Сегодня мне нечего добавить — стихи расскажут сами. Разве что — все это основано на старых хасидских «майсес», притчах-историях, и на реальных событиях.
Шлите нам стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com
Лиана Алавердова
Хасидские мотивы
1
Знатен Адам Чарторыйский.
Богатство князя несметно.
Но нет наследника в доме:
печально княжее сердце.
В каморку к бедному рабби,
хасиду, магиду из Кожниц,
спускается князь однажды
брезгливо и осторожно.
«Я знаю, зачем пришел ты.
Буду молиться за сына.
Главное, чтоб надежды
не теряла княгиня».
И вот благовест колокольный:
рождается сын у князя.
Сердце его ликует,
к хасидам полно приязни.
Брат же князя Адама
смеется над суеверьем:
«Пойдем к твоему хасиду
и силу его проверим».
«Здорово, седобородый!
Мой сын захворал как будто.
Молись за него, чтоб скорее
он выздоровел, Иуда».
Но очи хасид потупил.
Молчанье его сковало.
«Чего ж ты, молиться не хочешь?
Иль злотых тебе не достало?»
Надтреснутый голос старца
мрачно изрек на идиш:
«К сыну поторопись ты.
Может, в живых увидишь».
Смеется Адамов братец,
садясь в экипаж солидный:
«У сына простая простуда.
Мошенник жид очевидный»
Молчал Адам всю дорогу,
нелегким чувством подранен,
и лишь у себя на пороге
узнал, что скончался племянник.
2
Бедный, бедный Зуся!
Жена его нездорова.
В лохмотьях бегают дети,
и пала внезапно корова.
Но Зуся сказал молитву,
а может, пихнул корову:
«Вставай, нас должна кормить ты», —
и корова доится снова.
Воры приходят к Зусе
и тащат последние вещи.
Молчит хасид. Его сердце
лишь перед Б-гом трепещет.
Когда ж за кувшин схватились,
то Зуся выскочил сразу:
«Не троньте кувшин, прошу вас.
Пил из него заразный.
А все остальное возьмите.
Мне деньги мешают молиться».
Ушли без добычи воры.
Недоуменье на лицах.
Молитву возносит Зуся:
«О Б-же, люблю тебя я.
Но нет в душе моей страха.
Я б-гобоязни не знаю».
Долго был опечален цадик.
Но, гляди-ка, чудо какое!
Под кровать он забился от страха.
Трясет его Б-жьею волей.
Снова молится Зуся,
от ужаса дыбом рубаха:
«Верни мне любовь, как прежде!
Я умираю от страха».
Вернулось спокойствие к Зусе.
Он спит, блаженно вздыхая.
Пророк Илия улыбнулся:
«Да будет вечен Израиль!»
3
– Деда Борух, деда Борух!
– Внучек, слезы? В чем тут дело?
– Мы с дружком играли в прятки.
Я так спрятался умело,
Что искал меня он долго.
Не найдя, махнул рукою.
Это же несправедливо!
– Все ж печалиться не стоит.
Знаешь, всемогущий Б-же
Все горюет, словно нищий.
Он скрывается, и что же?
Человек его не ищет…
4
Ребе Зуся, ребе Елимелех
Шли однажды посреди метели.
И пришли в невзрачный городишко,
И заснули праведнейшим сном.
Спят они, хранимые Всевышним,
Пред окном каминным, пред огнем.
Ребе Зуся, ребе Елимелех
Подскочили вдруг в своих постелях.
Обуял необъяснимый страх
Двух почтенных и скромнейших ребе.
Ужас воцарился в их сердцах
И дрожат они, как в поле стебли.
Непроглядна-неприглядна ночь.
Убежали два раввина прочь.
Медленно века прошелестели —
Только все преданье не умрет.
Что же те раввины углядели?
Может, что прознали наперед?
Был тот городок невыносим.
Аушвиц, Ушпицин, Освенцим.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
