Еврейский Мир

Ох и трудная это работа для политика — не тащить из болота бегемота, а пробираться сквозь густой лес пословиц и поговорок. С одной стороны, в родном доме и углы помогают, а с другой — от греха лучше держаться подальше.
Когда глава государства чувствует под ногами колебание почвы из-за очередного скандала, то, с одной стороны, лучше «уйти в народ» и прикинуться популистом, а с другой — на время смыться за рубеж. В разгар уотергейтского скандала президент Ричард Никсон улетел с визитом на Ближний Восток, в Европу и Советский Союз, где еще плохо соображали, что такое превышение президентской власти. В 1998 году президент Билл Клинтон на помеле секс-скандала с участием Моники Левински улетел из Вашингтона в Африку, а оттуда в континентальную Европу, Англию, Ирландию, Израиль, Китай, Японию, Корею и тоже в Россию, уже не советскую. За границей их отечественные скандалы не понимали и считали главнокомандующими грозной сверхдержавы, которых положено принимать с духовыми оркестрами и почестями. Расчет обоих был ясен, но безуспешен: в августе 1974 года Никсон ушел в отставку, а в декабре 1998 года Клинтона «импичнули», хотя через два месяца его спас Сенат.
Попав в серию скандалов — от трагедии в Бенгази по вине Госдепартамента и лжи посла США в ООН до войны налогового управления с правыми организациями и слежки Управления национальной безопасности за миллионами граждан — Барак Обама счел за счастье погрузиться в президентский Боинг ВВС-1 и улететь на саммит «Большой восьмерки» в Северную Ирландию, а оттуда в Германию, где пять лет назад его принимали как родного. Конечно, дата ирландского саммита была назначена заранее, а визит в Берлин приурочен к 50-й годовщине знаменитой речи Кеннеди 26 июня 1963 года, но расчет был прост: махнуть родной Америке серебряным крылом и умчаться в страну, где его еще любят, хотя эта любовь идет на убыль.
По данным Allensbach Institute, в 2008 году Обаме симпатизировали 87% опрошенных немцев, а в январе этого года таких было 78%. Обама появился в Берлине за неделю до годовщины и выступил перед берлинцами на восточной стороне Бранденбургских ворот, собрав четыре с половиной тысячи слушателей вместо двухсот тысяч у Колонны Победы в Тиргартене 29 июля 2008 года.
Сопровождавший Обаму корреспондент NBC News Энди Экардт напомнил, что Бранденбургские ворота, созданные по образцу афинского Парфенона, такой же символ Берлина, как Эйфелева башня в Париже или Большой Бен в Лондоне. Но даже при такой символике Обама у этих ворот сплоховал. Из-за неисправного телесуфлера наш президент запнулся, выговаривая фамилию берлинского мэра Клауса Вуверайта, а в речи, которая претендовала на повторение кеннедиевской, не рискнул назвать себя берлинцем. Вместо «Ich bin ein Berliner» Барак Обама упомянул прусского философа Иммануила Канта и мямлил штампы про ядерное разоружение, глобальное потепление, наступление мирового океана и «мир во имя справедливости». Несмотря на законы гостеприимства, кроткая, как ангел, канцлер Меркель попеняла высокому заокеанскому гостю тем, что между национальной безопасностью и гражданскими свободами «должна быть пропорциональность». Возможно, Ангела Меркель имела в виду беспредел нашего Управления национальной безопасности, но в ту же среду мою дочь Машу, которая живет в Берлине, не пустили загорать на ее любимый газон в Тиргартен-парке из-за визита Обамы.
Объясняя журналистам, почему он не взял с собой в Европу жену и дочек, Обама мило отшутился: «Последнее, что они хотели, — это услышать мою очередную речь». Похоже, что немцы того же мнения. Кристоф фон Маршалл, немецкий автор биографии Барака Обамы, после его выступления 19 июня у Бранденбургских ворот сказал, что немного разочарован, так как ожидал большего. «Обама, безусловно, правильно расставил акценты, затронул важные темы, — объяснил Маршалл. — Мое разочарование или, точнее, отсутствие восторга объяс­няется тем, что он, хотя и ясно рассказал о своих принципах и ценностях, не сказал слов действия… Хотелось услышать, что он намерен делать для осуществления своих целей. Есть идеалы, но где практическая политика? Он не объяснил, какой путь ведет к воплощению идеалов в жизнь».
Хеннинг Рике, глава программы «трансатлантических отношений» при общественной организации «Германский совет по иностранным делам» (German Council of Foreign Affairs), признал, что в ФРГ Обама до сих пор намного популярнее Буша-младшего. «Но для немцев часть его харизмы пропала, — отметил Рике, — когда люди стали понимать, что американский президент не может и не намерен идти на важные перемены спорной политики США». Тогда же радио «Свобода» отметило, что «поубавилось восторженное отношение к Обаме и среди широкой европейской публики».
Посиделки в ирландском курортном местечке Лох-Эрн вышли не самыми удачными, о чем свидетельствовали лица президентов США и России на их встрече. Путин без дипломатических реверансов, вообще ему, как бывшему гэбисту, не свойственных, сообщил Обаме, что по поводу событий в Сирии, «конечно, наши мнения не совпадают», и кто из них на этой встрече в Лох-Эрн оказался лохом, рассудит ближайшее будущее. В своей речи на саммите Обама перепутал британского министра финансов с американской звездой блюза, трижды назвав Джорджа Осборна «Джеффри», хотя 42-летний англичанин никак не похож на 65-летнего афроамериканца Джеффри Осборна. «Мне очень жаль, — процитировала его извинения Financial Times. — Должно быть, я спутал вас с моим любимым ритм-блюз певцом». Узнав об этом, Джеффри Осборн сообщил телеканалу Sky News, что польщен отношением Обамы, и предложил Джорджу Осборну при случае спеть дуэтом свою знаменитую песню «На крыльях любви».
Злопамятные журналисты отметили, что это не первый случай конфуза 44-го президента США на британской земле, где в 2009 году его жена Мишель на встрече с Елизаветой II приобняла старушку-королеву за плечо, хотя протоколом британского двора строжайше запрещено дотрагиваться до Их Величеств. На людях Обама вел себя тоже не большим умником, и в Белфасте, где католики непримиримо враждуют с протестантами, президент США заявил, что в интересах религиозной гармонии католикам лучше закрыть их школы.
Анализируя политическую стратегию Обамы, обозреватель New York Post Майкл Уолш написал, что Обама улетел, желая сохранить президентское величие ради того, чтобы в ноябре 2014 года его партия сохранила большинство в Сенате и добилась перевеса в Палате представителей. В условиях непрерывных расследований, которых требовали законодатели-республиканцы, ковать победу на предстоящих выборах было сизифовым трудом, и Барак Обама решил пойти по стопам Никсона и Клинтона, соблюдя невинность на родине и приобретя капитал за границей.
Ничего такого не получилось. «Никто не думает, — написал Уолш, — что давнее желание Обамы сократить количество российских и американских ракет до тысячи штук у каждой стороны, то есть до уровня 1954 года, имеет хотя бы малейший шанс на успех».
Мир отнюдь не становится безо­паснее. По условиям последнего договора с Обамой, российский президент укрепляет ядерную мощь своей державы, Северная Корея уже обзавелась ядерным оружием, а иранцы вот-вот его получат. Так что по поводу этой зарубежной поездки Обамы можно привести слова дамы из старого анекдота: «И зачем приходил, может, что сказать хотел?» Но там шла речь о господине, который навестил даму и без лишних слов овладел ею.

Оцените пост

(голосовало: 9, средняя оценка: 4,67 из 5)

Загрузка...

Поделиться