Расизм как двигатель общественного сознания

Демонстрант с плакатом «Америка защищает только жизнь белых!»

В минувшее воскресенье в бруклинском районе East New York один молодой афроамериканец был убит, а другой ранен. Прибывшие по вызову на Miller Ave полицейские нашли там 18-летнего юношу уже скончавшимся от выстрела в грудь, а его 16-летнего товарища с пулей в ноге.
Обоих доставили в больницу Brookdale, где первый попал в морг, а второй находится в стабильном состоянии. По словам свидетелей, стрельба произошла в результате разборок уличных банд, и стрелявшего описали как чернокожего мужчину в черной одежде и лыжном шлеме-маске. Он вышел из четырехдверного седана, за рулем которого сидела чернокожая женщина, сделал несколько выстрелов в двух чернокожих юношей, сел на место и уехал в неизвестном направлении. Не черным в этой истории был только седан бежевого или коричневого цвета.
Примерно тогда же в районе Crown Heights одна женщина была ранена выстрелом в ногу, а три ее спутницы неясно куда. Двух доставили в больницу Kings County и двух в Brookdale.
В тот же день преступник открыл огонь из пистолета в парке Hope Ballfield в бруклинском районе Bushwick. Ранены были пять человек, включая двух местных жителей, которые мирно сидели на крылечке. В тот же день в праджекте, то есть жилом комплексе для малоимущих, Kingsborough Houses в том же районе Crown Heights 35-летняя женщина была ранена выстрелом в шею и попала в больницу Kings County…
Хроника таких преступлений в Нью-Йорке тянется изо дня в день, хотя в то же воскресенье наш мэр Майкл Блумберг торжественно заявил, что уличная преступность во вверенном ему на 12 лет городе достигла рекордно низкого уровня. Выступив утром по радио 1010 WINS, Блумберг объяснил это новой стратегией правоохранительных органов, суровыми «антиоружейными» законами и героической работой полиции. По словам мэра, с 2011 года общий уровень преступности в Нью-Йорке снизился на 33%, а с 2012 года убийств и случаев уличной стрельбы стало меньше на 29%. Мед бы пить устами Блумберга, но он категорически против излишнего потребления сладостей.
И эти заявления не новы, как не ново «молчание овец» в шкурах наших лидеров, которые политкорректно замалчивают, что стрельбой на улицах Нью-Йорка грешат почти исключительно чернокожие расовые меньшинства. Последнее время эта политкорректность явно выплеснулась за край блюдечка остатков здравого смысла в связи с решением присяжных флоридского городка Сэнфорд оправдать 29-летнего креола Джорджа Циммермана, который 26 февраля 2012 года застрелил 17-летнего афроамериканца Трейвона Мартина. История этого убийства, как его установил и квалифицировал суд, сегодня известна всем.
Вечером 26 февраля 2012 года Циммерман, совершая обход своего «огороженного жилого комплекса» Retreat at Twin Lakes в качестве общественного патрульного, позвонил в службу 911 и сообщил, что видит «подозрительного парня», а затем сказал диспетчеру, что парень побежал к заднему выходу из комплекса. Циммерман остановил парня, которым оказался Трейвон Мартин, и тот напал на Циммермана, ударив его головой о бетонный тротуар. Обороняясь, Циммерман выстрелил Мартину в грудь и убил его наповал. Что было дальше, тоже всем известно.
Всю Америку облетела и прочно зависла в сознании граждан фотография большеглазого ангелоликого чернокожего мальчика в светленьком капюшончике на кудрявой головке, хотя были и другие, куда менее симпатичные фотографии Трейвона. Жертву, как правило, принято либо демонизировать, либо идеализировать, но когда жертва чернокожий, в наше время он только идеал.
Либеральная Америка с восторженным гневом поддержала крикунов афроамериканской общины, что это было убийство на расовой почве, и если на голове Мартина был капюшон худи (который стал фирменным знаком уличных бандитов), то на Циммермане чисто случайно не оказалось ку-клукс-клановского балахона. «Будь у меня сын, он был бы похож на Трейвона», — сказал президент Барак Обама 23 марта прошлого года, через месяц после убийства Мартина, и подал пример остальным. Тысячи борцов за расовую справедливость требовали судить Циммермана как расиста, а лидер партии «Новые черные пантеры» (New Black Panther Party) Майкл Мухаммад призвал соратников действовать по принципу «око за око, зуб за зуб». Куртки худи стали символом борьбы за расовое достоинство, и в таких куртках демонстративно явились на работу несколько депутатов-афроамериканцев нью-йоркского горсовета, а в Вашингтоне таким стал член Палаты представителей Бобби Ли Раш.
Афроамериканская община негодовала до уровня уличных беспорядков, но латиноамериканская вела себя сдержаннее, так как Джордж Циммерман оказался полубелым-полуперуанцем. Так или иначе, по стране гуляли плакаты типа «Америка защищает только жизнь белых», «Вся система расистская», «Мы все Трейвоны», «Жизнь черных ребят тоже имеет цену» и, конечно, «Нет справедливости — нет мира». После вердикта присяжных эти протесты вспыхнули с новой силой, и власти резонно опасались бунтов, подобных тому, что вспыхнул в Лос-Анджелесе в 1992 году, когда присяжные оправдали четырех белых полицейских, избивших чернокожего Родни Кинга за то, что он оказал сопротивление при аресте за превышение скорости. Тогда в городе 53 человека были убиты, сотни ранены, а нанесенный погромщиками ущерб составил примерно миллиард долларов.
На сей раз обошлось без бунтов, хотя кое-где случались массовые беспорядки. Белый дом и Министерство юстиции оказались в трудном положении. С одной стороны, Барак Обама и Эрик Холдер стеной стоят за своих одноплеменников, но с другой — Соединенные Штаты населены не только афроамериканцами, и суд есть суд. «По-моему, — примирительно заявил президент после вердикта в Сэнфорде, — у родителей Трейвона есть право ожидать, что все мы, американцы, отнесемся к этому с заслуживающей того серьезностью и доберемся до сути того, что же произошло».
В поисках этой сути Обама велел Холдеру во второй раз подключить ФБР к поискам расистских мотивов убийства Мартина и в таком случае обвинить Циммермана в нарушении гражданских прав.
Отзываясь на протесты в связи с его оправданием, Министерство юстиции открыло в Интернете адрес для информации по данному делу, чтобы при возможности обвинить Циммермана уже на федеральном уровне в том, что он нарушил гражданские права Мартина, отняв у него жизнь. Министр юстиции Холдер выступил на встрече Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения и заявил, что для такого решения он «рассмотрит всю доступную информацию». Обращаясь к более широкой аудитории, Эрик Холдер призвал американцев к сдержанности и посоветовал провести спокойное общенациональное обсуждение случившегося.
Лидеров борьбы за расовое равенство, а точнее за превосходство черных над белыми, это никак не утешило. 14 июля в телепрограмме Meet the Press (NBC) появился известный нью-йоркский баламут-проповедник Эл Шарптон. «Дело за Министерством юстиции, — заявил он. — Ясно, что есть основания для обвинения в нарушении гражданских прав. Мать и отец Трейвона Мартина вместе со мной и их адвокатами встретились с федеральным прокурором во Флориде, когда я прилетал туда организовать первый национальный митинг протеста. И мы всегда говорили, что должен быть план Б».
В тот же день и на том же канале NBC в программе новостей выступил другой, куда более известный, борец за права афроамериканцев и тоже проповедник Джесси Джексон. «Честно говоря, — ответил он на вопрос о его реакции на вердикт, — я потрясен этим расовым, этим чудовищным выкидышем правосудия. Присяжные заявили: не виновен, но он минимум виновен в убийстве. Вооруженный мужчина на расовом основании и профилировании убивает афроамериканского мальчика. И прокурор в этом деле отрицает и, я бы сказал, игнорирует расовый мотив, и защита делает то же».
На вопрос, как он относится к составу присяжных — шесть женщин, из которых пять белых и одна латиноамериканка, — преподобный Джесси Джексон ответил, что это явный перебор. Если говорить о присяжных как о таких как мы (jury of your peers), как то трактует Конституция, заявил Джексон, «то Трейвон был черным мальчиком, а там не было ни одного мужчины и ни одного черного».
Редактор консервативного журнала National Review Рич Лури рекомендует согласиться с министром юстиции и действительно провести всеамериканское обсуждение проблемы расизма в свете вердикта в Сэнфорде. И конечно, иронизирует Лури, это будет обсуждение всего, кроме того, что было и есть на самом деле. Не прозвучит ни слова о том, что Мартин первым ударил Циммермана и в ином случае остался бы жив. Обсуждаться будет то, что молодым чернокожим ребятам Америки угрожают белые мордовороты-охранники, которые по ошибке считают их подозрительными, звонят в полицию, преследуют и убивают якобы при самообороне. Не подлежит обсуждению то, что в огороженный жилой комплекс, который добровольно охранял Циммерман, несколько раз проникали взломщики и, как сообщило агентство Reuters, «среди жителей возникла атмосфера растущего страха». Забудем о том, что Джордж Циммерман в принципе такой же белый, как Барак Обама, а Мартина он не назвал «черным», а на вопрос диспетчера ответил, что «парень похож на черного». Все это обсуждаться не будет, и общенациональный разговор снова пойдет о том, что расисту-убийце в очередной раз все сошло с рук.
Что же мы будем обсуждать по наказу министра Холдера — подобные и никому не нужные юридические мелочи о том, как и почему был убит черный мальчик, или мать-кормилицу наших либералов — тему белого расизма, от которого афроамериканцев якобы не спасли ни Гражданская война, ни Закон о гражданских правах 1964 года, ни многочисленные решения Верховного суда? Мы, конечно, не будем обсуждать, как и почему вышло, что 90% убитых чернокожих в США убивают тоже чернокожие. И не будем говорить, что борьба за гражданские права в этой области сводится к монопольному праву черных убивать черных, а иначе это расизм. Реагируя на вердикт в Сэнфорде, все до одного кандидаты в мэры Нью-Йорка от Демократической партии вступились за невинно убиенного Мартина, а мэр Блумберг завел свою песню про непереносимую легкость бытия, в котором законопослушным американцам еще разрешено покупать и продавать оружие. Как достают оружие незаконопослушные афроамериканцы, которые мелькают в ежедневных полицейских сводках, общенациональному обсуждению не подлежит. Это мелочь, а мы берем за рога такого быка, как Его величество расизм.