Недельная глава Торы «Ваэтханан»
«И молился я Б-гу в то время, говоря: «Г-сподь Б-г! Ты начал показывать рабу Твоему величие Твое…» (3:23–24).
После Второй мировой войны в одном маленьком европейском городке осталось много еврейских девушек-сирот, которым подошло время выходить замуж. Руководители местной общины решили пригласить известного знатока еврейских законов, чтобы он прочел им лекцию о важности чистоты семейной жизни (посещение миквы и пр.), подготовив их тем самым к браку.
Узнав об этом, рав Шломо Вольбе сказал инициаторам этого мероприятия, что таким способом они не достигнут цели. Те девушки, которые не интересуются чистотой семейной жизни, вряд ли придут на лекцию, и лектор будет «проповедовать» только тем, кого не надо убеждать.
Вместо этого рав Вольбе предложил использовать деньги, выделенные на лекцию, для создания фонда, который будет оказывать финансовую помощь молодым невестам. Такая забота откроет путь к их сердцам и тем самым пробудит у них интерес к вопросам чистоты супружеских отношений.
Руководители общины не согласились с равом Вольбе, и он обратился за поддержкой к главному духовному авторитету того времени раву Иешаягу Карелицу, больше известному под именем Хазон-Иш.
Хазон-Иш поддержал рава Вольбе, и вопрос был решен в пользу фонда…
«Г-сподь Б-г! Ты начал показывать рабу Твоему величие Свое…»
В начале раздела «Ваэтханан» Моше просит Б-га дать ему возможность войти в Эрец Исраэль. Но почему Моше апеллирует при этом к величию Творца? Не уместнее ли упомянуть Его милосердие? РАШИ объясняет в комментарии, что величие Б-га выражается именно в милосердии.
Человек создан по образу Б-га. Это значит: как Б-г милосерден, так и мы должны быть милосердны. И поскольку Его величие проявляется в милосердии, то и наши духовные устремления должны быть направлены, в первую очередь, к милосердию.
Ибо подлинное величие — это и есть милосердие.
Авраам-авину был первым человеком на земле, признавшим существование Б-га. Провозглашая величие Творца в молитве «Шмонэ-Эсре», мы называем Его «Б-гом Авраама».
Авраам был воплощением доброты и милосердия. Именно твердая вера в Б-га помогла ему признать, что в милосердном отношении к людям заключено подлинное величие. Жившие в ту эпоху идолопоклонники считали, что, даже если «какой-то бог» и существует, ему, великому и всемогущему, нет дела до этого мира и всего, что в нем происходит, как нет дела человеку, гуляющему в лесу, до копошащихся среди опавших листьев муравьев.
Авраам опровергал это заблуждение своими действиями, всем своим поведением. Он открыл постоялый двор в пустыне, где обеспечивал странников едой и ночлегом. Он распространял веру в Б-га не проповедями и не логическими доказательствами, а своими поступками, личным примером, чтобы наглядно показать людям, что Б-г безмерно милосерден, и это милосердие изливается щедрым потоком из высших миров в наш бренный физический мир.
Голова не на месте
«Слушай, Израиль, Г-сподь — наш Б-г, Г-сподь Один!» (6:4).
Во время утренней молитвы «Шахарит» один из молящихся сказал другому: «Простите, реб Шимон, мне кажется, что ваш головной тфилин не на месте, надо поправить его». Реб Шимон с улыбкой ответил: «С тфилином все в порядке. Это моя голова не на месте».
Мы дважды в день провозглашаем свою веру в Б-гу в молитве «Шма, Исраэль»: «Слушай, Израиль, Г-сподь — наш Б-г, Г-сподь Один!»
На слове «Один» (Эхад) мы должны вспомнить, что Единство Б-га отменяет существование всего прочего. «Эйн од мильвадо» — Нет ничего, кроме Него! Это значит, что, в конечном счете, существует только Б-г, а все прочее — не более чем иллюзия.
Но в таком случае, кто я такой? И где я нахожусь?
Все, что мы знаем, все существующие знания можно обсуждать, проверять, оспаривать, опровергать, доказывать, разбирать и распространять. За одним исключением. Есть только одно знание, которое не подлежит опровержению и сомнению, которое не требуется доказывать.
Это моя уверенность в том, что я существую.
Никто не посмеет мне сказать, что я — не я; мне нет нужды доказывать кому-то, что я есть, что я реально существую. Факт моего существования не может быть опровергнут; он интуитивен и выходит за рамки логики и обсуждений. Это самая глубокая форма знания; она глубже, чем само знание.
Короче, единственное, в чем я могу быть абсолютно уверен, без тени сомнения и без всяких колебаний, — это то, что я есть. При этом я допускаю, что весь остальной мир виртуален, и все, что находится вне моего интуитивного знания о моем собственном существовании, — это не более чем объемное и нескончаемое кино, гигантский «Диснейленд».
Но Б-г дал нам инструмент, позволяющий преобразовать эту реалию «Ничто не существует, кроме меня» в принципиально другую реалию — «Ничто не существует, кроме Него». Этот инструмент — молитва «Шма, Исраэль».
В молитве «Шма» мы приносим себя в жертву, «мосрим нефеш», дословно — отдаем Ему свою душу. На простом уровне это значит, что мы скорее расстанемся с жизнью, чем предадим свою веру. Но не только.
Читая «Шма», мы отказываемся от своей неопровержимой уверенности в нашем собственном существовании и провозглашаем другую истину: мы, каждый из нас, — это всего лишь одно из многочисленных проявлений того, что Б-г желает раскрыть в Своем мире.
Чтение «Шма» укрепляет нашу веру в существование Творца, делает ее такой же глубокой и несокрушимой, как наше интуитивное знание о нашем собственном существовании.
На протяжении веков эта молитва помогала еврейскому народу идти на немыслимые жертвы. Простые евреи, не философы, не мыслители и не герои, произносили «Шма» перед уходом из этого мира. Они глубоко понимали, «всем сердцем своим, всей душою своей и всеми своими возможностями», что их жизнь — это не что иное, как раскрытие Б-жественной сущности в нашем физическом мире, и они с готовностью возвращали свою жизнь Тому, от Кого получили ее.
Это и есть та главная истина, которую должен знать и признавать всякий, у кого голова на месте.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
