потратил на поиски клуба минут сорок
Продолжение. Начало в №1103
4
Он любил одиночество и тишину. Еще с детства. В эти минуты он представлял себя богатым. Когда живешь бедным в мире богатых, очень хочется стать богатым. А он долго жил так. Все его детство прошло в богатом доме Дзы Фуня, брата его отца. Когда-то, еще до его рождения, его отец был богатым бизнесменом, уважаемым человеком, но во время каких-то политических интриг, когда Гонконг присоединялся к Китаю, он не вписался в новые отношения и внезапно разорился, потеряв все нажитое на долгой дороге к вершине. Он попытался удержаться хотя бы на средине горы, но не смог и покатился вниз, как голова седьмого императора империи Цинь. И там, внизу, не выдержав обрушившегося на него позора, он покончил с собой, оставив беременную жену и долги.
Дзы Фунь выплатил его долги и взял все заботы о семье брата на себя. И надо сказать, что долг перед братом он выполнял честно. Он выучил племянника в лучшей школе Гонконга, потом послал учиться в Америку, помог там остаться жить. Он сделал главное: вывел его на хорошую дорогу! А все остальное уже зависит от путника, как говорил великий Конфуций. Он помнил эти слова. И помнил еще одно великое изречение Конфуция: маленькое терпение приносит больше пользы, чем большое нетерпение! Длинная дорога иногда короче короткой!
Он зарабатывал неплохо, работал буквально на трех работах: программистом в неплохой компании, поваром в маленьком ресторанчике и консультантам по компьютерам в большом магазине. Он мог позволить себе многое. Но его время позволения еще не пришло. Он жил в дешевой студии в Чайнатауне, в основном питался тем, что хозяин ресторана давал работникам, не покупал машину, ибо жил с работами рядом, а отдых и развлечения в его понятии пока не существовали для него. Но его счет в банке рос. И клерк из банка уже посматривал на него с уважением. И это уважение много для него значило. Каждый вечер, направляясь на работу в ресторанчик, он, проходя мимо скульптуры великого Конфуция, стоящей буквально в центре Чайнатауна, не забывал поклониться и прошептать:
– Дядюшка Кун, я терплю!
И ему казалось, что дядюшка Кун кивает ему каменной головой в знак одобрения.
Одиночество было ему отдыхом и развлечением. Он прикрывал глаза, но не спал, а погружался в созерцание своих мыслей. В эту минуту они обретали плоть и осязаемость. Он представлял, как вернется в Гонконг и откроет фирму, еще большую, чем у дяди. Нет, конечно, он дядю не обидит. Он помнит добро. Но его фирма должна быть больше и богаче. Дядина фирма занимала целых три этажа в громадном билдинге. А он представлял свою фирму в виде многоэтажной башни, ввинченной в синее небо Гонконга. И в его кабинете будет висеть портрет отца. И мамы. Вспоминая маму, он всегда вздыхал. И просил у нее прощение. Он уже десять лет не был дома. И это очень печалило его. И хотя в мыслях он всегда представлял, как обнимет свою маму, но всегда это почему-то казалось ему несбыточной мечтой. Всегда несбыточной. И от этого щемило сердце. И слезы почему-то подкатывали к глазам. И минута покоя уходила.
Но на этот раз он не дошел еще до мыслей о маме, когда зазвонили в дверь. К нему никто никогда в это время не приходил. И это удивило его. Но он пошел к двери. Открыл. И увидел на пороге незнакомого человека. А потом ощутил, как лезвие кинжала безжалостно вошло внутрь тела, разорвав только вчера купленную рубашку. И последнее, о чем он подумал, — что так и не обнимет маму. Уже точно никогда.
5
Среди ночи меня разбудил звонок. Я посмотрел часы. Было два часа. «И кому это не спится в такую рань?» — подумал я, но дотянулся до телефона, который лежал на полу возле кровати и заряжался. Посмотрел на определитель. Звонила Меган. Я взял трубку.
– Алло! Слушаю.
Сначала я услышал в трубке музыку, потом какие-то шумы. И наконец голос Виры. Почему-то так я решил ее называть про себя.
– Включи телевизор. Пятый канал, — без всякого приветствия сказала она. Голос был немножко не похож на вчерашний.
– И что там интересного передают? — поинтересовался я. — Им требуются программисты? В неограниченном количестве?
– Включи, — повторила она.
– Не могу, — сказал я. — У меня нет телевизора. Лучше перескажи в двух словах.
– Если хочешь два слова, то пожалуйста. Убили Ли Чана.
– Кого? — не включился я со сна.
– Нашего бывшего коллегу.
– И ты сидела все время у телевизора, и ждала эту новость? — не знаю, почему спросил я.
– У меня сегодня день рождения. Я отмечаю его в баре. Здесь огромный экран. Сейчас передавали новости. И я позвонила тебе.
– Чтобы сообщить мне пренеприятнейшее известие. К нам едет ревизор! — вспомнил я Гоголя.
Вира Гоголя не знала. И спросила, что такое ревизор.
– Ничего, — сказал я. — Кто-то из моего сна. Мистер Ревизор. И все. И откуда ты знаешь, что это наш коллега? Самые популярные китайские имя и фамилия. И вообще, я его не знаю. Не видел, не слышал. И тебе о нем не говорил. Забудь, — сказал я и хотел попрощаться и отключить телефон, но внезапно вспомнил, что я и вправду ей ничего о нем не говорил. И не отключил телефон.
– Может, и не он, — согласилась она, секунду подумав, — но я боюсь идти одна домой.
– А что, ты одна отмечала день рождения?
– Нет, — сказала она, — с Биллом.
– Вот пусть он и отведет тебя домой, — сказал я.
– А он сегодня сказал, что расстается со мной. У него есть другая девушка.
– Хорошее время для признаний, — заметил я. — Он не мог выбрать другой вечер?
– Наверное, не мог. Он юрист, а у юристов все дела расписаны по минутам.
– Но довести тебя до дома он может?
– Нет. За ним приехала его девушка, и они уехали. И сейчас я одна.
Расставание, как в лучших современных романах. Интересно, сколько она после этого выпила? Наверное, не вспомнила, что уже безработная. А может, выпила, потому что вспомнила.
– Я понимаю твое настроение, но не знаю, чем тебе помочь.
– Приезжай за мной! Мне страшно.
Конечно, надо было бы ее послать подальше. Но я спросил, где она.
– Не знаю. Мы были сначала в баре, потом покушали в каком-то ресторане, потом пошли в ночной клуб. И отсюда Билла забрала его девушка.
– Иди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что, — вспомнил я детскую сказку.
Вира ее не знала, как и Гоголя. И я сказал:
– Спроси у кого-нибудь, где ты.
– Чтобы меня посчитали сумасшедшей?!
Я хотел подтвердить это ее замечание, но опять промолчал.
– Ури, я выйду из зала и посмотрю вывеску, — наконец она сказала одно разумное слово.
– Выходи и смотри!
И я стал ждать пока она выйдет на авеню. К моему удивлению, продолжалось это довольно долго, как будто она не шла, а ползла. Кто знает, может, у нее такое состояние.
Наконец, я опять услышал ее голос:
– Touch!
– До чего мне дотронуться? — не понял я.
– Так клуб называется, — засмеялась Вира.
– Так написано? — переспросил я.
– Читать я умею, — обиделась она.
– Хорошо, — не стал я спорить, — а теперь скажи мне, где это?
– Посмотри в компьютере!
– Хорошо, — сказал я. — Стой у входа и жди.
И стал одеваться.
Перед этим вынул из кармана злополучные бланки и положил их на стол, рядом с компьютером, придавив для надежности стаканом с карандашами. Как будто они могли куда-то улететь.
6
В Манхэттене на машине я был впервые, и поэтому потратил на поиски клуба минут сорок. Вира перезванивала мне раз пять, пока я добрался до этого клуба. Я думал, что буду долго искать ее возле клуба. Но народ возле клуба не толпился. Наверное, уже не то было время. Стояли две пары и она. Я узнал ее сразу, хотя до этого никогда не видел. Потому что она была похожа на мою Вирсавию. Из дедушкиных часов. Когда в детстве меня спрашивали, на ком я женюсь, я всегда показывал на Вирсавию. И увидев ее, я не мог ее не узнать. Я несколько минут растерянно смотрел на нее, и первое что сказал ей, это что она похожа на Вирсавию.
– А на кого я должна быть похожа? — пьяно пошатываясь, спросила она, не поняв моих слов.
– Я имел в виду настоящую Вирсавию, — уточнил я.
– А разве ты видел настоящую Вирсавию? — вполне резонно заметила Вира. — В те времена фотоаппаратов не было!
– Конечно, не было, — не стал я спорить, — и я не видел настоящую Вирсавию, но я уверен, что она была похожа на тебя!
– Откуда такая уверенность?
– «И увидел Давид Вирсавию и воспылал к ней страстью», — вспомнились библейские строчки.
– Но ведь ты же не Давид, а Урия, — заметила Вира и погрозила мне пальцем. — Я помню.
– А Урия полюбил ее раньше, — сказал я.
– И погиб по приказу Давида, — сказала Вира и неожиданно добавила: — Так что я не советовала бы Урии влюбляться в Вирсавию. Опасно.
– Не те теперь времена, — возразил я.
– Те, — возразила она, и дабы вернуть меня в реальность, сказала: — Вот кто-то убил нашего Ли Чана. И теперь доберется до нас.
– Во-первых, не нашего Ли Чана, — мне опять вспомнилось, что я не говорил ей о Ли Чане, но я опять промолчал. — А какого-то Ли Чана. А во-вторых, кому мы нужны? И вообще, давай говорить о чем-то хорошем!
– Хорошо, — согласилась она, — только у меня сегодня ничего хорошего не было. Я потеряла работу. Майкл сказал мне, что любит другую. Пришло письмо от хозяина квартиры. Он повышает мне рент. Я перепила, и у меня болит голова. И убили Ли Чана. И мне страшно. Так что о хорошем говори ты. Я буду слушать.
– Опять Ли Чан?! — не выдержал я
– Не злись, — сказала она. — Ты же обещал говорить о хорошем. Так говори!
– Сейчас приеду домой и буду спать, как медведь в берлоге. Зимой.
– Почему зимой? Сейчас лето.
– Потому что медведь спит зимой крепко и долго.
– А летом он не спит? — поинтересовалась она.
– Спит, — сказал я. — Только не крепко и не долго.
– Все ты знаешь, — сказала она.
– Не все, — не согласился я. — Я не знаю, куда тебя везти.
– Куда хочешь, туда и вези.
– Поедем к тебе, — сказал я.
– Ко мне так ко мне, — согласилась она.
И мы поехали. Навигатор из нее оказался плохой. Мы долго плутали, ибо два раза она ошибалась, но в конце концов нашли ее дом в двух шагах от клуба. Я поднялся с ней в лифте, довел до дверей и даже открыл ей двери, еле найдя ключи в ее сумочке. И хотел распрощаться. Но она сказала, что одна не останется дома, так как ей страшно. И добавила: если я собираюсь уйти, она пойдет со мной. И я остался.
…В пять утра Вира меня разбудила и поднесла к уху мой телефон.
– Тебе звонят. И говорят на непонятном языке.
– Ты вынула из брюк мой телефон? — прошипел я. — Кто тебя просил?
– Но он звенел. Я хотела сказать, что ты спишь, и потом перезвонишь, но они меня не поняли, — спокойно объяснила Вира.
Я вздохнул и взял телефон. Звонила мама. Из Краснополья.
– Сыночек, у тебя девушка? Только меня не обманывай — я слышала женский голос. Я не ослышалась?
– Не ослышалась, — сказал я.
– В пять утра? Она у тебя всю ночь? — заволновалась мама.
– Полночи, — честно сказал я.
– Вейз мир! — воскликнула мама, но тут же добавила: — Она американка?
– Да, — сказал я
– А готовить она умеет?
– Умеет, — сказал я, зная, что это для мамы главное.
– А она хорошая?
– Хорошая, — сказал я.
Я побоялся, что сейчас мама спросит ее имя. Мне придется назвать, и Вира поймет, что разговор идет о ней. Но она не спросила.
– Слава Б-гу, — успокоенно сказала она. — Я потом перезвоню.
И положила трубку. Я представил, какой у нее сейчас будет разговор с бабушкой, и дотронулся до своих ушей. Они задымились — разговор там начался.
7
По дороге домой я купил свежие газеты и занялся просмотром объявлений о найме на работу. Это было сейчас главной заботой. Все остальное меня в газетах не интересовало. Но перелистывая Daily News и наткнувшись на сообщение об убийстве в Чайнатауне, я, конечно, не пропустил эту статью. Пробежал ее глазами раз. Потом второй, уже более внимательно. О месте работы Ли там ничего не говорилось. Но в статье было написано, что Ли Чан окончил Стэндфордский университет по специальности программирование! Выходит, Вира права, и это наш Ли Чан!
Сначала я заволновался, как Вира. А потом стал себя успокаивать. Ну почему это убийство должно иметь какое-то отношение к закрытию нашей фирмы? Просто совпадение, случайность! По теории вероятности такие случайности происходят довольно часто. И может, это их китайские разборки. Репортер в своей статье об этом намекал, напоминая о триадах Гонконга. И даже подчеркнул, что заколот он был кинжалом с ручкой в виде дракона. Это обыкновенное дело обыкновенной триады. Хватит думать об этом! Надо искать работу, а обо всем остальном забыть. Я перевернул страницу газеты. Нашел страницу с объявлениями. Стал их читать. И тут позвонила Меган.
– Ну что? — сказал я. — Мы всего час, как расстались.
– Да, — согласилась она. — И что ты делаешь сейчас?
– Смотрю объявления в газетах. Ищу работу.
– А может, надо позвонить еще кому-нибудь из наших?
– Я нашел только четыре бумажки, — хмыкнул я. — И «кто-то из наших» — это один Майкл. И для чего мне ему звонить?
– Чтобы спросить, что он думает обо всем этом.
– Я знаю, что он думает об этом. Каждый день закрываются десятки фирм, — сказал я. — И каждый работник этих фирм думает одно и то же. Босс — бяка, и почему это случилось с ним, а не с другими. Конечно, наш босс — дважды бяка, что не заплатил нам, Но тут — увы! — мы можем только развести руками. Успокойся и ищи работу, как я.
– Хорошо, — сказала она.
И отключилась. Ее я успокоил, а сам не успокоился и вместо того, чтобы дальше смотреть объявления, посмотрел на бумажки, лежащие со вчерашнего дня на моем столе. И едва не вскрикнул. Но выругался. Несмотря на то, что не делаю этого никогда. Стакан с карандашами не стоял на них. Он стоял рядом. Но не на листочках. В моей комнате творилось что-то необъяснимое. Сначала начинают идти столетние часы. Теперь кто-то сдвинул стакан с карандашами. Но я же не кандидат в президенты? Кому я нужен? Кто-то был здесь вчера. Кто-то знал, что я не дома в эту ночь. Все всё знают. Только я ничего не знаю. Мне стало интересно, что знает Майкл. Я взял его листок и набрал номер.
– Алло, вас слушают, — раздалось в трубке.
– Это Майкл? — спросил я.
– Нет. Его нет дома.
– А это разве не мобильный телефон? — удивился я.
Меня Дэви просил записать на бланке номер моего мобильного. Чтобы он всегда мог со мною связаться. Неужели Майкл дал номер домашнего телефона? Но мне перезванивали — Дэви сразу проверил.
– Это мобильный, — унял мое удивление отвечавший. И пояснил: — Майкл просто сегодня забыл его дома. Оставил на кровати. Слышу, где-то звонит. А где, не знаю. Еле отыскал. И поднял. У Майкла от меня тайн нет. А вы по какому вопросу?
– По работе, — сказал я.
– А Майкл как раз поехал на работу. У него сегодня назначена встреча с шефом. Вы, случайно, не шеф Майкла, мистер Дэви?
О! Мой собеседник оказывается в курсе всех дел Майкла.
– Нет, — сказал я, — я — не Дэви!
– А кто вы? — спросил он. — Друг?
– Коллега.
– Он что-то не говорил про коллег, — заметил мужчина и спросил: — И что ему передать, дорогой коллега?
– Не ваш коллега, а его, — почему-то мне захотелось поправить собеседника.
Но он не обиделся.
– Разумеется. И все-таки, что Майклу передать?
Я несколько секунд колебался: передать что-то Майклу или самому позже перезвонить? Решил остановиться на первом: пусть перезвонит. И назвался. Хотя я знал, что мое имя ничего Майклу не скажет. Как всего день назад мне его.
– Хорошо, — пообещал мужчина и назвал себя: — А я — Луис. Когда будете звонить в следующий раз, мы будем уже знакомы. Рад был с вами пообщаться.
– И я рад, — сказал я. И мы одновременно выключили телефоны.
Интересно, перезвонит Майкл или нет? Конечно, если узнает, что нашей фирмы не существует, должен позвонить. Ведь он остался без денег и работы, как и мы. И, конечно, если ему передаст наш разговор Луис. Я почему-то верил, что передаст.
Но Майкл в этот день не позвонил. А позвонила Вира. Она опять боялась ночевать одна.
Марат БАСКИН
Продолжение следует
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
