Каждый день в иешиве мы слушали двухчасовую лекцию выдающегося знатока Торы. Нам давали заранее тему, и ожидалось, что мы готовимся перед каждым занятием. Я всегда занимался с более продвинутыми учениками, чтобы более четко понять урок. Через три недели моего обучения в иешиве мы должны были готовиться к лекции, которую давал сам глава иешивы, по такой сложной теме, что даже лучшие ученики не могли подготовиться должным образом.
Глава иешивы начал свою лекцию и, дойдя до самого запутанного момента, остановил изложение, вызвал меня и потребовал: «Гандель, объясни нам, пожалуйста, эту проблему». Будучи самым юным учеником иешивы, да еще и застенчивым, я был ошарашен тем, что меня выделили; даже если бы я знал ответ, то не смог бы изложить его.
Я стоял, парализованный паникой. Перед всем учебным составом глава иешивы обратился ко мне со словами: «Молодой человек, не приходите сюда и не тратьте наше время. Такому, как вы, не место в нашей иешиве. Вы должны собрать свои вещи и уехать к завтрашнему дню!»
Я был глубоко унижен перед всеми учениками и всецело потрясен неожиданным поворотом событий. Быть выгнанным из иешивы считается огромным позором; это как черная метка в биографии, которую человеку придется нести до конца жизни и страдать от нее. После лекции многие ученики сокрушались и выражали свое сочувствие, так как никто не знал ответа на вопрос главы иешивы. Я рассказал все моим родственникам в надежде, что они смогут заступиться за меня, но им не удалось поколебать решение главы иешивы.
Множество мыслей мелькало в моей голове: почему он так поступил со мной? Что мне делать теперь? Я был беженцем, мою мать, моих сестер и братьев сослали в лагерь смерти. Кто знает, когда выпустят из тюрьмы моего отца, и выпустят ли вообще. Наконец я нашел пристанище в Шафране — и сейчас это!
На следующий день в удрученном состоянии я пошел в иешиву, чтобы собрать свои книги и попрощаться с друзьями. По наивности я отправился в кабинет главы иешивы, чтобы оказать ему почтение. Меня пропустили, и я нашел его в кабинете, сидящим за столом. Он взглянул на меня и гневно произнес: «Ты обманул меня. Меня проинформировали, что ты — самозванец, ты — иностранный беженец». С большой серьезностью он продолжил: «Я не могу тебя здесь держать, потому что укрывать беженцев — против закона. Твое присутствие ставит под угрозу всю школу. Ты должен немедленно уйти».
Теперь я понял. Недостаток знаний был лишь предлогом для моего изгнания из школы. Глава иешивы узнал, что мои документы — подложные. Он публично отчислил меня за неспособность ответить на вопрос, чтобы никто не заподозрил, что меня выгоняют потому, что я — иностранный еврей.
Глава иешивы, подобно многим другим венгерским евреям, не желал, чтобы полиция обнаружила, что он прячет беженца. Спасти одного еврея означало подвергнуть опасности жизни всех евреев целого города. Весь мир обезумел. Никому не хотелось приводить в дом беду.
После исключения из иешивы мне нужно было найти новое место для учебы. Бройеры обратили мое внимание, что раз глава иешивы знает мое истинное происхождение, в Шафране мне оставаться было небезопасно. Я упомянул, что у меня есть друзья из Прессбурга, которые в безопасности находятся в Папе. Возможно, я смогу найти убежище у них. По крайней мере, я там кого-то знал. Один из моих двоюродных братьев посоветовал мне учиться в пользующейся всеобщим уважением иешиве города Папа под руководством большого раввина Йосефа Гринвальда.
Не считая Большой иешивы Прессбурга, иешива Папы была самой крупной и организованной иешивой во всей Европе. Однако с тех пор как нацисты позакрывали чехословацкие иешивы, список желающих попасть в эту школу был переполнен. Эта иешива была уже значительно перегружена: около 350 учеников занимали комнаты, предназначенные для 250, из-за чего место в общежитии найти было невозможно. Даже если меня примут, семестр уже начался, и мне будет чрезвычайно трудно догнать других студентов. Подход к изучению Торы в Папе существенного отличался от того, чему я учился в Прессбурге. К тому же меня беспокоило, что всем студентам было восемнадцать лет и больше, и многие очень преуспели в учебе. Я был гораздо младше, и опыта у меня было гораздо меньше. Я также боялся, что они раскроют мое настоящее происхождение, и мне снова придется бежать. Я содрогался при мысли, что мне придется вынести такой же позор, как в иешиве в Шафране.
Я пытался решить, как мне поступить, но понял, что выбор у меня невелик. Я не мог больше оставаться в Шафране, и я нуждался в иешиве, где мог бы продолжить свое обучение. Мне больше некуда было идти, а в Папе жили мои прессбургские друзья. Так я отправился в Папу и в свою новую жизнь.
И вновь я совершил рискованное путешествие на поезде. Я научился неплохо маскироваться. На этот раз я прикинулся одним из детей путешествующей еврейской семьи. Никто не расспрашивал меня, и я благополучно добрался. Первым делом я направился в иешиву, где был тепло принят студентами и учителями. Они, однако, незамедлительно отметили, что остаться там я не смогу, потому что там уже крайне тесно. Вдобавок, чтобы быть зачисленным, мне нужно было пройти вступительный экзамен, и даже если бы я прошел этот трудный экзамен, мне пришлось бы ждать, пока кто-нибудь не уйдет, чтобы я мог занять его место. Казалось очевидным, что мне не позволят посещать эту иешиву. Тем не менее я пошел прямо к раву Йосефу Гринвальду, главе иешивы, просить о себе. Встретившись с ним, я почувствовал необходимость рассказать правду, в отличие от моего поведения в Шафране.
Когда я закончил, то ожидал, что раввин отправит меня восвояси, как многие другие до него. К моему изумлению и огромному облегчению, в глазах этого человека я увидел только сострадание. Раввин утешил меня со словами: «Не бойся, Авроом. Ты будешь под моей защитой. Ты останешься со мной».
Он был верен своему слову. Он особо следил за моим благополучием. Он стал мне как отец, заботясь о моих материальных, интеллектуальных и духовных нуждах. Под его кровом я нашел приют. Таким образом, жизнь в Папе предоставила мне долю надежности и спокойствия. Мне выпала привилегия учиться Торе, моральным и этическим ценностям, любви к людям и, превыше всего, любви к Б-гу у рава Йосефа Гринвальда. Я вечно буду благодарен ему, моему наставнику.
Когда я добрался до Папы, мой отец по-прежнему находился в тюремном заключении. К моему огромному облегчению, его выпустили две недели спустя. Он оставался в Будапеште, и единственным, что связывало нас, была почтовая переписка. Мы писали письма каждый день. Отец смог получить доступ к деньгам через знакомого банкира, и ему удавалось посылать мне достаточно, чтобы обеспечить мои нужды. Хоть он и был на свободе, я не мог не беспокоиться о его безопасности. Я прекрасно знал, что его «безупречные документы» не гарантировали ее.
Возможность учиться в иешиве Папы стала вехой моего личностного развития. Знания, которые я приобрел там, стали одним из величайших благословений моей жизни. Я многое получил от студентов, обучаясь на их примере. С самоотдачей занимаясь Торой, они были полностью дисциплинированы в учебе. Преподаватели иешивы изо всех сил старались привить самые лучшие черты характера, развить интеллект, знания и чувство общины. В результате студенты этой иешивы служили изумительным примером взаимоуважения, сотрудничества и поддержки. Я пришел к пониманию, что все эти качества являлись отражением характера, святости, примера и преданного труда раввина Йосефа Гринвальда, рава Папы.
Перевод Элины РОХКИНД
Продолжение следует
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
