В прошлый четверг в Нью-Йорке приговаривали Виктора Бута. Церемония была назначена на половину пятого вечера.
Дело в том, что, как и большинство федеральных судей Манхэттена, седовласая Шира Шендлин работает по конвейерной системе и весь день председательствовала на рассмотрении иска компании Gucci против компании Guess, которую истец обвиняет в пиратском использовании своих фирменных логотипов, прежде всего начальной буквы G.
Уже к половине четвертого в зал судьи Шендлин подтянулась на всякий случай дополнительная охрана в виде судебных приставов, одетых под форменными куртками в белоснежные бронежилеты. Зал, до этого полупустой, заполнился под завязку прессой, стажерами прокуратуры и разрабатывавшими Бута сотрудниками американского Управления по борьбе с наркотиками (DEA).
В бритые затылки следователей глядели сидевшие сзади них вице-консулы Российской Федерации Егор Иванов и Александр Отчайнов, жена осужденного Алла и его 17-летняя дочь Лиза, за день до этого направившая судье трогательное письмо.
Вашему корреспонденту досталось место в ложе для присяжных напротив прокурорского стола, за которым сидели молодые обвинители Гуруанджан Сахни в темно-синей чалме и долговязый большеголовый Брендан Макгвайр. На днях они ходатайствовали, чтобы Шендлин приговорила Бута к пожизненному заключению.
Прокуроры весело переговаривались между собой, очевидно, не подозревая, что судья не оправдает их ожиданий и приговорит Бута к минимальному сроку, который предусматривает закон.
Бута на этот раз привели в светло-зеленом тюремном комбинезоне, из-под которого выглядывала коричневая майка. Волосы осужденного были гладко зачесаны назад.
За столом защиты его обрамляли адвокаты Альберт Даян и Кеннет Каплан и помогающий им судебный переводчик Андрей Гаркуша, которому было поручено переводить на английский последнее слово россиянина.
Судья по очереди поздоровалась со всеми и перечислила наказания, грозящие Буту по каждому из четырех пунктов обвинения.
Например, его признали виновным в сговоре с целью убийства американцев, за что ему полагается до пожизненного заключения. За сговор с целью продажи зенитных ракет закон предусматривает минимум 25 лет тюрьмы и максимум пожизненное заключение. За поддержку террористической организации, то есть колумбийской леворадикальной группировки ФАРК, полагается до 15 лет.
– Ваша честь, — начал свое выступление защитник Даян, — вы сами говорили, что дело против Виктора Бута весьма слабое, и что доказательства тоже весьма слабые…
– Нет, я этого не говорила! — перебила судья. — Доказательства как раз были очень не слабые!
– Чрезвычайно слабые, — не сдавался защитник. — Там не было ничего, кроме разговоров.
По словам Даяна, все действующие лица притворялись.
Американские агенты изображали из себя эмиссаров ФАРК, а Бут «притворялся, что хочет продать им оружие… Пусть прокуратура покажет, что Виктор Бут реально сделал кроме того, что он полетел в Бангкок с двумя буклетами в кармане!.. У прокуратуры нет доказательств, что Виктор Бут хотел продать им оружие — есть лишь слова!»
Адвокат охарактеризовал Америку как величайшую страну в истории человечества, но назвал драконовским ее законодательство, позволяющее «приволакивать в США иностранцев, которые практически не имеют понятия об американских законах и не знают, что за одни разговоры о ракетах они могут получить пожизненный срок, минимум — 25 лет».
Бута «вообще нельзя было привлекать к суду, — заметил Даян. — Нет страшнее греха, чем осудить невинного!» По версии адвоката, тайная операция против Бута была предпринята по приказу Белого дома, который пожелал, чтобы «его голову принесли ему на серебряном блюде».
Даян заявил, что ему попадалось в истории лишь одно аналогичное дело — дело офицера-еврея Дрейфуса, осужденного во Франции в конце XIX века за шпионаж в пользу Германии, но впоследствии оправданного.
– Я верю, что правда победит, — воскликнул адвокат, — как восторжествовала она в случае Дрейфуса!
– Да, ваша честь, — начал Бут свое последнее слово. — Я невиновен! Правду знаю я и всегда буду нести ее с собой, до конца! Я не собирался никого убивать, я никому никогда не собирался продавать никакое оружие! Эту правду знает Господь, — продолжал россиянин, повернулся и ткнул пальцем в следователей DEA. — Эту правду знают и эти люди. С этой правдой им спать, с этой правдой им вставать, с этой правдой им растить своих детей, и с этой правдой любить своих жен!
В черновике речи было «ласкать», но Бут заменил его на «любить».
Следователи выслушали эти слова с каменными лицами.
– Спасибо Америке за людей с честной совестью! — воскликнул Бут и указал на своих защитников. — Я благодарен Альберту Даяну, который доказал мою невиновность. За меня ответит время. И моя родина. И мои соотечественники!
– Он согласился предоставить целый арсенал оружия для того, чтобы убивать американцев, — начал свою речь прокурор Макгвайр.
– Это ложь! — крикнул с места Бут по-английски.
Прокурор невозмутимо продолжал, отметив, что вина Бута доказана не только показаниями свидетелей, но и его собственными заявлениями и списком оружия, который он составил.
– Никто не принуждал Виктора Бута делать то, что он сделал! — сказал Макгвайр. — Он умный, образованный и опытный человек, который мог просто остановиться и этого не делать. Но встреча следовала за встречей, телефонный звонок следовал за звонком… Ведь не тайный осведомитель, а Виктор Бут предложил поставить конкретные количества оружия, — продолжал прокурор и напомнил, что именно Бут заявил лжеэмисарам ФАРК, что может сразу достать сто зенитных ракет, а полтора месяца спустя уже предлагал 700–800 штук.
Точно так же у него просили одну тонну взрывчатки С-4, а он вызвался продать пять тонн. По словам Макгвайра, Бута никто не тянул за язык, когда тот предлагал подставным эмиссарам ФАРК беспилотники или советовал им купить банк и отмывать в нем деньги.
Прокурор напомнил судье, что сириец Монзер аль-Кассар был приговорен в этом же здании к 30 годам тюрьмы, хотя он вызвался продать ФАРК всего 15 зенитных ракет, а Бут же — 700–800.
Аль-Кассар на 18 лет старше Бута, так что 30-летний приговор был для него равносилен пожизненному, заметил Макгвайр и призвал судью приговорить Бута к максимальному сроку.
Поскольку Шендлин входила в состав апелляционной инстанции, которая утвердила приговор аль-Кассара, большинство наблюдателей ожидали, что она даст Буту как минимум столько же, то есть 30 лет.
К всеобщему удивлению, Шендлин приговорила россиянина к 25 годам по пункту о зенитных ракетах и к 15 годам — по трем другим пунктам, но постановила, что Бут будет отбывать оба срока одновременно.
Именно 25 лет предлагали Буту прокуроры в надежде на признание вины, которое позволило бы им закрыть дело и избежать дорогостоящего суда. Сейчас Шендлин дала ему столько же. Разница в том, что, если бы он сразу признался, он не потратился бы на адвокатов.
Поскольку он уже отбыл четыре года в предварительном заключении, и в связи с тем, что федеральные приговоры в США автоматически сокращаются на 15% за минимально хорошее поведение, россиянин должен отсидеть где-то 17 лет.
Его болельщики заявляют, что он вернется на родину намного скорее, а именно через год-два. Где-то я видел даже предположение, что он вернется к Новому году. Алла Бут говорит, что сильно рассчитывает в этом смысле на российское правительство, которое должно показать, что не дает своих граждан в обиду.
Даян заявил, что подаст апелляцию, оспаривая и обвинительный вердикт присяжных, и приговор судьи. В этом случае не исключено, что и прокуратура опротестует вынесенный Буту приговор как чрезмерно мягкий, заметила мне Сабрина Шрофф, бывшая первым адвокатом Бута.
– Я всегда знала, что Шендлин ему больше 25 в жизни не даст, — добавила она. — Почему? Она понимает, что это дело выеденного яйца не стоило!
Судья также приговорила Бута к пяти годам гласного надзора. Этот приговор к нему вряд ли применим, поскольку после отбытия наказания его сразу же переведут в тюрьму иммиграционного ведомства США в преддверии депортации на родину.
Чисто платонический характер, видимо, носит и другой аспект приговора: россиянин должен будет выплатить 15 млн долларов, взыскать которые с него будет весьма нелегко.
Когда конвоиры в строгих костюмах выводили его из зала, Бут повернулся к жене и дочери и задорным тоном крикнул:
– Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
– Алла, — позвонил я на следующий день его жене, — между прочим, крейсер «Варяг» был построен в Филадельфии!
У здания суда, как и в день вердикта, прохаживался вдоль толпы журналистов высокий небритый туземец в белой шляпе и желтом пиджаке и кричал, помахивая флагом КНР и китайскими газетами:
– Свободу Виктору Буту! Вива Чавес, вива ФАРК!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
