Цикл чтения «арба паршийот», четырех тематических отрывков из Торы, завершится в ближайшую субботу отрывком «Ха-ходеш», «этот месяц». Его прочтут в синагогах сразу после недельного раздела.
«Ха-ходеш» всегда читают в канун месяца нисан. В этом году шаббат «Ха-ходеш» совпал с первым нисана (24 марта). Самый первый «Рош Ходеш нисан» навсегда вошел в еврейскую историю. В тот день, перед Исходом из Египта, сыны Израиля получили первую общенациональную заповедь — освящать наступление еврейских месяцев. Традиция праздновать Рош Ходеш имеет глубокое духовно-историческое значение. В период восстания Маккавеев греко-сирийские захватчики пытались силой отменить ее вместе с двумя другими основополагающими заповедями иудаизма — соблюдением шаббата и обрезанием. Наши враги хорошо понимали, как важен еврейский календарь в сохранении евреев как народа Торы.
Мудрецы объясняют, что в заслугу соблюдения этой заповеди Б-г дал евреям власть над временем. Члены Синедриона, высшего законодательного органа еврейской власти, получили право строить календарь с его неизменным циклом праздников. Они провозглашали наступление нового месяца по свидетельству двух человек, видевших появление молодой луны. В освящении календарных месяцев заложен потенциал вечного обновления. Еврейский народ похож на луну. У него бывают периоды «ущербности», когда кажется, что он вот-вот исчезнет с исторического небосвода. Но после каждого цикла «убывания» наступает период расцвета и роста. Вопреки законам истории и простой логики, евреи продолжают существовать и духовно обновляться, демонстрируя уникальную способность претворять в жизнь древние пророчества о грядущем Спасении.
Все ближе, и ближе, и ближе…
«Когда кто-нибудь из вас захочет принести жертву Б-гу» (1:2).
Русские слова «жертва», «жертвоприношение» не отражают того значения, которое вкладывает в них еврейская традиция. На иврите жертвоприношение называют «корбан». Это слово образовано от того же корня, что и глагол «лекарев» — приближать.
«Корбан» приближал человека к Б-гу, конечно, не физически, а в духовном смысле, причем возвышенная атмосфера Храма усиливала это ощущение во время жертвоприношения. В том и состояла главная цель «корбана».
Наш материальный мир состоит из четырех сред: неорганической, органической, животной и человеческой. Неорганическая среда лишена жизни; она неподвижна и не может развиваться. Органический мир динамичен; в нем происходят постоянные изменения: рост, развитие и увядание. Животным присущи инстинкт и ощущения. Наконец, «человек говорящий» (а не «разумный», как определяют его на Западе в соответствии с античной традицией) наделен интеллектом, воображением и свободой выбора, побуждающей его иногда действовать вопреки своей природе.
Когда жертвенное животное возлагали на храмовый жертвенник, «приближали» к Б-гу, этот процесс «приближения» охватывал весь животный мир. Точно так же «менахот», хлебные дары, и «несахим», возлияния вина, «приближали» всю органическую среду. И, наконец, к каждой жертве полагалось добавлять соль, представлявшую неорганический мир, земные минералы. Соль «приближала» этот мир минералов к Б-гу.
В сегодняшнем разделе Б-г обращается к сынам Израиля: «Когда кто-нибудь из вас захочет принести жертву Б-гу…» На святом языке эта фраза может также означать: «Человек, который принесет жертву из себя». Другими словами, человек предлагает себя в жертву и приближается к Всевышнему, вкладывая душу в свой «корбан». Таким образом, храмовые жертвоприношения возвышали и приближали к Б-гу все уровни физического мира.
Обломовщина
«…И со всех сторон окропят кровью жертвенник…» (1:5).
Пять тридцать утра. Предательски звонит будильник, за окном темно и холодно. Как не хочется вылезать из теплой постели! Но пора вставать на работу. Начинается борьба со сном. Это даже не борьба, а целое сражение, в котором нередко побеждает сон.
Сколько несостоявшихся Наполеонов терпели поражение на заре Ватерлоо, так и не сумев выпростать ноги из-под одеяла, несмотря на титанические усилия принять вертикальное положение!
Илья Ильич Обломов, герой известного романа И. Гончарова, выбрался из постели только где-то на 150-й странице, став классическим символом лени, безволия и апатии в русской литературе.
С другой стороны, нам не составляет труда вскочить спозаранку в первый день отпуска, по-военному быстро и ловко одеться, вложить в нагрудный карман загранпаспорт с авиабилетом и бодро выбежать с чемоданом за дверь к заказанному такси. Сна ни в одном глазу…
Короче, все зависит от ситуации… Один переписчик священных текстов задержался как-то с утра в синагоге — после молитвы он остался учить Тору. В это время в его лавку пришел человек, желавший купить комплект тфилин (филактерии). Дети переписчика сказали ему, что отца нет дома, и покупатель ушел к другому продавцу.
Когда хозяин лавки вернулся домой и узнал, что произошло, он сильно рассердился на детей за то, что они не позвали его из синагоги. Так ведь можно лишиться всех клиентов!..
Через несколько дней, когда переписчик снова остался в синагоге, к нему в лавку пожаловал налоговый инспектор. Помня, как сердился отец, дети побежали сообщить ему о госте, и тот, прервав изучение Торы, поспешил в лавку, думая, что его ждет клиент.
Дети потом никак не могли взять в толк, почему отец снова гневался на них, да еще пуще прежнего…
В иудаизме есть два типа заповедей: побуждающие и запрещающие, заповеди «делай» и «не делай». Причем Б-г наделил нас соответствующими чертами характера, чтобы мы могли выполнять как те, так и другие мицвот.
При каждом жертвоприношении в Храме требовалось возлагать на жертвенник кровь и жир. Кровь символизирует готовность действовать, рвение; тем самым она искупает наши действия, запрещенные Торой, например, когда мы спешим сообщить соседу неподтвержденные слухи, вместо того чтобы воздержаться и промолчать.
Жир, наоборот, символизирует инертность, апатию. Он искупает нашу леность, неумение быстро выполнить заповедь «делай», например, когда нам лень открыть входную дверь, чтобы дать цдаку нищему.
Побуждающие заповеди требуют резвости и энтузиазма, чтобы, не медля, начать и завершить их. А для выполнения запрещающих заповедей нужно быть немножко Обломовым, задержаться под одеялом, подальше от конфуза.