные пожары — разоблачения похождений ее не в меру жизнелюбивого мужа, не понадобилось даже копаться в прошлом обвинительницы, чтобы измазать ее грязью и подорвать к ней доверие.
Но как все-таки Билл Клинтон уцелел, когда грянуло дело Моники Левински? Замолчать историю было невозможно – уж слишком она была скабрезная и лакомая. Вашингтон била лихорадка. Громадная свора журналистов, заливаясь звонким лаем, мчалась по следу разоблаченного президента. Общий ажиотаж захватил даже самых верных приспешников Клинтона в прессе. Над Белым Домом нависли черные тучи.
В какой-то момент возникло явственное ощущение, что Клинтон обречен: Вашингтон полнился слухами, что руководство Демократической партии решило выбросить за борт фатально скомпрометированного президента, опасаясь, что он потянет за собой всю партию. Называли имена двух с лишним десятков сенаторов-демократов, уже заготовивших речи с требованием отставки похотливого главы администрации.
И вдруг все изменилось, как по мановению волшебного жезла. Лидеры демократов в обеих палатах Конгресса были приглашены на беседу в Белый Дом. После недолгого отсутствия они вышли к толпе поджидавших их представителей печати и объявили, что ни за что не выдадут своего президента и будут защищать его до последней капли крови.
Что же произошло? Что заставило многоопытных, прожженных политиканов развернуться на 180 градусов? Неужто соображения партийной солидарности с травимым коллегой? Не будем наивны. Как советовал Козьма Прутков, надо смотреть в корень. Все гораздо проще: Билл Клинтон, по всей вероятности, пустил в ход козырную карту, которую он держал в рукаве с первых же дней своего прихода к власти.
В самом начале скандала кто-то спросил президента, уйдет ли он в отставку. С лица Клинтона мгновенно соскочила привычная дурашливая ухмылка рубахи-парня, которой он завоевывал сердца избирателей, и в особенности избирательниц. Маска соскользнула, а на ее месте проступил оскал загнанного в угол зверя, готовящегося дорого продать свою жизнь. “Никогда! — прохрипел сквозь стиснутые зубы президент. — Ни-ког-да!”
Спустя несколько дней выяснилось, как именно он собирается отражать наскоки недругов. О плане президента сообщил его бывший ближайший соратник и главный пиарщик Джордж Стефанопулос, за несколько месяцев до скандала распростившийся с администрацией, чтобы, пользуясь нажитыми связями, делать карьеру в частном секторе. В качестве наперсника президента, которому ведомы все тайны Белого Дома, он был приглашен компанией АВС в качестве регулярного политического комментатора в популярной воскресной телепередаче Сэма Доналдсона и Коки Робертс.
В программе от 15 февраля 1998 года, отвечая на вопрос ведущих, как намерен бороться за свою политическую жизнь его давешний патрон, Стефанопулос поведал, что Билл Клинтон заготовил на крайний случай “вариант Эллен Рометш”. Если президенту будет суждено погибнуть, он собирается, словно Самсон, обрушивший храм на головы своих врагов-филистимлян, утащить за собой в преисподнюю весь политический истэблишмент страны. Что ж это за такой гремучий вариант?
В числе бесчисленных амурных связей Джона Кеннеди – кумира Билла Клинтона – была агент восточногерманской разведки Эллен Рометш. Об этом стало известно на Капитолийском холме. Лидеры обеих партий были потрясены: президент США завел шашни с коммунистической шпионкой, буквально подставляя себя в качестве мишени для шантажа! Такого преступного легкомыслия история страны еще не знала. Назревал политической тайфун невиданной силы.
В панике президент и его брат, министр юстиции Роберт Кеннеди, кинулись в ноги директору ФБР Эдгару Гуверу, невзирая на то, что они его боялись и ненавидели. Гувер, отвечавший братьям Кеннеди полной взаимностью, оказался перед трудной дилеммой. С одной стороны, вот она, желанная возможность избавиться от презренных желторотых сопляков, играющих во власть. Но с другой стороны, имеет ли он право допустить скандал, способный вызвать острейший политический кризис с непредсказуемыми последствиями?
Директор ФБР поскрипел зубами, но решил все же последовать зову долгу. Он отправился в Конгресс и посоветовал лидерам обеих партий замести скандал под ковер. В противном случае, если делу будет дан ход, предупредил Гувер, он погубит весь состав Конгресса, слив в печать содержимое черновых досье на конгрессменов и сенаторов.
Знаете ли вы, что это такое – черновое досье ФБР? Любой американец, претендующий на ту или иную форму секретности, подлежит проверке Федеральным бюро расследований. Дотошно исследуются мельчайшие детали биографии кандидата, опрашиваются все его знакомые, в том числе и недоброжелатели. Все показания, сколь бы абсурдны они ни были, пунктуально заносятся в черновое досье. Вот так и появляются там “сведения” вроде того, что означенный кандидат – педофил-насильник-садист, любящий на досуге поджигать сиротские дома и убивать нищих старушек за их медяки.
На следующем этапе досье чистится, заведомые небылицы и злобные наветы отбрасываются. Но черновое досье остается в архиве. Можно себе представить, чем бы грозил законодателям слив подобной грязи в газеты, особенно учитывая, что у всех у них в биографии наверняка хватало добротного компромата и без измышлений недоброжелателей. Перед такой жуткой перспективой лидеры Конгресса дрогнули и забили отбой. Скандал замяли, и Роберт Кеннеди лично препроводил Эллен Рометш в Западную Германию, где она, как говорят, по сей день получает от правительства США “пенсию”– отступные за молчание.
К аналогичной защите, следует думать, и прибег Билл Клинтон. Недаром он предусмотрительно позаботился в первые же дни своей администрации затребовать у ФБР многие сотни (официально признана цифра 900) досье. На кого — неизвестно, но нетрудно предположить, что на главных потенциальных недругов, а в особенности на друзей, которые гораздо опаснее врагов, потому что больше знают. Так он и уцелел. Просто, как мычание.
* * *
Государственные деятели обычно входят в историю одной фразой. Какая же эпитафия будем начертана на надгробном камне над могилой 42-го президента США? Не торопитесь напрягать мозги, за нас уже подумал сам Билл Клинтон. Вот как он подвел итог своего восьмилетнего пребывания на посту главы государства и правительства величайшей державы на земле: “Я, может быть, не самый великий из президентов, но никто из них не наслаждался жизнью в Белом Доме так, как я”.
Что ж, отдадим Клинтону должное – наверное, впервые в жизни он высказался прямо и откровенно. Избирателям его высказывание должно лишний раз напомнить, что люди, подобные Клинтону, рвутся к власти не для того, чтобы служить обществу, руководить страной или проводить в жизнь заветные идеи, а чтобы тешить свое тщеславие и, выражаясь поэтически, срывать цветы удовольствия. А если выразиться на языке, более близком и понятном Клинтону, – чтобы гулять по буфету.
Автор — Виктор Вольский
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
