Юбилей Дины Рубиной, пришедшийся на 19 сентября, в который раз поражает несоответствием ее возраста писателя числу разных прожитых ею (и еще не прожитых) жизней и количеству созданных Диной Рубиной книг.
Самые стойкие из гигантской армии поклонников ее творчества помнят первые ее появления в печати – в журнале «Юность», с рассказами и повестью «Когда же пойдет снег», восхитительной, нежной, еще только намекающей на будущий выразительный, невероятно остроумный язык, который со временем станет ее визитной карточкой. Это было в 1977-м, из аннотации, предварявшей публикации, можно было узнать, что автор родом из Ташкента. И это удивляло, настолько непровинциальным был уровень текстов, так явно чувствовались столичные интонации…
Может быть, дело еще и в том, что автор обладал отличным музыкальным слухом. Рубина, чьи родители оказались в Ташкенте в эвакуации, окончила местную консерваторию, где преподавали в основном москвичи и ленинградцы, вынужденно оставшиеся после войны в Узбекистане. Там же Дина стала членом Союза писателей (самым молодым в СССР). Южный город запечатлен в одной из лучших ее книг – романе «На солнечной стороне улицы», который Рубина писала пол-жизни, на книге стоит две даты, 1980 – 2006.
Подобно чеховским сестрам, она рвалась из Ташкента – «в Москву, в Москву», но, переехав в столицу СССР, по ее собственным словам, не прижилась тут и в конце 1990-го репатриировалась в Израиль. Как ни странно, в тех пор она стала в России еще больше своей, чем была прежде. И даже не благодаря работе в Еврейском агентстве (Сохнут) в начале 2000-х (этому периоду посвящен роман «Синдикат»), но с середины 1990-х годов книги Рубиной издаются и переиздаются огромными тиражами, будь то сборники ее рассказов (начиная с первого, «Вот идет Мессия!, все они удостоены разных литературных премий) или романы – «Почерк Леонардо», «Синдром Петрушки» и, конечно, «Белая голубка Кордовы», где Рубина объединила в одном сюжете Бердичев, Ленинград, Иерусалим и южный, наполненные солнцем андалусийские города, сопроводив текст подробностями, которые позволили читателю в каждоми этих мест почувствовать себе своим.
В этом году Дина Рубина стала автором «Тотального диктанта» для школьников. «Тотальный диктант в последние годы очень активно развивается за рубежом. Он превратился в международный проект, который объединяет русскоязычное сообщество всему миру. Дина Рубина – один из ярчайших русскоязычных авторов, живущих за пределами России, поэтому мы предложили написать текст диктанта именно ей», – отмечает Ольга Ребковец, руководитель проекта «Тотальный диктант». К сожалению, не обошлось без скандалов. Ульяновский губернатор Сергей Морозов даже запретил проводить в своей области «тотальный диктант» по Дине Рубиной. В своем блоге на сайте «Эхо Москвы» глава Российского еврейского конгресса Юрий Каннер резко осудил антисемитские выпады против Дины Рубиной.
В этот день мы рады поздравить великого писателя Дину Рубину и пожелать ей здоровья, творческих успехов и множества новых прекрасных текстов!
Автор — Ирина МАК
Оцените пост
(голосовало: 6, средняя оценка: 4,67 из 5)
Загрузка...
Дина Рубина
СМЕРТЬ БУДЕТ ВАМ БОГОМ
http://www.dinarubina.com/texts/journalism/230605.html
Что касается местожительства, то скажу твердо: я свой балкон ни на какие версали не променяю. Нависает он над Вади Эль-Хот, древнейшей дорогой в Иерусалим, дорогой, по которой паломники и завоеватели всех мастей поднимались из Иерихонской долины в этот непростой и непокорный город. Всегда проходили здесь торговые караваны, разные люди встречались, передавались из уст, что называется, в уста предания старины…
Ну, а мой балкон тоже до известной степени — перекресток путей, место встречи проезжих людей….Редкая залетная птица, щебечущая по-русски, пролетая над Иерусалимом, не присядет на мой балкон. Шендерович подтвердит: сам сидел недавно, орешки клевал, клюв в вине замочил, байки рассказывал.
Самые разные темы питают здешние разговоры под оклики муэдзина с минарета соседней мечети.
Я даже задумываюсь в последнее время: не завести ли новую рубрику — «байки с моего балкона»?
Дня три назад, к примеру, оказалась здесь моя приятельница, профессор из Бостона Анна Гейфман, специалист по истории и психологии современного террора, автор книги на английском языке «Смерть будет вам Богом ( От российского нигилизма до мусульманского терроризма)». В этой книге, кстати, автор подробно описывает методы, которыми создают профессиональных террористов. Описывает «фабрику смерти», дьявольское производство террористов-самоубийц: жесткий отбор в группы, психологическую подготовку, социальную инженерию, поэтизирование смерти. Аня говорила весь вечер, а я вкратце перескажу основное.
— Политические-то убийства существовали испокон веков. Но массовый террор против гражданских лиц — это достижение 20 века. И, как ни удивительно, зародился он в России. Например, мало кому известно, что за несколько лет первого десятилетия нового века было осуществлено 21 тысяча покушений, из них — 17 тысяч — «удачных».
Мало кто знает, что упавшие башни 11 сентября имели свой российский прообраз: боевая организация эсеров в начале века планировала уничтожить дворец в Петергофе при помощи летательного аппарата. А член боевой питерской организации большевиков Наталья Драбкина перевозила взрывчатку на теле собственной четырехлетней дочери…
… Анна оказалась в Израиле в составе группы американских наблюдателей — юристов, журналистов и политологов, которые совершили подробный и познавательный вояж по израильским тюрьмам.
В тот день, когда Аня сидела на моем балконе, Израиль обязался освободить еще одну партию палестинских заключенных. Много чего за две недели повидавшая в Израиле и совершенно обалдевшая Аня пересказывала диалог между американским журналистом, борцом за права заключенных, и высоким чином внутренней разведки Израиля.
— Вы считаете этичным применение пыток? — спросил борец за права заключенных.
— Что вы называете пытками? — вежливо уточнил высокий чин.
— Ну, например, не давать подследственному спать…
— Послушайте, — внешне не теряя благорасположения, произнес офицер. — А вы представьте ситуацию, когда нам удалось схватить и обезвредить террориста, и он сидит передо мной, нагло развалясь. Смертной казни у нас, видите ли, не существует. Поэтому что бы он ни натворил, у него всегда есть надежда, что года через два-три-пять он может выйти на свободу в обмен на тело какого-нибудь убитого израильского солдата. Вот он сидит передо мной, но я-то знаю, что еще два таких типчика вместе с ним вышли из Шхема вчера утром и бродят где-то в поисках автобуса или дискотеки, или детского сада. Время идет, счет идет не на часы, а на минуты…И что — он у меня будет спать? — вкрадчиво осведомился толстый и на вид вполне добродушный дяденька. Повисла пауза.
— Нет, он у меня спать не будет! — закончил офицер.
И надо было видеть, с какими вытаращенными глазами специалист по террору, повидавший несколько израильских тюрем, описывала условия, в которых живут убийцы. Да еще накануне группу возили на корабли израильского военного флота, и у «борцов» была возможность сравнить весьма жесткие и тесные условия жизни военных моряков на подводных лодках и просторные камеры с телевизором, где бодрые упитанные террористы встречают «борцов за права» требованием немедленно сообщить еще адреса правозащитных организаций в Европе и Америке.
— Мы приехали с Севера после целого дня поездок — уставшие, голодные… Подоспели к самому тюремному обеду. Увидели эти фрикадельки…ох, как захотелось присоединиться к трапезе…Не дали!
До поздней ночи сидим мы на балконе. Сверкает извилистая цепочка фонарей на старинном пути паломников, торговых караванов и странников разных сортов и мастей.
Я стелю гостье постель и напоследок перед сном открываю газету.
И по известному принципу «притяжения сюжета» первым делом натыкаюсь на маленькую заметку, в которой сообщается, что двое амнистированных палестинских заключенных отказались выходить из тюрьмы. И далее по тексту: «Дело в том, что один из них решил продолжить учебу на аттестат зрелости в рамках учебной программы Управления тюрем, а второй предпочел остаться в камере с братом. Палестинские заключенные выразили удовлетворение тем, что в израильских тюрьмах им создаются все условия для сдачи экзаменов на аттестат зрелости»
И уже засыпая, думаю — не взорвать ли мне кого? Отдохнуть, подучить иврит, закончить бесплатные курсы по античной, например, этике…
Специально для «Новой газеты»
23.06.2005 г.
СВОИ ПРОТИВ СВОИХ
http://www.dinarubina.com/texts/journalism/150805.html
Утром по электронке пришло письмо от американских друзей, буквально неделю назад гостевавших у нас:
«С огромной тревогой следим за тем, что происходит в Израиле. Плохо знаю историю, но кажется, впервые «свои» идут против «своих». Какая-то дичь, — кажется, что будет гражданская война, это — с одной стороны; с другой, слушаю»business news» и узнаю, что цены на земли израильтян в Гуш Катифе, на пляжи и прочие раздолья страшно поднялись в цене «в предвкушении» того момента, когда израильтяне уйдут, а богатейшие арабы из всяческих эмиратов кинутся, как коршуны, вкладывать в эти земли свои кровавые террористические миллионы. Не помню, кто предсказал конец света в 2012 году?
А у меня перед глазами стоит горная дорога в огнях, на которую я смотрела с вашего балкона, и дома бедуинов, и горы, и башни Иерусалима, и рощи, и небо, и луна, вдруг скатившаяся за гору»…
Это — взгляд извне ситуации, в нем — вероятно из-за расстояния — ощущается тот «общий пейзаж», особая настроенность фокуса, в которой детали неразличимы. Мы же тут, изнутри, барахтаемся в деталях, которые, как обломки мачт, обрывки одежды, чья-то целлулоидная кукла, чья-то тонущая собака — крутятся в водоворотах, проплывают перед глазами изо всех сил гребущего в воде человека, попавшего в кораблекрушение…
Например, вопль в одной из газет: куда девать коров?! В самом деле, куда девать легендарных рекордсменок удоев из огромного коровника еврейских поселений, коров, поящих молоком не только израильтян? Мы не позволим разбивать стадо, говорит один из поселенцев, работающих в коровнике, это недопустимо: животных нельзя волновать, это уникальные коровы! Они привыкли быть вместе, мы обязаны подумать об их дальнейшей судьбе.
А что делать с уникальными теплицами, которые, к примеру, давали четверть органического картофеля, поставляемого в Европу? С теплицами, на которые приезжали взглянуть аграрии со всего мира, ибо картофель там выращивался не в земле, а чудесным образом, в воздухе, — в подвешенных поддонах с особой органической смесью…
В конце, концов, что делать с могилами, которых за более чем тридцать лет накопилось достаточно, и они продолжают прибавляться, ибо в среднем за неделю в этом многострадальном районе осуществляется до 80-ти терактов! Как известно, арабы не церемонятся с нашими могилами. Надгробными плитами с еврейских могил иорданцы в свое время выстилали дорогу к арабским нужникам. Плита с могилы библейского царя Осии — на Масличной горе — была найдена утопленной в выгребной яме нужника, принадлежащего известному арабскому клану Хусейни…
Ну, и так далее…
Мы барахтаемся в деталях, хотя главное надвигается с неумолимой скоростью: 15 августа — сакраментальная дата, которую муссируют средства массовой информации не только в Израиле. Ибо это тот самый момент истины, который покажет — сможет ли государство и народ выдержать невероятное давление политической ситуации. Уж нам ли, родившимся в Советском Союзе и зубрившим новейшую историю России, не знать, что такое это: гражданская война!
«В США федеральное правительство неоднократно использовало Национальную гвардию для подавления расовых волнений», — пишет политический обозреватель Дов Конторер в газете «Вести», — «Однако Армия Обороны Израиля, в отличие от американской армии, формируется на основе всеобщего воинского призыва. Соответственно, против граждан страны здесь используют не наемников, а молодежь, призванную в вооруженные силы с единственной целью: защищать свою Родину. Последнее вовсе не совпадает с участием в репрессивных мероприятиях, посредством которых премьер-министр пытается подавить гражданское движение протеста».
Да и как тут совместить несовместимое, когда чуть ли не главное право в Уставе солдата Армии Обороны Израиля, — есть право НЕ ВЫПОЛНЯТЬ безнравственный приказ командира. Это, своего рода уникальное право, всегда позволяло израильскому солдату (и израильскому народу) гордится своими вооруженными силами. Это право позволяет сейчас многим солдатам отказываться принимать участие в насильственном переселении жителей Гуш Катифа. Часть, в которой служит моя дочь, не принимает участие в этой — как считают многие израильтяне — позорной акции.
— А если б принимала…— осторожно спрашиваю я ее, с холодком в сердце, — Ты бы…?
— Конечно, нет!!! — возмущенно кричит она.
Но несколько ее друзей, бывших соучеников, будут брошены на усмирение поселенцев, то есть, станут тащить, пихать, разливать водой, бить дубинками, и бог еще знает — что делать со своим народом. А если потребуется, то и стрелять? Или как? — А что, — отвечают мне, — вот поселенцы же готовят отряд девушек-десантниц…
Недавно такая компания, человек пять солдат и солдаток, отпущенных домой на субботний отпуск, сидела у меня дома и орала, стараясь перекричать один другого. Я ушла к себе и закрыла дверь. Не из-за шума: не было сил смотреть на их юные лица, искаженные бессильной горечью.
Сейчас Израиль представляет собой довольно красочное зрелище: вся страна полыхает оранжевым цветом: это знак протеста против политики правительства. Оранжевые ленточки на автомобилях, оранжевые платки на шеях, оранжевые майки, кое-где даже — оранжевые ошейники на кошках и собаках. Лично я даже видела оранжевую ленточку, вплетенную в гриву арабского осла. А что ж, ведь, между прочим, среди прочих трагедий, и семь тысяч палестинских рабочих сектора Газа, тех, которые работали в поселенческих теплицах, потеряют работу. Кто эти обездоленные семьи возьмет на свой баланс? Вот уж, подозреваю, не главари ХАМАСа, на сайте которого уже вывалена полная и радостная программа дальнейших террористических атак на города Израиля. Ведь теперь, с нашим уходом из Газы, их ракетам станут доступны не только Ашкелон и Ашдод, но и самый что ни есть Тель-Авив.
Может быть, поэтому гигантский митинг противников ухода из Газы состоялся именно в Тель-Авиве. Кажется, вся страна ринулась на площадь Рабина.
— …Такого количества народу я в жизни своей не видел, — рассказывал наш друг, художник, поселенец из Северной Самарии…— Оранжевое море затопило всю площадь и окрестные улицы…Меня на пропускном пункте обыскивал один из полицейских, пожилой такой мужик с усталыми глазами. Достал из моей сумки флягу, спрашивает:
— Что это?
— Ты что, не видишь, фляга, — говорю я.
— Да, но для чего?
Я говорю ему: — Для водки!
Он вернул мне флягу, потрепал меня по плечу и сказал: — Проходи, друг!
Специально для «Новой газеты»
15.08.2005 г.
«…художник, поселенец из Северной Самарии…»
Дина, скорее всего, имела в виду одного из жителей поселения Санур, разгромленного буквально через неделю (от даты публикации в НГ).
В поселении жили много художников-олим из СССР/СНГ. Было уничтожено все: дома, мастерские…