Окончание. Начало в №1029
Реинкарнация
…В ночь под Новый год в Венькиной квартире раздался телефонный звонок. Молодой звонкий женский голос прокричал в трубку:
– Это Веня? С Новым годом, с новым счастьем, здоровья и благополучия вам и вашей семье в этом году!
– С Новым годом и лучшие пожелания вам тоже, — осторожно ответил Венька, боясь оконфузиться, не узнав знакомый голос.
– Это звонит Юля, Луизы Шикшок дочка. Веня, я хорошо вас знаю, мне о вас много рассказывала мама. Я очень обрадовалась, узнав, что вы побывали на Болгарской и у дяди Сергея. Очень, очень хочу вас видеть. Может, вы сумеете приехать в Одессу? Хоть всей семьей — расходы я беру на себя.
У Веньки перехватило дыхание — Лизочкина дочь! Впрочем, это легко было распознать по такой знакомой манере брать быка за рога.
– Юленька, дорогая девочка, как я рад тебя слышать! Знал, что будешь в Одессе, но ты, молодчина, позвонила. Очень хочу тебя увидеть, но в Одессу сейчас мне не попасть. Не в расходах проблема — дела.
– Веня, я что-нибудь придумаю и вам позвоню, но мы обязательно встретимся, если не сейчас, то позднее.
Через два дня Юля позвонила снова.
– Веня, я поменяла билет: до Киева мы поедем поездом, а оттуда — самолетом. 4 января, поезд №23, в вашем городе он будет в 23:05. Вагон шестой. Приготовьте, пожалуйста, все свои данные, чтобы заполнить анкеты для вызова в ФРГ. Что значит «не собираетесь ехать»? Сейчас все или уехали, или собираются ехать. Я там работаю в еврейской организации, помогла выехать куче народа, так я не помогу уехать и устроиться Вене?! Встретимся на перроне у нашего вагона! До свидания!
Ту-ту-ту… Гудки. Б-же, как девочка похожа на мать, комсомольского вожака и семейного добытчика…
На встречу с Юлей Венька пошел со своей младшей доченькой. Из вагона выпорхнула Луиза, сероглазая, с раскидистыми бровями, тепло обняла Вениамина и девочку. Пять минут сбивчивого разговора, в результате которого Юля получила Венькино твердое обещание хоть в гости, но обязательно съездить в Берлин.
Поезд тронулся, и Юля долго махала рукой из тамбура вагона. Записку с необходимыми данными Венька все же ей передал. Так, на всякий случай…
Два года Венька собирался в эту поездку — пока не рухнул Советский Союз и не пошла такая неразбериха, что было не до поездок. За это время и у Юлечки распался ее брак, и в 1992 году (снова весной) уже с новым суженым по делам бизнеса она оказалась в городе, где жил Веня. Супруг уехал в Одессу, а Юленька целых два дня гостила в Венькиной семье. Рассказывала и рассказывала о маме, а Венька слушал и слушал о своей Лизаньке, с которой, включая перерывы на разъезды, жил и дышал одним воздухом менее трех лет, но сохранил аромат этих встреч на всю оставшуюся жизнь.
Перед отъездом Юля позвонила брату в Берлин.
– Веня, купи самый большой и красивый букет и отнеси на мамину могилку. Какая срочность? Не твоя проблема, делай, что я тебе говорю. Объясню потом… Понял? А ну, подожди минутку… — Это Веня сигналил ей, желая что-то сказать. — В чем дело? — спросила Юля.
– Юленька, не надо большого шикарного букета. Пусть положит букетик ландышей — мама будет знать, от кого цветы…
– Так, Веня, слушай сюда! — Юля вспомнила, что она одесситка. — Букета не надо. Нужны ландыши, небольшой букетик. Не знаешь, что такое ландыши? Зайди в цветочный на Гюнтерштрассе — там тебе хоть колючки из Сахары достанут. Все, выполняй, мой дорогой братишка.
– Я сейчас ему вместо мамы… — извинительно глядя на Веньку, добавила Юля.
Ландышевая весна — 2, или Пятьдесят лет спустя
В Одессу Венька попал через десять лет после своей эмиграции. На Украине он уже побывал трижды, но вот в Одессу добрался только сейчас. В последний день перед отъездом Веня, прикупив, может, у той же бабки, что и полсотни лет тому, букетик ландышей, стоял на углу Прохоровской и Малой Арнаутской, именно там, откуда начинался сквер Хворостина, где состоялось их первое свидание.
Читатель, вероятно, сам догадался: это был весенний день 19 мая. Ушедшие в небытие пятьдесят прожитых сложных лет сейчас не имели никакого значения. Стрелка часов на Венькиной руке приближалась к семи…
По аллее шла молодая пара. Даже если у них не было ни малейшего сходства с той прекрасной парой, все равно Веньке в эту минуту казалось, что он встречает свою юность.
– Молодой человек, извини старика. Можно мне подарить твоей девушке букетик ландышей? Много лет назад я не сделал такой подарок другой девушке, и вот пришло время исправить эту оплошность. Будьте, ребята, счастливы и делайте приятное друг другу, не откладывая на потом.
Веня быстро пошел по дорожке прочь, а молодые люди недоуменно смотрели вслед пожилому человеку.
…Наутро, уже в самолете, после эмоционального прощания с красавицей Одессой, Венька поудобней устроился в кресле. С самого утра побаливало сердце. Сейчас, когда все хлопоты с прощанием и посадкой были позади, боль стала острее. Венька взял под язык таблетку валидола — старое испытанное средство. Сегодня оно не сработало — боль нарастала. Венька сердито разгрыз таблетку. Боль отступила, но не ушла, медленно истомой разливаясь по телу…
Сидящий справа от Веньки пассажир, услышав глубокий вздох, повернулся к соседу. Тот крепко спал, мерно дыша. Бледное лицо пожилого мужчины показалось бы строгим, если бы не застывшая в уголках губ счастливая улыбка, делавшая это лицо совсем молодым.
…Самолет с двумя сотнями пассажиров на борту летел на запад, и лишь один из них летел на восток, в свою василькового цвета юность, в свою первую, непреходящую до конца, ландышевую весну…
Мне жаль скептически улыбающихся в этом месте повествования людей, у которых в жизни так и не случилась своя ландышевая весна…
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
