Синагога — не музей

Синагога — не музей

– Как мне помириться с женой? — спросил еврей раввина.
– Подари ей букет цветов и скажи, как ты ее любишь, — посоветовал раввин.
Муж пришел домой с букетом цветов и сказал жене:
– Раввин посоветовал мне сказать тебе…
Неудивительно, что эти слова не помогли ему наладить отношения с женой, сказал рав Геши Клейнман, автор книги «Praying with Fire», обращаясь к собравшимся в синагоге евреям. Многие из нас, подобно этому мужу, ходят в синагогу лишь потому, что этому нас научили родители. Однако каждый из нас должен научиться приходить в синагогу по своему выбору и не только произносить слова молитвы, но и обращаться к Всевышнему от всего сердца.
Как же обрести искусство молитвы?
Когда у Эйнштейна спросили, как ему удалось открыть теорию относительности, он ответил, что в детстве поздно развивался, и то, что другим давалось с легкостью, ему приходилось обретать большими усилиями. Потому он не воспринимал окружающий мир как само собой разумеющееся, а удивлялся и задавал вопросы.
Есть люди, которые, подобно Эйнштейну, начали «поздно развиваться» в духовном плане. Мы можем учиться у тех, кто пришел к иудаизму в зрелом возрасте и не воспринимает все как само собой разумеющееся, каждый раз спрашивая: «Почему?»
«Кому легче научиться молиться — мне или моим детям, которые, в отличие от меня, учились в еврейской школе, знают слова молитвы и с детства ходили со мной в синагогу?» — задумался я.
Недавно я был в синагоге вместе с моим 14-летним сыном. Хазан пел трогательные субботние мелодии, которые подхватывала вся община. В этот момент мой сын начал читать книгу о Торе на английском языке.
Нет ничего удивительного в том, что подросток еще не относится к молитве с особым энтузиазмом. В его возрасте я понятия не имел о молитвах. Лишь в 17 лет я начал интересоваться иудаизмом. К тому же в СССР все это было запрещено, а запретный плод, как известно, сладок. Мне было легче еще и потому, что отец меня в синагогу не тащил. Я сам выбрал путь изучения Торы, и мне было проще сформировать трепетное отношение к молитве.
Впрочем, в чем-то легче моему сыну. Заложенная в детстве основа может помочь ему в зрелом возрасте. Если он сам решит обратиться к Всевышнему с молитвой, то сможет найти вдохновение в знакомых ему с детства текстах — так ребенок, которого в детстве учили классической музыке, сможет осознано играть ее, когда вырастет, если захочет.
Впрочем, уже сегодня я могу помочь моему сыну задуматься, начать задавать вопросы.
– Почему перед молитвой мы вспоминаем об исходе евреев из Египта? — спросил я сына и, увидев любопытство в его глазах, продолжил: — Зачастую мы не стремимся к чему-то по единственной причине — мы думаем, что это невозможно. Однако память о том, что Всевышний помог нам в прошлом, вдохновляет нас обратиться к Нему с мольбой о будущем и начать мечтать о великой, казавшейся ранее недостижимой цели.
Молитва — это благодарение за прошлое и мольба о будущем, писал Маймонид. Но разве нельзя просить о будущем, не помня прошлого? Благодарение за прошлое не только помогает нам ценить настоящее, но и вдохновляет верой в будущее. Народ без прошлого — это народ без будущего. Однако важно не только знать прошлое «разумом», но и хранить память в сердце. Сегодня ты не увидишь живых римлян, лишь в музеях можно найти свидетельства их существования в прошлом. Синагога — не музей, в ней ты найдешь не результаты археологических раскопок, а живых евреев, которые, храня память о прошлом, мечтают о будущем.
Каждый раз, когда в молитве мы вспоминаем об Исходе, мы переживаем его вновь. Мы представляем, как Всевышний разверз пред нами море, и это вдохновляет нас верой в то, что Всевышний разверзнет и море стоящих перед каждым из нас сегодня проблем!
Почему Всевышний сначала рассказал Моисею и всем еврейским рабам о будущем Исходе, и лишь потом это свершилось? — продолжил я. — Находящиеся во тьме рабы должны были научиться видеть свет в конце туннеля, обретя веру в свое освобождение. История Исхода стала воплощением этого видения.
Молитва — это не только чтение слов, это состояние души, сокровенная суть человека, о которой сказал царь Давид: «Я — молитва». Человек мечтает о семейном счастье, об успехе в учебе и бизнесе. Обретая веру в себя, он преодолевает страх и дерзает, воплощая это видение в жизнь, шаг за шагом, двигаясь из прошлого навстречу своему будущему.

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...

Поделиться

Автор Лев Кацин

Нью-Йорк, США
Все публикации этого автора

5 thoughts on “Синагога — не музей

  1. Услышать и принять это сердцем необходимо каждому еврею в мире. Хорошо осознать, что среди нас есть люди, искренне любящие Всевышнего и наши традиции.

  2. Получила комментарий от не зарегестрированной на сайте читательницы:

    Читаем статьи Льва Кацина всей семьёй. Услышать и принять его слова сердцем очень важно каждому еврею . И тогда людей, искренне любящих Всевышнего и наши традиции, будет больше.
    Ханна, Бруклин.

  3. == Молитва — это благодарение за прошлое и мольба о будущем, писал Маймонид. =
    Я столкнулся с иудаизмом, приобретя перепечатанную азбуку иврита и попав в синагогу случайно, давно, лет в 31. Из азбуки выучил звуки и вид 5-ти букв – алеф-бет-гимел-далет-гей. (до сих пор не помню что дальше — увы). Гордая, танцующая Алеф, «раскинувшая крылья-руки», как будто в радостном жизне-творящем танце-полете, витая над… с волшебным звуком АЛЛ —ЭФФФ, до сих пор мне кажется самой красивой буквой. Скромная, склоненная в поклоне Бет при весей своей открытости с одного края, казалась таит Тайну с другого края, — Загадку, которую надо просто знать, что она есть, но не приближаться…словно к ветке мимозы – тронешь – свернется, убежит…
    И с этим знанием я попал в Йом-Кипур под синагогу, единственную в городе, куда нельзя было и протиснуться из-за народа. Окна там были открыты и мощный тенор Кантора, долетал на улицу. Ни до ни после я такого не слышал. Может быть недавно только, по ютюб, что-то похожее узнал в пении Yaakov Yosef Stark…
    (http://www.youtube.com/watch?v=Ecg-An4cJio&feature=related)
    Я ничего не понимал, что поют, может быть это было «Все Клятвы»… Мне хотелось подпеть, там, с улицы и я тихо, чтоб никто не слышал стал повторять – «алеф, бет, гимел». И почувствовал эти буквы рядом, как свет, как три посланника Свыше, всегда тут, только я был глух и слеп чтобы их замечать раньше. Они тогда впервые грели меня и вдохновляли их повторять.
    Прошло много лет. Я безуспешно пытался иногда учить иврит и молитвы Сидура. Но мог сделать только какой-то начальный шаг. Дальше – стоп, как стена. И только 3 слова алеф-бет-гимел давали мне Доступ, то, что написано – «преклони Ухо к молтве моей». Не знаю, как другие – но это был как бы «пригласительный билет» Туда. А Там – просто быть рядом с…(тут уж слов нет с Кем и Чем).
    После этого иногда думаю, что же такое молитва? Почему другие могут молиться часами и страницами, а я – нет? Я до сих пор не знаю… статья ребе опять меня вернула к этим мыслям. Полонский говорил, что молитва – диалог с Б-ом. Кто-то еще – борьба (Изра-эль). Вроде правильно, есть что-то от этого.
    Благодарение есть немного, мольбы еще меньше. Но то чувство «радостного страха», как пишут фантасты, когда тебя мгновенно переносят из этого мира в мир Иной – этого больше всего и больше всего от таких простых Алеф-Бет… и вернуться в будни и знать, что в любой момент неведомый тебя пригласят обратно на праздник.

Comments are closed.