ТОЛЬКО ЧТО ПРИШЛО СООБЩЕНИЕ: УШЕЛ ИЗ ЖИЗНИ ИЦХАК ШАМИР. НЕТ СЛОВ, ЧТОБЫ ВЫРАЗИТЬ ВСЮ БОЛЬ И ГОРЕЧЬ… ПОСЛЕДНИЙ ИЗ МОГИКАН. НАСТОЯЩИЙ… 
«Вся моя жизнь, после того как я впервые покинул Ружаны много лет назад, была большим счастьем. Я счастлив, что был участником великих исторических событий, самым великим из которых, без сомнения, стало рождение еврейского государства в Эрец-Исраэль…».

Ицхак Шамир.

Он, действительно, выдающийся. И никто из сегодняшних до него и близко не дотягивает. Знаменитый ГОСПОДИН НЕТ. Мне посчастливилось дважды слушать его вживую, и через 20 лет я хорошо помню то потрясающее чувство правоты, уверенности, единения, охватывавшее всех его слушателей.

Один из самых знаменитых евреев ХХ века Ицхак Шамир – мой земляк. Родом из  Ружан (Брестская область). И был тогда он Ициком Езерницким…

Родители  в молодости были активистами Бунда, – в канун революции 1905 года в России немало еврейской молодежи было увлечено идеями социализма. Но, как пишет в своих воспоминаниях  Шамир, мать и отец довольно скоро и без затруднений стали приверженцами сионизма.

Еще  школьником, Ицхак Езерницкий собирал пожертвования для отъезжающих в Палестину. В этом смысле он был истинным сыном своего отца, о котором впоследствии напишет: «Прирожденный лидер, он в Ружанах возглавлял еврейскую общину… Две черты делали его необыкновенной личностью: безграничная терпимость и полное отсутствие какой бы то ни было пристрастности к кому-либо».

В 1932 году будущий премьер Израиля поступил на юридический факультет Варшавского университета, где и начал свою политическую карьеру в рядах «Бейтара». В Варшаве пробыл недолго: в 1935 году бросил учебу и уехал в Палестину. Его родители остались в Ружанах и погибли в Холокосте.

В Палестине Ицхак Езерницкий сразу же вступает в ЭЦЕЛ,  боровшуюся против английского мандата, и меняет фамилию на Шамир, что в переводе с иврита означает «камень, которым обтесывают камни». Новое имя как нельзя более соответствовало его характеру: он был жестким и волевым человеком, знавшим только один способ доказать свою правоту – с оружием в руках. В 1940 году Шамир присоединяется к  ЛЕХИ.

После гибели Яира Штерна в 1942 году Шамир возглавил это формирование, взяв себе псевдоним Михаэль.

Его дважды арестовывали – один раз ему удалось бежать из тюрьмы под видом раввина, во второй раз его отправили в лагерь в Эритрее (Эфиопия), откуда он бежал в соседнюю французскую колонию Джибути, а затем во Францию, где попросил политического убежища. В Палестину Шамир вернулся лишь в 1948 году, когда было провозглашено еврейское государство, и снова стал одним из лидеров ЛЕХИ.

В том же году после убийства в Иерусалиме посредника ООН по Ближнему Востоку графа Фолке Бернадотта,  ЛЕХИ была запрещена указом Бен-Гуриона.

Затем был МОССАД. Через десять лет Шамир оставил службу в этом ведомстве, уйдя в отставку с поста заместителя главы МОССАДа.

Однажды он появился в штаб-квартире правой национальной партии «Херут», возглавляемой Бегиным, бывшим командиром ЭЦЕЛ и соратником Шамира по подполью. В том же году Шамир был избран в исполнительный комитет партии, а через пять лет стал его председателем.

В 1980 году после ухода в отставку Моше Даяна Шамир занял его место, став министром иностранных дел в кабинете Бегина. Пресса сразу окрестила Шамира «Господином «нет» за его программу трех «нет»: «нет» – возврату Израиля к границам 1967 года, «нет» – созданию независимого палестинского государства, «нет» – возвращению арабам Восточного Иерусалима.

«Я чувствую себя больным каждый раз, когда слышу о территориальных уступках в Эрец-Исраэль», — так говаривал Ицхак Шамир в свое время, и  сегодня, поздравляя его  с юбилеем, об этом времени с тоской вспоминают тысячи и тысячи израильтян. Об этих «нет» сегодня с болью вспоминают все здравомыслящие люди, начиная от политиков и заканчивая рядовыми гражданами страны.

Звездный час Ицхака Шамира наступил в октябре 1983 года, когда  Бегин  ушел в отставку, оставив ему высший государственный пост. В качестве главы правительства деятельность Ицхака Шамира была, по мнению большинства, образцовой — продуманная повестка дня, канцелярия премьера действовала в полной гармонии. Он свел к минимуму общение со СМИ. Его политика была последовательной. Он изъяснялся внятно и недвусмысленно. Присущее ему хладнокровие, уверенность в себе и способность принимать решения сформировались во время его подпольной деятельности и службы в МОССАДе. Шамира было  невозможно запугать или заставить плясать под чужую дудку. «Шамир  высечен из гранита», — сказал о нем Эхуд Барак, возглавлявший тогда Генштаб.

Шамир продолжил объявленный Бегином политический курс на сближение с США, способствовал прогрессу в отношениях между Израилем и СССР, занял бескомпромиссную позицию по отношению к арабским странам. Годы эти прошли в Израиле «под знаком Шамира».

Тогда и речи не могло быть о том, чтобы израильская армия штурмовала Дженин или бомбила Газу. Эти города находились под управлением израильской администрации, обеспечивавшей арабскому населению, среди прочего, нормальное функционирование систем образования и здравоохранения. В этих городах действовала израильская полиция.  Да и блок-постов на дорогах, ведущих с Западного Берега в собственно Израиль, тогда не было. Во времена Шамира иранский президент не мог бы угрожать Израилю уничтожением, находясь в считанных километрах от нашей границы. В то время Южный Ливан представлял собой Зону безопасности, контролировавшуюся израильской армией и ее союзниками из числа ливанских христиан, создавших собственную Армию Южного Ливана.

На выборах 1992 года Шамир уступил кресло премьера  кандидату от Партии труда Ицхаку Рабину. Не последнюю роль в этом сыграли репатрианты из СССР, недовольные сложившейся ситуацией с работой и жильем.  И скажу вам честно, меня до сих пор колотит от стыда при воспоминаниях о тех выборах…92-ой год. Только приехали. Ничего не знающие. Ничего непонимающие. Ничего не желающие знать и понимать, кроме своих личных проблем.

В выборе между взвешенной последовательной политикой и сладкими, но пустыми  обещаниями изголодавшиеся по «сытой и здоровой»  жизни социалистические советские евреи  выбрали второе…

Весьма актуален сегодня еще один факт. В отличие от других премьер-министров Израиля, Шамир всегда жил скромно, всевозможным светским «тусовкам» предпочитал компанию старых товарищей по подполью. В 2001 г. деятельность Шамира была отмечена Государственной премией Израиля. В дни 90-летия Ицхака Шамира в газете «Маарив» появилась статья Йоси Бен-Аарона, проработавшего с Шамиром более десяти лет — сначала в бытность его министром иностранных дел, а затем — когда он стал главой правительства. Бен-Аарон писал, что хотя Ицхак Шамир страстно желал установления мира, он не стремился попасть в учебники истории в ранге человека, урегулировавшего арабо-израильский конфликт. Вместо этого он сосредоточивал усилия на укреплении экономической, политической и оборонной мощи Израиля, придавая первостепенное значение алие и заселению евреями просторов Эрец-Исраэль. В беседах и с друзьями,  и с врагами, — вспоминал Бен-Аарон, — Шамир не стеснялся подчеркивать тот факт, что Страна Израиля не может служить объектом купли-продажи. Он был убежден: лишь тогда, когда арабы безоговорочно убедятся, что путем террора и насилия от нас ничего не добьешься, откроется путь к мирному сосуществованию двух народов. Шамир презирал позерство и внешний лоск, не наполненный содержанием и реальными достижениями. Предложения об организации опросов с целью выяснения уровня его популярности в народе он отвергал. И в этом был весь Шамир, полагавший, что политика должна определяться не рейтингами, а интересами государства.

«Все как один создают видимость, тратят время на переговоры между теми, кто не хочет и теми, кто не может. Это представление надо прекратить. Иллюзии – вещь опасная, особенно на Ближнем Востоке. Нелепые мирные процессы  быстро превращаются в кровь на улицах. Лучше уж правый и надежный премьер-министр, как Шамир…», —  из последних публикаций  радикально левого интернет-сайта Walla.

Разочарование израильских левых  в «мирном процессе» так велико, что они начинают тосковать по Ицхаку Шамиру. И  что же вызывает у современных израильских левых ностальгию по Ицхаку Шамиру? Определенность и стабильность. А у правых?

Сегодня Нетаниягу, получивший тяжелое наследство в виде заключенных его левыми предшественниками международных договоров и принятых на себя от имени Израиля обязательств, вынужден делать вид, что он пытается продолжить «политический процесс». У Шамира такая ИБД (имитация бурной деятельности)  была невозможна – он изначально отказывался связывать Израиль какими-либо обязательствами такого рода.

Командир ЛЕХИ, наиболее радикальной  еврейской организации, боровшейся за независимость Израиля, став премьер-министром, не изменил своих политических взглядов —  открыто и в полный голос заявлял, что вся Эрец Исраэль принадлежит еврейскому народу и что он не уступит ни пяди. Не признавал существование палестинского народа, как особой этнической единицы, и пользовался только термином «арабы, живущие в Эрец Исраэль». Он строил еврейские поселения в Иудее и Самарии и в секторе Газы, несмотря на негодование международного сообщества и американской администрации

В его времена контакты с ООП и вывешивание ее флага считались в Израиле уголовными преступлениями.

Сегодня мы можем  только мечтать о восстановлении ситуации, существовавшей в годы его правления.

Лиза Юдина

Статья была написана к 95-летию Ицхака Шамира