Потеснитесь, лирики! Сегодня у нас на подиуме не просто физик, а физик-теоретик. Зубр потомственный: его дядя, академик Исаак Кикоин, — отец советской урановой промышленности, отец, Абрам Кикоин, — крупный ученый-физик. Я еще учился в политехе по учебникам Кикоиных.
Наш гость — Константин Кикоин, доктор физико-математических наук, ныне профессор Тель-Авивского университета, уже 16 лет как сменивший на пустынные суховеи уютные комнаты московского Института атомной энергии. Для себя слагал вирши он с юности, а вот печататься призвал профессора воздух Исторической Державы. Ну и сразу — член Союза писателей, победы в конкурсах, листы в энциклопедиях… Автор трех сборников стихов и книги прозы. В русскоязычной израильской печати постоянно публикуются его исторические эссе. В общем, интеллигент на все руки.
Однако — никуда не денешься, профессия сказывается. Размеры строф Кикоина словно взяты из секретных ученых голограмм. Привычный лад строки распадается до внутренних семантических и структурных элементов. И — вновь собирается, как пазл, сознанием читающего. А поскольку разнимал эту первичную цельность настоящий ученый-атомщик и формулы его профессионально точны, то и конечный образ возникает в мире поэзии. Еврейской поэзии.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com
Константин Кикоин
ИЕРУСАЛИМ. НИССАН. ХАМСИН
Йерушалáим, ниссан, хамсин, брожу под выгнутыми небесами с вогнутой ладонью и вздымаю очи вверх в надежде, что в мою ладонь дары Г-сподни капнут сами, перебираю, словно четки, словно клавиши, ступени, буквы длинной русской азбуки, пошитой из старинных алфавитов, смотрю, как свет дневной вычерчивает тени, отбраковывая «ясно» от «сокрыто», вступаю в воды, что взволнованы свиданьем буйных ветров за лазурным горизонтом, глотаю воздух, принесенный из пустыни, где белесое куражится над желтым, гляжу на стрелки, что в секунды переводят содрогания пластинки кварца, ведь под их надзором я прошел короткий путь от вундермальчика до старца.
ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ
С неба льется свет
в миллион мегаватт,
Под землей конфликт
мегатонных плит,
На высотах с Шаулем
спорит Давид,
Понад мертвой водой
Амалек стоит,
А Иаков в землю Харрана идет
И находит в поле колодец тот,
Где Рахель, что пасет
свой мелкий скот,
Воду путнику в горсти подает.
ПЕСЕНКА ПРО КАБОТАЖ
Как из дока, из ворот
Выплывает пароход,
Он пока что без надстроек,
Но красив бортов обвод.
Нам надстройки ни к чему,
Мы посмотрим на корму
И шампанского бутылкой
Хлопнем по носу ему.
Имя для кораблика
Утвердят не с кондачка —
Назовут его красиво
Типа «Слава ВЧК»,
Зафиксируют тоннаж,
Навербуют экипаж,
И назначат капитана,
И отправят в каботаж.
Этот храбрый капитан
Повезет из наших стран
Сорок бочек арестантов
В приполярный Магадан.
VIA DI SAN GREGORIO
Осматриваюсь, прохожу,
пригнувшись,
под вросшей в мрамор
аркой Константина,
под рамкой для контроля багажа
в моей, забитой мудростью
житейской
и книжным хламом,
черепной коробке
Над городом сверкает
старый свет,
фильтрованный
античной лунной ночью,
под городом глухие катакомбы,
во тьме зевают
термы Каракаллы,
а форум пуст,
что твой лесоповал.
Бесплотный ветер
до меня доносит
неясный шепот
равнодушных пиний.
По-русски? По-этрусски?
На латыни?
И оседают в памяти разрытой
фантомы этой ночи…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
