Лицо без определенных занятий

Так, по шуточному определению Юлия Кима, величают Ариэлу (Марину) Меламед. Действительно, не многовато ли для короткой строки в анкете: поэт, прозаик, кукольник, актриса, бард, режиссер, музыкант… Ну и арт-терапевт, педагог, член жюри и призер-победитель всего, что только не лень. Харьковчанка, уже 23 года обитающая в Израиле, в последние годы аж в самом Иерусалиме. Хотя, конечно, с такой энергией на месте ей не усидеть. Летает по миру, от фестивалей на Украине, конкурсов в Англии до гастролей в израильском Кнессете. Чтобы не скучать, получила несколько образований: музучилище, филфак, театральная школа (это уже в Иерусалиме). Десятки музыкальных альбомов, книги, детские клубы и фестивали…
Ну и в поэзии, естественно, Ариэла не ищет простых путей. Ее поэтика самоиронична — и одновременно возвышенно-патетична. Она о себе — и о некоей обобщенной, разные маски надевающей, не столько лирической, но осмысляющей жизнь героине. В ее строчках куда больше музыки и вопросов, чем ответов, да и ответы никогда не завершают разговор — «это мое мнение, мое переживание, а твое, читатель?» Таковы именно ее жизненные пропорции, ее интонация. Талант.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com

Ариэла Меламед
ИЗ ШАЛАШЕЙ ДА В ПАЛАТКИ
Маринке Белоцерковской
и всем-всем-всем
Да, с праздником, что ли,
а может быть, с кущей —
Синеет небесный алмаз,
И в роще орут соловьи даже пуще,
Чем дети, бегущие в класс…

С субботой, наверно,
с другим поворотом
На запад, а может, восток.
С куда-нибудь ветром
с названием ретро
Течет электрический ток!

Ну, в общем, пока,
но пока не прощаюсь
(Я каюсь, что редко пишу).
Куда-нибудь точно прийти
обещаюсь
И свет ни за что не гашу!

* * *
Это просто какая-то мания —
Сочинять себе беды заранее,
Мы не сказочники,
а халтурщики,
Для себя, извините, натурщики.
Завтра, может,
придет воскресение,
Соловья, скажем, трели весенние,
Ну а мы сочинить постараемся,
Чтобы все было, как полагается,
Чтобы осень, и дождь,
и затмения,
И сомнения чтобы, сомнения…
Нам и счастье встречать
удивительно —
Безрассудное —
непростительно…
Дураки мы с тобой
ненормальные —
Как явления паранормальные…

ПОПУТНАЯ ПЕСНЯ
Подойди поближе к жизни
и живи ее однажды,
И единожды, и дважды,
сотни тысяч много раз.
Открывать бутылку сока,
двери запада-востока,
Ветер прямо, ветер сбоку,
и гудит гитара-бас.

Звуки ветром улетают
к горизонту без оглядки,
В стремена в такое время
вставит ноги человек
И пойдет куда-то прямо,
и поскачет на лошадке
От страницы до закладки,
мимо всех морей и рек.

Банка колы — это школа
и коала для прикола,
Ослик шел куда-то в гору,
а в пути опять гора…
Руки всем рукам открою,
лица умные умою,
Всех солдатиков построю,
научусь кричать «ура»…

Это жизнь такая, что ли,
то ли школьная указка,
Недосказанная сказка,
недоеденный арбуз.
Начинаю я считалку, скалку,
детскую скакалку,
Улетая над качалкой,
ветру вольному сдаюсь…

* * *
На пороге слова,
на пороге дома,
На пороге храма,
в ожиданье драмы,
Перед тем как прыгнуть
за порог, за этот,
Я всегда включала
свой обычный метод —
Нарисую речку, а на ней — пирогу,
Радугу и ветер, и дорогу — к Б-гу…
Получалось вечно
на букварь похоже,
Точно чемоданы
в неподдельной коже,

Словно это утро
нежного оттенка,
Словно это танец
с откидной коленкой…
А теперь стою, такая вся другая,
Как стакан текилы
и бокал токая…

Кто-то мне неведомый
меня рисует,
Имени его не произносят всуе,
Или мы не знаем
нужных слов и красок,
Сколько было снов
и карнавальных масок,

Сколько мы гуляли
по небес пространству,
Научились, друг мой,
только постоянству.
Постоянству памяти
и детской боли,
Постоянству судеб
и сюжетов роли.

Мы не остаемся, но и не уходим,
Снова ожидание,
как видишь, в моде.
Видишь, улетают
времени приметы,
Улетают даже древние обеты…

Остаются дом и сад,
дорога к раю —
Я не знаю точно,
что я выбираю…
Оставаться в поле,
погулять по свету
Или рисовать летящую карету…