Наш мелкий тиран

Несколько лет назад нью-йоркский мэр Майкл Блумберг, страдающий, как многие мелкие мужики, наполеоновским комплексом, вознамерился запретить трезвон, который издают фургоны с мягким мороженым популярной фирмы «Мистер Софти».
Приход лета можно определить у нас по той верной примете, что на углу встал во всем своем великолепии «Мистер Софти». Наши стервозные обыватели давно жаловались, что их трезвон, знакомый с детства каждому американцу, — хотя вряд ли Бараку Обаме, — сидит у них в печенках.
Я подозреваю, что они готовы бесконечно слушать «Марсельезу» и антивоенные песни 60-х годов. Но о вкусах не спорят. Блумберг с другой публикой не общается, поэтому ему было органично попытаться запретить этот мелкобуржуазный трезвон.
Но не тут-то было: «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!» — твердо заявил «Мистер Софти», предвосхищая последние слова Виктора Бута.
Компанию поддержали наши поклонники ее незамысловатых позывных, и Блумберг в конце концов пошел на компромисс. Фургоны могут трезвонить лишь в дороге, но не стоя на месте. Это была редкая победа добра и красоты в нашем Багдаде на подземке.
За свое нескончаемое правление Блумберг успел навязать покоренному городу целую кучу запретов и кичится тем, что его почины потом собезьянничали другие города Америки, которую мне все труднее узнать.
Он, например, запретил трансжиры и курение в ресторанах и в растущем числе общественных мест. Побывав недавно в московских «Жан-Жаках», я понял, как это ужасно, когда вокруг тебя все дымят. Но не благороднее было бы разрешить отдельный общепит для курильщиков, а не запрещать курение везде?
Блумбергского предшественника Джулиани называли фашистом за то, что он тоже любил запрещать. Но Джулиани запрещал грабить, бить стекла и мочиться на улицах, тогда как наш нынешний градоначальник запрещает вредную еду и привычки.
Сейчас Блуми объявил вне закона сладкие напитки в емкостях объемом более 16 унций. Это почти пол-литра, но американский народ любит большие порции. Наша образованщина — нет, и, поскольку она еще дальше от народа, чем декабристы, ей никогда не попадаются в жизни простолюдины, которые любят стандартную кока-колу или обедают в «Макдональдсе». Поэтому ей легко вводить все новые запреты и ограничения.
Блуми запретит продажу больших порций сладких напитков в ресторанах, на стадионах, в бакалейных лавках, кинотеатрах и с уличных тележек, но не в супермаркетах. Идея в том, чтобы остановить «эпидемию ожирения», которая портит американцам здоровье и роняет их репутацию в глазах россиян, хотя на свете наверняка еще остались народы, балдеющие от жиртрестов.
Мэр гордится своей новой инициативой и, наверное, жмурится, узнав, что, согласно опросу, ее критикуют всего 53% его подданных, тогда как целых 42% поддерживают. Но я давно знал — в Нью-Йорке полно холопов. Это город стадных инстинктов.
Запрет на самом деле бессмысленный. Кому не хватает одной порции напитка в 16 разрешенных унций, возьмет две. Или три, пока не лопнет. Во многих школах давно запрещают вредные сладкие напитки и вредную вкусную еду вроде картофельных чипсов, но дети все не худеют, потому что нажираются после занятий.
Известно: гонишь жир в дверь, так он лезет в окно.
Гуманный Блуми оставил нам лазейки. Он пока не ограничил дозы фруктовых соков, молочных коктейлей и диетических напитков типа Diet Coke, которую он поглощает в своем вертолете. Скептики тут же напомнили, что в соках и тем более в молочных коктейлях сахара еще больше, чем в сладких напитках. Но меня запрет возмущает не отсутствием логики, а тем, что власть диктует нам рацион.
И дайте только срок: она еще доберется и до молочных коктейлей, и до размеров порций ресторанного мяса.
Забавно, что одновременно Блуми ратует за отмену уголовной ответственности за хранение марихуаны объемом до 25 граммов.
Подобное вмешательство со стороны власти не только ограничивает свободу личности, но и может принести людям физический вред. Отмечают, например, что обязательные привязные ремни ведут к увеличению числа ДТП, поскольку порождают у водителей ощущение неуязвимости, и те начинают лихачить. Действительно, в случае аварии им самим легче уцелеть, но лихачи сбивают пешеходов, которые, в отличие от них, ни к чему не привязаны.
Написал «лихачи» и вспомнил, что у нас в коммуналке жили старушки Лихачевы, которые не владели автозаводом, а работали с моей бабушкой в библиотеке «Известий». Я, кстати, зимой заходил за гонорарами в редакцию «Нового времени», которая стоит по другую сторону Тверского бульвара от моего дома, и увидел из окна длинный транспарант напротив. Он возвещал, что моя коммуналка продается за 51 миллион рублей. Я уже позабыл, сколько это точно, но много.
Вернемся, однако, к нашим баранам. Отмечают, что обязательные шлемы не только защищают головы велосипедистов от травмы, но и порождают у водителей ложное ощущение, что велосипедисту ничего не будет. Водители начинают ехать гораздо ближе к нему, чем если бы он был без шлема, и иногда в него врезаются.
Короче, оставьте нас в покое.