Еврейский Мир

Сегодня давайте пофехтуем. Или настроим душу на музыку светил. Наш гость — Ханан Токаревич, одновременно мастер по фехтованию и профессиональный настройщик пианино. Ну и преподаватель музыки, конечно.
Живет Ханан, бывший новосибирец и кишиневец, уже почти 20 лет в Ашдоде, так что наконец милости прошу на землю исторической Родины. А вот Ханану на ней одной скучновато. Любимый его собеседник в стихах — звезды. Он то ли фехтует с их лучами, то ли вместе с ними вслушивается в музыку простора. Точно знаю лишь, что Ханан и звезды что-то странное подсказывают друг другу. Читая его стихи, я пытался подслушать этот интимный разговор.
Мне видится, он — философ. Настоящий философ, не ученый сухарь с абстрактными формулами. Каждое его стихотворение — это и проникновение в душу вещи и истории, и путешествие в свою душу. И потому даже трагические его стихи утверждают жизнь. Поэзия Ханана Токаревича — явление незаурядное. Думаю, это один из лучших ныне здравствующих поэтов.
Присылайте нам, друзья, стихи на e-mail: ayudasin@gmail.com

Блуждающие звезды
Сквозь года я зову тебя снова
Покаяньем неспешной строки.
Дать прошу мне последнее слово
Взглядом, вздохом,
движеньем руки.

На краю безнадежного жеста,
Одиночества, страха и лжи
В твоем сердце найду ли я место
Средь обломков разбитой души?

Предсказанье прольется судьбою.
Я искал тебя тысячи лет.
Две звезды высоко над землею
Неземной зажигают рассвет.

Дай к ладоням прижаться щекою
И от счастья на миг замереть,
И сорвавшейся с неба звездою,
До тебя дотянувшись, сгореть.

Мой Ашдод
Я люблю этот город
загадочных красок,
Проплывающий шепот
сверкающих масок,
Звон прозрачной, веселой,
весенней свирели,
Расплескавшийся сон
золотой акварели.

Я вернулся домой
через бездну столетий,
Чтоб испить до конца
воскрешенье соцветий,
Зачерпнуть невзначай
твоих улиц круженье,
Разметать по волнам
ярких звезд отраженье.

Нескончаемый круг
предрешенных событий,
Череда необузданных
странных открытий
Растворяет мираж
неосознанной дали,
Где шальные рассветы
на землю упали.

Мой Ашдод не похож…
 И не надо сравнений
Ни с Москвой, ни с Парижем
— вне всяких сомнений.
Он парит в облаках,
опаленный ветрами,
И сверкает в ночи
колдовскими огнями.

Послесловие
Памяти погибших в теракте
в «Дельфинарии» 1.06.2001
Среди несказанной печали
Мечты растоптаны в крови.
Мы от бессилия кричали,
От состраданья и любви.

Сквозь те же раны
кровь сочится,
На мне видны следы гвоздей.
И смерть, коварная волчица,
Мне шепчет: «Сдохни, иудей!»

Я там, в безжизненной
пустыне,
Враги все гонятся за мной.
Повешен я на Украине,
Старик с разбитой головой.

Я там, в Освенциме
сожженный,
Вот я лежу на мостовой,
Не сломленный,
не обозленный —
Я вечный жид, и я живой!

Унесенные ветром
Унесенные ветром в невозвратные дали,
Запорошены снегом, цветом светлой печали,
В темном небе горят поминальные свечи,
Отражаясь, парят, мне стекая на плечи.

Может, не было их, только мне показалось,
От спешащих следов ничего не осталось.
Гулко сердце стучит и трепещет от страха.
И зияет во тьме безразличная плаха.

Сколько пролитых слез и растоптанной боли
Дикий ветер унес в невозвратное поле.
В темном небе горят поминальные свечи,
Отражаясь, парят, мне стекая на плечи.

Оцените пост

(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться