Египет в неустойчивом равновесии. Каков может быть прогноз

То, что теперь происходит в Египте, заставляет вспомнить положения элементарной физики об устойчивом и неустойчивом равновесии механических систем. Устойчивое равновесие — это такое, когда система при некотором отклонении сама возвращается в исходное состояние. Неустойчивое равновесие — это как общество без сдержек и противовесов: всегда на грани обрушения.
Рассмотрим вкратце новейшую историю Египта, начиная, например, с 1952 года, когда зашатавшийся под напором исламистов королевский режим был свергнут военным переворотом. Организация «Свободные офицеры» во главе с Насером провозгласила Египет республикой. Не исламской, а светской — к недовольству «Мусульманских братьев». В 1954 году после попытки покушения на Насера организация «Мусульманские братья» была в Египте запрещена, и запрещение действовало вплоть до последних лет. В какой-то мере Насеру удалось восстановить в обществе равновесие. На базе привнесенной им идеи арабского национализма он в 1956 году решился на национализацию Суэцкого канала, разругался с Западом и подружился с СССР. В 1958-м Египет объединился с Сирией в единое государство ОАР, принявшее программу панарабизма (другие арабские государства тоже приглашались к объединению) и строительства социализма — в Сирии у правящей партии БААС социализм изначально значился в программе, а вскоре и президент Объединенной Арабской Республики Абдель Гамаль Насер возглавил Арабский социалистический союз. Ну, ладно, пусть бы строил свой арабский социализм, так нет…
Стратегической ошибкой и бедой Насера стала его новая страсть — «сбросить Израиль в море». Воодушевленный на это Москвой и мощно ею вооруженный, он в 1967 году, к тому времени уже Герой Советского Союза, спровоцировал Шестидневную войну, закончившуюся не только разгромом арабских армий, но и его личной катастрофой — сразу после войны он подал было в отставку, потом согласился остаться президентом, но уже через три года умер в возрасте 52 лет.
Анвару Садату, ставшему президентом Египта после Насера, ни панарабизм его, ни арабский социализм уже интересны не были, ОАР распалась, но реванш в войне с Израилем оставался главной целью Египта вплоть до поражения в войне Судного дня 1973 года, когда перевооруженная Москвой армия Египта, напав на Израиль, была во второй раз разгромлена. Через пять лет тяжелых раздумий Садат приехал в Израиль и выступил перед Кнессетом, что стало началом примирения. Мирный договор с Израилем был заключен в 1980 году, а в 1981-м Садат был убит в результате заговора исламистов — прижатые и запрещенные Насером, они снова стали набирать силу.
Пришедший на смену Садату Хосни Мубарак жесткими мерами восстановил равновесие в стране и правил 20 лет до «Арабской весны», когда взбунтовавшаяся площадь Тахрир вынудила его уйти в отставку, передав власть Высшему совету вооруженных сил. Военные власть удержать не смогли, и в Египте воцарилось безвластие, которое, как известно, хуже любой власти.
Это случилось в феврале 2011 года, а внешним импульсом к обрушению стабильности в Египте, я полагаю, была речь Обамы в Каире 4 июня 2009 года. Я теперь перечитал еще раз ту речь, обратив особое внимание на места, вызывавшие у собравшейся публики аплодисменты, — это были места, где президент США прославлял ислам.
Менее двух лет понадобилось аплодировавшим (как в зале, так и вне его), чтобы обрушить в Египте пусть диктаторский, но все-таки светский режим, противостоявший исламистским течениям, придерживавшийся мира, постепенно реформировавшийся, — в общем и целом вполне приемлемый как внутри Египта, так и в плане международных отношений. С его падением устойчивому равновесию пришел конец.
Опуская последующие события, которые у всех на слуху, перейду к общей оценке ситуации, которую уже охарактеризовал как неустойчивое равновесие. Мухаммед Мурси, исламист из «Мусульманских братьев», которого в США настойчиво именуют «первым демократически избранным президентом Египта» (хотя выборы проходили в обстановке, весьма далекой от демократии) и которого президент Обама до последнего момента поддерживал и вел с ним телефонный диалог даже из Танзании, отстранен от власти и арестован военными. За год своего правления Мурси совершил ряд антиконституционных действий, за которые, вероятно, будет привлечен к суду.
Смену власти в Египте одни называют военным переворотом, другие воздерживаются от такого резкого определения, но суть в том, что военные во главе с министром обороны аль-Сиси, вмешавшись в ожесточенное противостояние противников и сторонников Мурси, предотвратили сползание страны в гражданскую войну. Военные в данном случае не захватили власть, а сыграли роль медиатора, нейтрального посредника, призванного сдержать страсти до новых выборов, которые предусмотрены объявленной ими «дорожной картой».
Интересно, как это воспринято в соседних странах. Премьер-министр Турции Эрдоган сильно огорчен. Он раскритиковал Евросоюз за то, что его руководители не осудили военный переворот в Египте. Его позиция понятна — он тоже боится свержения. Эрдоган и Мурси — близнецы-братья, сунниты-исламисты, даже названия возглавляемых ими партий почти одинаковы: турецкие исламисты замаскировались в Партии справедливости и развития, египетские — в Партии свободы и справедливости. Оба названия — не более чем псевдонимы.
А вот президент Сирии Башар Асад, напротив, приветствовал свержение Мурси: «В Египте произошло крушение того, что называется «политическим исламом». Те, кто использует религию в политических целях или в интересах той или иной группы, будут свергнуты, где бы то ни было». Реакция Асада тоже понятна: он гораздо больше социалист, чем мусульманин. Что характерно, его заявление противоречит позиции Ирана, который вмешательство египетской армии в политические процессы в стране считает неприемлемым. Расхождение в суждениях союзников — Сирии и Ирана — знаменательно, и неосторожные слова Асада: «Те, кто использует религию в политических целях… будут свергнуты, где бы то ни было» — иранские аятоллы могут воспринять на свой счет.
Саудовская Аравия поддержала переворот в Египте, Катар им огорчен. А как ближайшие соседи? Израиль держит нейтралитет. Биньямин Нетаниягу дал указание министрам правительства воздерживаться от каких-либо оценок египетских событий. Махмуд Аббас рад свержению Мурси, он призвал жителей Газы последовать примеру Египта и свергнуть власть ХАМАСа. В Газе тревога, но не из-за Аббаса. ХАМАС, будучи ответвлением «Мусульманских братьев» и сблизившись с египетскими «братьями», оторвался от прежних покровителей в Иране и Сирии, а теперь лишился и египетского покровителя. Египетская армия с согласия Израиля ввела на Синайский полуостров крупные силы и ведет активные боевые действия против исламистов. По последним сообщениям, египетская армия сражается уже и с хамасовцами. Если раньше туннели, соединявшие Газу с Египтом, периодически разрушал Израиль, то теперь их разрушила армия Египта.
Более всего всех интересует позиция Белого дома. Она неопределенна — то грозят прекратить военную помощь Египту (1,3 млрд долларов, немного по сравнению, например, с 7 млрд, обещанными Обамой Африке на развитие электроэнергетики), то уже не грозят. По всему видно, в Белом доме ждут развития событий, которые своей неожиданностью его озадачили: приветствуя «Арабскую весну», не ожидали, что она станет такой жаркой. Теперь призвали все стороны конфликта воздержаться от насилия — мы, мол, ни на чьей стороне. «Неопределенность и амбивалентность были характерными чертами политики Соединенных Штатов по отношению к Египту еще со времени свержения союзника Соединенных Штатов, бывшего президента Египта Хосни Мубарака», — пишет британский комментатор.
Между тем в Египте есть временный президент. Им стал Адли Мансур, многолетний судья Конституционного суда, самим Мурси в прошлом году назначенный его председателем. После принятия им присяги в качестве президента страны Госдепартаменту США понадобилась целая неделя для того, чтобы осознать, что «Мурси уже не исполняет обязанности президента Египта».
На пост премьер-министра временного правительства прочили Мухаммеда Барадеи, бывшего гендиректора МАГАТЭ, лидера одной из прозападных группировок. Но если исламисты через мечети и местные ячейки хорошо организованны, то противостояние им разнородно, не структурировано и идеологически разрознено. Поэтому формирование действенного временного правительства затруднено. Барадеи назначен вице-президентом по иностранным делам, то есть от внутренних дел как бы отстранен. Премьер-министром стал бывший министр финансов Баблави. Готовятся конституционные изменения, которые предполагают вынести на референдум, на февраль 2014-го намечены парламентские выборы, затем и президентские. Но «Мусульманские братья» остаются в конфронтации: призвали к народному восстанию, требуют возвращения Мурси на пост президента, а временного президента Мансура не признают, на официальном сайте «Братьев-мусульман» он уже объявлен… евреем, скрывающим свое происхождение.
Египет расколот примерно пополам. Мурси, напомню, победил в 2012 году с незначительным большинством, набрав во втором туре 51% голосов, а в первом туре при шести кандидатах — только 25%. На втором месте был Ахмед Шафик, последний премьер Мубарака, набравший в первом туре 24%, а во втором — 48%. В выборах участвовала только половина имевших право голоса. Как сложится ситуация в 2014-м, в условиях неустойчивого равновесия, вряд ли кто-то может сейчас предсказать.
В обстановке ожесточенного противостояния, грозящего перерасти в гражданскую войну, пожалуй, только военная диктатура, открыто став на сторону антиисламистских сил, способна преодолеть сопротивление исламистов, остановить насилие и кровопролитие, вернуть страну в рамки нормальных гражданских процедур. Но военные не решаются — оглядываются на США, на Евросоюз, а там… Там им грозят пальчиком — нельзя, дескать, это будет недемократично! Будто время теперь рассуждать про демократию.
Египет — очень важная страна, и там, на мой взгляд, всемирное исламистское движение ведет операцию, которая в тактике военных действий называется разведкой боем. Разведка боем — это, во-первых, если прибегнуть к большевистской терминологии, «смотр боевых сил международного пролетариата», а во-вторых — это прощупывание способности и готовности Запада себя от этого «пролетариата» защитить.