Еврейский Мир

У президента Обамы трудные дни. Радость инаугурации отзвенела и ушла, и надо что-то делать. Те, кто помогали, выстроились в очередь за обещанным вознаграждением, те, которым он помогал, просят еще, а денег нет, на всех не хватает, долги растут, бюджет не складывается, секвестр у порога — что делать?
Если в первую каденцию кто-то еще воспринимал увертки от этого вопроса на другой — «кто виноват?» — то всем эти ссылки на деяния предшественника надоели. Тем более что предшественник нынешнего президента — он сам и есть. Ситуация требует дел, а что делать, команда, похоже, не знает.
В предыдущей статье на тему сказки «Лягушка-путешественница» я в какой-то мере высветил провальную миссию первой каденции, которую назвали перезагрузкой отношений с Россией. Дурацкую кнопку давно пора выбросить на помойку (как в России говорят), или в гарбич (как говорят в Америке), или, например, в музей курьезов. Попытка ее воспроизводства через recycling, к чему, кажется, склонен новый госсекретарь, обречена на повторение пройденного с тем же результатом. А результат печальный.
Обама, его консультанты, эксперты и умники-политтехнологи, придумавшие кнопку перезагрузки, оказались обманутыми хитрым ходом Путина, когда он после двух президентских сроков сделал вид, что передает бразды правления вроде бы более к себе располагающему преемнику, выходцу из культурной семьи и явными связями с КГБ не опороченному. Но Медведев был марионеткой при Путине, это было ясно всем с самого начала, а понадобился он, между прочим, и для того, чтобы законным образом увеличить срок следующего президентства Путина с четырех лет до шести (а реально уже и до двенадцати). Кто в доме хозяин — это Обаме лично сам Медведев откровенно признался при встрече в Сеуле, когда пообещал, что передаст Владимиру то, что от Обамы услышал. А услышал он вот что: «Это мои последние выборы. После выборов я смогу быть более гибким».
Да он в отношении интересов России (в том понимании, как их определяет Путин) и так был гибок: остановил инициированное Бушем сооружение в Европе щита противоракетной обороны (ПРО), способствовал вступлению России во Всемирную торговую организацию, отменил знаменитую поправку Джексона — Вэника, уклонился от поддержки Грузии, подвергшейся агрессии со стороны России — то есть демонстрировал Путину не только свою гибкость, но, можно сказать, и мягкость. Единственное, что его в этом проявлении сдерживало, это приближение выборов. И вот они позади. Будет еще более гибким? Поразмыслим, как это возможно.
Но сперва подумаем: почему Путин продемонстрированную Обамой любезность не оценил, не откликнулся на нее своей какой-нибудь любезностью, ну, например, воздержанием от права вето при обсуждении в Совете Безопасности санкций в отношении Ирана, а, наоборот, демонстрирует жесткость и культивирует в России антиамериканизм? Потому, как я понимаю, что международная напряженность и возвращение к противостоянию в духе холодной войны на данном этапе, когда внутри страны нарастает обеспокоенность, объективно способствует стабильности режима его единовластия. Он не может ни в чем уступать Америке, всякая уступка супостату может быть расценена как послабление, что для него, очевидно, теперь неприемлемо из соображений престижа «спасителя России».
Итак, с одной стороны проявляется гибкость, с другой в ответ — жесткость. Переломим эту жесткость еще большей гибкостью? В Москву собирается глава Совета по национальной безопасности Том Донилон. Он в общем-то доволен «перезагрузкой»: «Сотрудничество с Россией было, мы много сделали… Один из стратегических принципов, которые президент и администрация заявили в конце первого срока, — с конструктивными и продуктивными отношениями можно многого достичь». В качестве достижения в первую очередь преподносится заключение договора по сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3). Договор был подписан Обамой и Медведевым в апреле 2010 года и вошел в силу с февраля 2011-го со сроком действия почему-то на 10 лет. Если согласовали количество вооружений, подлежащих сокращению, то почему надо еще 10 лет дожидаться выполнения этих договоренностей?
Тут вспомним о соглашении между США и Россией по «Программе совместного уменьшения угрозы» (программе Нанна — Лугара, как ее называют именами инициаторов), заключенном в 1991 году (еще при Буше-старшем), потом продленном в 1999-м (при Клинтоне) и в 2006-м (при Буше-младшем). Это была программа уничтожения ядерного, химического и прочего оружия массового поражения на территории России и стран СНГ, причем на средства США. Срок последнего продления программы истекает, и, как стало известно, Россия в дальнейшем ее продлении не заинтересована. Сколько денег Америка затратила на эту программу, какая их часть пошла на дело, какая — в чьи-то карманы, не сообщается.
Роуз Геттемюллер, и.о. замгоссекретаря США по вопросам контроля над вооружениями, повезла в Москву новые предложения, которые предположительно будут представлены как дополнение к договору СНВ-3. Речь идет о плане дальнейшего сокращения ядерных арсеналов — не до полутора тысяч боеголовок, как значилось в договоре, а до тысячи. Что и говорить, одной тысячи боеголовок каждой стороне тоже было бы вполне достаточно для сдерживания потенциального противника, а их сокращение позволило бы каждой стороне сэкономить значительные средства, то есть предложение, которое повезла в Москву г-жа Геттемюллер, обоюдовыгодно. Однако, как пишет «Коммерсантъ», в Москве инициативу американской стороны восприняли без энтузиазма, и не исключено, что это связано с опасениями вызвать недовольство представителей ВПК.
Если эта новая инициатива не найдет поддержки в России, США, по всему судя, готовы к одностороннему сокращению своих ядерных вооружений. Может быть, до тысячи боеголовок. Кстати, почему бы не до пятисот? Ведь тоже хватило бы, и опять же экономия. Россия против одностороннего разоружения США возражать, естественно, не будет, но на параллельное сокращение своих наступательных вооружений не пойдет и настаивает на взаимосвязи между стратегическими наступательными и стратегическими оборонительными вооружениями. Дескать, согласись Америка не обороняться, тогда поговорим, а пока вы строите противоракетную оборону, мы будем растить арсенал в надежде вашу оборону преодолеть. Между прочим, еще при подписании договора СНВ-3 российская сторона заявила, что, если масштабы противоракетной обороны США будут возрастать, Россия может выйти из договора. Недавно это еще раз прозвучало в заявлении российского МИДа.
Слушая очередную речь президента «О положении страны», я думал, что он что-то скажет об итогах «перезагрузки» и вообще о России. Услышал лишь одну короткую фразу о том, что будут переговоры о сокращении ядерных арсеналов. И еще короче о ПРО — дескать, будем развивать. Но, как уже было сказано, если будет ПРО, Россия свой ядерный арсенал не сократит, какие же тогда с нею переговоры? Тут возможны два варианта. Первый: ПРО и одностороннее разоружение. Опасно, но при некоторых условиях приемлемо. Второй вариант: отказ от ПРО. Это неприемлемо, поскольку над Америкой нависает опасность.
Меня в этой проблеме удивляет асимметрия позиций спорящих: и те и другие согласны сокращать арсеналы, так почему системой ПРО озабочены только США, почему бы России, коль она говорит об угрозе ей со стороны США, не обзавестись собственной системой ПРО? И поскольку она о собственной ПРО не думает, то вывод только такой: Россия осознает, что от США ей никакой военной угрозы нет. Интересно, всплывет ли эта тема на переговорах.
На минутку отвлекусь для сравнения этих международных переговоров с внутриамериканскими, касающимися контроля над огнестрельным оружием. Им президент уделил в своей речи много внимания. Так вот: оружие у преступников аналогично ядерному вооружению у потенциальных агрессоров, а оружие у добропорядочных граждан аналогично ПРО — оно не для нападения, а для обороны.
Отношениям США с Россией навредили события в Ливии и Сирии. И там, и там интересы России — военно-стратегические, финансовые, нефтяные и прочие — были ущемлены. В Ливии — под корень, в Сирии — пока еще не совсем. Едва зарождавшиеся российско-американские контакты враз расстроились. «Если они сходят с рельсов, то становится значительно сложнее, и мы видели это в Сирии», — признал на днях вышеупомянутый м-р Донилон. Преодолеть хоть в какой-то степени отчуждение российской власти и нормализовать отношения с ней ему в Москве вряд ли удастся.
А это значит, что напрасны были четыре года «перезагрузки», угодливого невмешательства во внутренние дела, обратившегося в предательство по отношению к здоровым силам России. «Перезагрузка» — безделица, но поспособствовала установлению в России неосталинистского режима, жестоко подавляющего права человека. «Необходима новая политика США в отношении Кремля», — взывает к руководству США американская правозащитная организация Freedom House, обращая его внимание на то, что ошибочная недооценка путинского режима обращает Россию снова в «империю зла». Америке нужна дружественная и демократическая, предсказуемая Россия, а что нужно России? Я думаю, что России нужен Рейган в Америке. Иначе с порочного пути не свернет. Обама на Рейгана не похож и Рейганом не станет.
В этом аспекте упомяну недавние выступления Гарри Каспарова. «На Россию накатил фашизм, — без обиняков заявил он. — Как финальная стадия агонии режима. И, между прочим, подвел черту под давним спором о том, с кем и при каких обстоятельствах может общаться приличный человек, чтобы на самом деле не превратиться в пособника фашистов». Эту сентенцию Каспаров адресовал тем в России, кто неадекватно оценивает сложившуюся ситуацию, но не менее важно, чтобы ее услышали и лидеры Запада, принявшие Путина в свой клуб.
Поскольку внешнеполитической тематике в речи Обамы было уделено ничтожно малое место, можно сделать вывод, что в куче свалившихся на его вторую каденцию финансовых проблем внешняя политика его меньше всего теперь занимает. Финансовые проблемы заслонили все. И безболезненного их разрешения, очевидно, нет. Поэтому, чтобы поддержать энтузиазм темных масс и бурные аплодисменты своего окружения, президент и этой теме предпочитает борьбу с засевшими в Конгрессе «врагами народа», грозящими обрушить на него секвестр, а также продолжение своей безнадежной «борьбы с изменением климата» посредством ветряков и солнечных батарей. Типичный выход дилетанта из ситуации, сложившейся в его трудные дни: уход от реалий со словесной имитацией бурной деятельности.

Оцените пост

(голосовало: 13, средняя оценка: 3,85 из 5)

Загрузка...

Поделиться