«И молился я Б-гу: «Дай мне перейти, и увижу я эту хорошую страну…» Но разгневался Б-г на меня из-за вас и не слушал меня, и сказал Б-г мне: «Взойди на вершину скалы, и взгляни на запад, и на север, и на юг, и на восток, и посмотри глазами своими, ибо не перейдешь ты этот Иордан» (3:23–27).
Нетрудно представить себе, что чувствовал Моше, когда стоял на вершине скалы и видел перед собой Землю Обетованную, в которую мечтал войти. Вот она раскинулась прямо перед ним, как подробная карта. Страна Израиля — так близка и в то же время недоступна.
Ведь Б-г знал, что Моше, Его любимый и самый близкий Ему пророк, мечтает вступить в Эрец Исраэль, и Он сам лишил его такой возможности. Так почему же Он мучил его? Почему велел ему взойти на гору и осмотреть эту страну, в которую не хотел его пускать?
Более того, наши мудрецы сообщают, что Б-г показал Моше в пророческом видении каждый квадратный сантиметр Эрец Исраэль, каждую песчинку и тем самым наверняка усилил его тоску и несбыточное желание войти в эту землю.
Чего же хотел Б-г?
Каждому праотцу еврейского народа было присуще особое качество: Авраам олицетворял милосердие (хесед); Ицхак — самоконтроль и силу духа (гвура); Яаков — правду (эмет).
Моше тоже обладал таким качеством. Это была вечность — «нецах». Все, что делал Моше, несло на себе печать вечности.
Если бы он вошел в Страну Израиля вместе с еврейским народом, то это было бы навечно. После такого вступления евреи никогда не смогли бы покинуть страну. Но Б-г знал, что евреям придется уйти в изгнание, потому что они не смогут всегда оставаться на таком уровне духовности, которого требовало пребывание в Эрец Исраэль.
Но если они не смогут уйти и при этом им нельзя будет там оставаться, они окажутся в страшных тисках, и над ними нависнет реальная угроза полного уничтожения.
Чтобы избежать этой страшной опасности, Высший Разум лишил Моше возможности войти в страну. А его грех у вод раздора, когда он ударил по водоносной скале, вместо того чтобы «сказать» ей, как велел Всевышний, был скорее поводом для наказания, нежели причиной.
Однако само решение Б-га не пустить Моше несло в себе позитивную цель. Всевышний хотел навечно отпечатать в коллективном сознании еврейского народа стремление к Стране Израиля, тоску по ней. Показав пророку каждый уголок этой земли, в которую ему не суждено было вступить, Б-г вселил в его сердце острое желание жить в Эрец Исраэль, желание, которое навсегда утвердится в сердцах евреев всех поколений.
Загляните в наши молитвенники. Обратите внимание на благословения, которые мы говорим после еды. Наши обращения к Творцу насыщены упоминаниями Святой земли, в которую мы мечтаем вернуться в качестве Святого народа.
На протяжении всей бесконечно долгой ночи изгнания наша тоска по Эрец Исраэль никогда не ослабевала. Именно эту тоску чувствовал Моше, когда стоял на вершине скалы и с бесконечной любовью осматривал прекрасную, но недоступную ему страну.
Взгляд пророка
«Взойди на вершину скалы, и взгляни…» (3:27).
Итак, мы убедились, что, если бы Моше вошел в Эрец Исраэль, то еврейский народ никогда не ушел бы в изгнание.
Но даже одного взгляда Моше было достаточно, чтобы возвысить эту страну над всеми другими странами. Отныне ореол святости не покидал ее никогда. И, кроме того, как свидетельствуют мудрецы Талмуда в трактате «Бава Басра» (158), сам воздух Эрец Исраэль добавляет мудрости живущим в ней людям. А все потому, что Моше «поднял глаза» на нее по указанию Б-га.
Приговор остался в силе
«И сказал мне Б-г: “Хватит тебе, не говори мне больше об этом!”» (3:26).
Моше пытался убедить Б-га отменить первоначальный приговор, который обрекал пророка на смерть до вступления евреев в Эрец Исраэль. Он просил созвать Небесный суд по типу того, который проводили для еврейского раба, который после шести лет службы утверждал, что так сильно полюбил хозяина, что не хочет выходить на свободу. Моше тоже хотел сказать, что любит Б-га и хочет оставаться Его слугой в этом мире.
Но ответил Всевышний: «Хватит тебе, не говори мне больше об этом!»
Что это значит? В трактате «Кидушин» Вавилонского Талмуда сказано, что слуга, желающий остаться у своего хозяина, должен произнести дважды свое заявление в суде, и лишь после этого оно будет принято. Поэтому Б-г, который вовсе не собирался отменять свое первоначальное решение, сказал: «Хватит тебе, не повторяй свою просьбу, иначе Мне придется ее принять. Молчи!»
Моше не мог ослушаться Б-га. Он смолчал, и в результате его петиция не была принята. Приговор остался в силе.
Ни вправо, ни влево
«Не прибавляйте к тому, что заповедую вам, и не убавляйте» (4:2). И далее: «Старайтесь же поступать так, как повелел вам Б-г, не уклоняйтесь ни вправо, ни влево» (5:29).
Моше предостерегает евреев от двух крайностей: от реформаторского «упрощения» законов Торы и от чрезмерного, доведенного до абсурда усердия в их исполнении. Часто приходится слышать, что иудаизм устарел, что его «средневековые» положения отстали от времени. Довод отнюдь не новый. То же самое говорили еще до наступления новой эры.
Талмуд приводит сценку из древнеримского циркового представления двухтысячелетней давности, в которой два клоуна высмеивают еврейский шаббат. В самом деле, не «дикость» ли бездельничать каждый седьмой день и освобождать от трудов праведных даже рабов и скот, вместо того чтобы ударно, с огоньком, трудиться все дни напролет? Но прошло время, и другие народы переняли у евреев субботний отдых: христиане установили всеобщий выходной в воскресенье, мусульмане — в пятницу. Таким же насмешкам подвергались кашрут и обрезание, пока, уже в наше время, не была открыта их бесспорная медицинская польза.
Моше-рабейну предвидел эпоху, когда большинство евреев отойдут от Торы, чтобы идти в ногу с прогрессом, добиться признания других народов, понравиться им. Но он же знал, что только неукоснительное выполнение сверхзадачи, возложенной Творцом на еврейский народ у горы Синай, только верность своей уникальной миссии и особому предназначению поможет нам завоевать международное уважение и достойное место в мире: «Храните же и исполняйте, ибо это мудрость ваша и разум ваш на глазах всех народов, которые, лишь услышав обо всех этих установлениях, скажут: как мудр и разумен народ этот великий!» (4:6).