Продолжение. Начало в №1029
День влюбленных десять лет спустя
Время уходило вперед. Лизочка развелась с Осиком через полгода. Венька еще холостяковал. Лизочка повторно вышла замуж и родила чудесную девчонку с большими серыми глазами, а затем через два года — сынулю. Попавший по делу в Одессу Венька добыл номер Лизочкиного телефона. Позвонил, услышал совсем не изменившийся со временем голос. Поздравил ее со счастливым «приобретением». Договорились встретиться накоротке в кафешке недалеко от Лизанькиного дома.
На свидание Лиза пришла со своей чудесной дочуркой, так что Веньке пришлось большой, сборный из нескольких, букет ландышей разделить надвое, чтобы вручить каждой из дам.
Лизочка изменилась. Материнство придало ее природной привлекательности и шарму ощущение внутренней убежденности и умиротворения. Она смотрела на Веню спокойно, но с прежним, десятилетней давности, теплом во взгляде.
– Что пьем, шампанское из «Прибоя»?
– Нет, Венечка, давай лучше винцо кисленькое, как наше студенческое «Вин де масэ». Я же все-таки кормящая мама… — потупилась Луиза.
– Вот-вот, давай с этого и начнем. За здоровье, рост и процветание новорожденного. Кстати, пацана-то как назвали?
– Мы его назвали Вениамином, Веней…
Лиза твердо, без всяких эмоций, выдержала Венькин взгляд.
– Хорошее выбрали имя… — Венькин голос некстати дрогнул. — Пью за счастье тезки и его мамы, за счастье всей вашей семьи…
День влюбленных двадцать лет спустя
В ту весну Веньке пришлось как куратору объекта сидеть в командировке на строительстве объездной автодороги вокруг Григорьевского лимана целый месяц, с редкими заездами в Одессу.
В один из таких наездов он позвонил Лизочке по рабочему телефону. Там ответили, что Луиза Борисовна здесь больше не работает. Дали для справки другой телефон. Здесь ее тоже не было: зам. начальника объединения переведена на работу в качестве экономиста низового звена. «Странно, — подумал Венька, — за что же такое понижение?» Лишь на следующий день он застал Лизочку на рабочем месте. Голос ее звучал обрадованно, но как-то стесненно. На предложение встретиться ответила с запинкой, неуверенно:
– Хорошо… Только завтра, ближе к полудню.
Назавтра Венька с букетиком все тех же ландышей стоял на углу напротив Успенского собора (предложенное место встречи у ресторана «Красный» Лиза отвергла). Лизочка в свои почти сорок лет смотрелась молодо, но казалась какой-то озабоченной и тревожной. Она снова отказалась зайти куда-нибудь, чтобы отметить встречу, была непривычно замкнутой, постоянно почему-то оглядывалась.
Говорил в основном Венька. Лизочка отделывалась короткими репликами. Как это было не похоже на острую на язык хохотунью и затейницу Луизку Шикшок! После полуторачасовой прогулки Лиза заторопилась домой. Попросила Веньку не провожать ее. Сказала, что сообщит о следующей встрече через Венькиного брата. Звонка Венька не дождался.
Позже он сам звонил по всем многочисленным телефонам, где раньше заставал Лизу. Там торопливо и однообразно отвечали: «Такая здесь не работает». Будучи через год в Одессе, Венька обратился в горсправку и получил ответ: «Адресат выбыл». Пошел на квартиру, где жили Лизины родители. Там испуганно отвечали, что ничего не знают, куда девалась проживавшая там семья.
Это была последняя встреча наших героев. Спустя два года Вениамин узнал, что Лизочка в том же году выехала в Германию. В те годы не то что в ФРГ, в Израиль не выпускали, но их семью туда выписал на законном основании Лизин брат, до этого отсидевший по артельному делу на зоне ни много ни мало дюжину лет.
День влюбленных еще десять лет спустя
Наступила горбачевская оттепель. С ее первыми звонкими ручейками в Союз потянулись (в гости!) те, кому все-таки была дорога забубенная неисторическая родина, где свершилась главная часть истории их жизни. Одним из этих «пионеров» был тот самый Ленька, который когда-то собирался «развалить Лизин шидех» по желанию друга.
Хорошенько навспоминавшись (Венька специально для этого приехал в Одессу), друзья решили еще разочек померять шагами родную Молдаванку, где прошли их студенческие годы.
– Заскочим напоследок в Лизочкин дом? Все же и ты тут побывал однажды, — предложил Венька и тут же нашел сердечный отзыв у закадычного друга.
В отличие от предыдущих визитов, прием пришельцев в квартире, где когда-то жили Шикшоки, был почти радостным. Причина этой метаморфозы стала ясной через несколько минут беседы. Оказывается, на крыльях перестройки в Одессу зачастил крупный бизнесмен Аркадий, брат Луизы, который вывез ее из Союза. Очевидно, получающие приличные чаевые хозяева, предполагая, что друзья — «особы, приближенные к императору», то есть к Аркадию, старались, как могли, удовлетворить их любознательность.
Веня уже знал тот печальный факт, что Лизина мама, не выдержав разлуки с младшенькой, скончалась на третий день после отъезда Луизы. Поэтому, когда Витя, новый хозяин квартиры, сказал, что мама умерла, а в Одессу приезжает дочка, Венька взволнованно встрепенулся. А когда Витя сказал, что ее приезда ждут к Новому году (дело было в декабре), Вениамина просто заколотило. Неужто он сможет увидеть ее, ту, которую почему-то, несмотря на все передряги и личной, и неличной жизни, никогда не забывал?
– Она приедет со своим женихом. Хочет показать ему Одессу, познакомить с родственниками, — продолжал информировать Витя.
«С женихом? С каким еще женихом?» — пытался сообразить Венька.
– Кто приедет с женихом? — переспросил он Витю.
– Ну Юлька же, дочь Лизы!
– А Лиза? — упавшим голосом спросил Веня.
– Я же вам говорил, что мама умерла, а сюда приезжает дочь… Ой, что это с вами? — воскликнул Витя, увидев как гость побледнел и прислонился к дверному косяку. — Извините, я не знаю, кем вы ей приходитесь, но Лиза умерла два года назад, во время операции на опухоль мозга…
Венька бесшумно плакал. Два года он думал о Лизе, представлял их возможную встречу, а ее уже не было в этом мире…
…Потом он увиделся с единственным членом семьи Шикшок, оставшимся в Союзе, старшим братом Лизы, полковником Сергеем. Поездка на Еврейское кладбище, где стояли два мраморных обелиска в память о родителях. В мраморный пьедестал отцовского памятника была вмонтирована в память о доченьке фотография Лизы, точно такая хранилась в Венькином альбоме…
Веня положил цветы и делал это в каждый свой приезд в Одессу.
В одно из посещений кладбища он увидел на могиле родителей Лизы вместо скромных мраморных плит великолепный ансамбль из черного с блестками гранита. Деньги предержащий Аркадий таким образом выразил свою благодарность родителям. Лизочкина фотография уже не вписывалась в это великолепие. Б-г всем нам судья…
Цветы Венька оставил в сторонке, ближе к ящику с инвентарем, который оказался более вечным, чем сам покой…
…В тот же вечер Венька много пил, не пьянея. Ленька подливал ему купленный на доллары «Наполеон» и недоуменно спрашивал:
– Ну чего это ты так расклеился? Да, жалко Лизу — хороший была тебе друг и вообще человек. Ты ее и не заслуживал. Но не жена она тебе, не мать твоих детей, чтобы так горько переживать…
Венька признавал справедливость этих слов, но продолжал пить, пока не уснул за столом.
Окончание следует
Рисунок Алексея КУРБАТОВА
Алексей ЯБЛОК
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
