Американские евреи-ветераны предложили мне с женой участвовать в параде, посвященном Дню ветерана. Мы приняли предложение из уважения к тем, кто сражался за демократию, и из симпатии к пригласившему нас гостеприимному Аллену Милефски, чьи предки весьма своевременно покинули Киев в предреволюционные времена.
Аллен — военный летчик, участник Вьетнамской войны, о которой вспоминает с отвращением. Мимоходом он рассказал мне, как на его глазах сбитого и опускавшегося на парашюте над южновьетнамской территорией советского пилота прострочил из пулемета его уцелевший в бою советский напарник. Вот как тщательно скрывалось участие в войне советских пилотов…
Аллен руководит отделением «Евреи-ветераны США» в Южной Калифорнии и любым своим решением и движением олицетворяет пока еще присущую Соединенным Штатам коллегиальную демократическую традицию.
Парады в Сан-Диего обычно устраивают в районе причалов пассажирского порта. Участники собираются на Харбор-драйв, на набережной, между Сидар-стрит и Грейп-стрит, над живописным заливом с видом на причаленные суда и полувоенный остров Коронадо.
Аллен просил нас прибыть к 9 утра. Мы приехали, когда стоянки еще пустовали, и были избавлены от лихорадочных поисков паркинга. Мы влились в свою еврейскую колонну, вернее, она нашла нас в гуще других, уже собравшихся на набережной.
День выдался солнечный, безоблачный, даже с легким ветерком, как раз таким, какой нужен, чтобы знамена развевались, но не рвались из рук.
Оказавшись в толпе американских демонстрантов, быстро приходишь к выводу, что тридцатитрехлетним опытом снисходительной их оценки со стороны следует пренебречь. Вблизи все оказалось и ярче, и трогательней. Было много кадетов, одетых в полувоенную форму школьников средних классов, они красиво несли сверкающие трубы и валторны. К сожалению, не слышал, чтобы они что-то исполняли. В прежние времена оркестры играли. Теперь — лишь барабаны гремели. Тем не менее все было красочно, дружелюбно и, главное, очень естественно. Здесь не пьют и не поют, но и не скучают.
Участники парада переходили от группы к группе, обменивались дружелюбными репликами. Ветераны узнавали друг друга, представляли нас. Мы познакомились даже с одним ветераном легендарной 82-й воздушно-десантной дивизии. Она была создана в Первую мировую, а в 1942-м под командованием бригадного генерала Мэтью Риджуэя переформирована, переименована в воздушно-десантную (первую в вооруженных силах США) и прошла боевое крещение — кровавое! — в июле 1943 года при высадке на Сицилию. В июне 1944 года дивизия под командованием того же Мэтью Риджуэя вместе с другими союзными войсками была высажена в Нормандии и после 33 дней боев вернулась в Великобританию, потеряв за это время более 5000 своих военнослужащих убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В ходе немецкого контрнаступления в Арденнах в декабре 1944-го рядовой первого класса Мартин произнес одну из самых памятных в США фраз о войне. Он сказал командиру отступавшего американского танка: «Поставь свою машину за мной — я из 82-й воздушно-десантной, и дальше эти ублюдки не пройдут!»
Ветераны 82-й выделялись среди демонстрантов своей традиционной формой, очень заметной, словно только что из ателье, красными беретами, эмблемами на рукаве и начищенными до блеска ботинками с высокой шнуровкой. Перед ветераном 82-й я снял свой головной убор, и он был тронут моей осведомленностью.
Тридцать четвертый год живу в Америке, но участвовать здесь в парадах мне еще не приходилось. Мельком видел их со стороны — не зрелище, не впечатляет. Ни грохочущих танков, ни гигантских ракетных комплексов, ни печатающей шаг пехоты с карабинами и штыками (или без штыков). Участники парада идут кто как, зрители машут руками и флажками, хлопают или визжат восторженно — почему, зачем? Непонятно. Смешно.
Но все меняется, когда идешь в колонне сам.
Места для демонстрантов на набережной были отведены в хронологическом порядке. Первой стояла машина двадцатых годов. Вряд ли были в ней ветераны Первой мировой, но, возможно, были люди, служившие в малочисленной тогда американской армии в конце двадцатых — начале тридцатых. Потом шли ветераны Второй мировой. Замыкающими поставили ветеранов Ирака и Афганистана, а за ними стояло подразделение морской пехоты.
Американская Ассоциация евреев-ветеранов была создана самой первой из ветеранских организаций Америки, еще в 1896 году, в ответ на неосторожное высказывание Марка Твена, что «евреи не сражаются». Памятуя малое усердие в науках Тома Сойера и Гекльберри Финна, с сожалением понимаешь, что мистер Сэмюэл Ленгхорн Клеменс (подлинное имя Марка Твена) сведущим в древней истории не стал даже в зените своей писательской славы и так и не узнал ни о Бар-Кохбе, ни о защитниках Масады. А мы, со своей стороны, не были осведомлены об участии американских евреев в войнах — ни в Гражданской, ни в Первой мировой, ни даже в Войне за независимость под знаменами Джорджа Вашингтона. Кое-что знали лишь об их участии во Второй мировой войне и в последующих конфликтах. Какой бы ни была жуткой Вьетнамская война, мне не забыть страшных рассказов моего сотрудника, американского еврея, воевавшего там санитаром. Этот красавец шести футов ростом — в американской армии в санитары определяют атлетов, им предстоит самая тяжелая работа — вытаскивал раненых из огня, пока не был ранен сам и взят в плен, где его два года продержали в клетке…
Два часа, проведенные на набережной в гуще ветеранов и членов их семей, промелькнули на удивление быстро. Обсуждалась даже такая пикантная тема, как наше еврейское противостояние в возможной войне в шестидесятые. В те времена я был капитаном запаса автомобильных войск. Да, сказал я, есть что вспомнить о временах берлинского и кубинского кризисов. Ночами видел кошмары атомной бомбардировки, суетился, спасал во сне семью… Ну и что, и водил бы автоколонны, и воевал бы против вас. Да, кивнул Милефски, а я летал бы и бомбил тебя за милую душу. К счастью, хватило тогда ума и Штатам, и СССР не схватиться — на радость третьей силе…
Около одиннадцати объявлена была трехминутная готовность. Все заняли свои места, но шутник Милефски разнес слух: День ветерана выпал на 11 ноября, поэтому парад начнется 11-го в 11 часов 11 минут.
Как ни странно, именно так и произошло. Мы двинулись. Жена несла американский флаг. Рик Натансон, капитан, командир судна, участник Вьетнамской войны, нес тяжелое синее знамя со звездой Давида и надписью Jewish War Veterans of the USA. Подполковник Милефски и я с карабинами на плечах шли по сторонам почетным караулом. За нами шла машина, ее вел Джейми Поллада, парашютист, участник Корейской войны. Пассажиром был его 94-летний шурин Тэд Сандерс, пехотинец, участник Второй мировой.
А впереди шел единственный способный еще участвовать в таком шествии ветеран Второй мировой войны в Европе, 90-летний полковник в отставке, милый, скромный доктор Норман Зиммерман. Один он шел — и это было грустно.
Норман держался молодцом, улыбался, махал рукой, и зрители приветствовали его с энтузиазмом. Впереди нас в открытом автобусе ехали ветераны-женщины. Глашатаи, хорошо, видимо, знакомые с контингентом демонстрантов, называли по мегафону идущих вплоть до отдельных участников. Женщин зрители встретили аплодисментами и визгом, но теперь это вовсе не казалось мне ни непонятным, ни смешным. Вслед за ними точно так же встретили и наше маленькое шествие. Я видел, как почтительно и серьезно отдают честь ветеранам стоявшие в толпе и наблюдавшие парад солдаты и офицеры, и к горлу подкатывал комок.
Сочувственный интерес к демонстрантам и благодарный порыв был на лицах мужчин, женщин, детей… Белых, черных… Сплошная стена людей на протяжении всего маршрута. Восторженные, заинтересованные, внимательные лица. Отрадны были их приветствия.
И многие молчаливые салюты подчеркнуто одобрительно — ловя мой взгляд и кивая мне — были обращены к нам, к людям, сопровождавшим синее знамя с надписью Jewish War Veterans of the USA — «Евреи — ветераны войн Соединенных Штатов Америки».
Петр МЕЖИРИЦКИЙ,
Сан-Диего
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
