Мы едем, едем, едем!

Мойше-Шимон Собакевич

Мудрый народ – китайцы, которые, как ни старался, в свое время, Мао загнать их в Желтый джихад, тихой сапой и неизбывным трудолюбием планомерно захватывающие мир сей, утверждают, что символом начавшегося года взамен Белого Кролика станет Черный Дракон. Поверю им на слово и пожелаю евреям всем, а нашим израильским, в первую очередь, сменить в глазах мира наш имидж миролюбца и вечно обиженного Кролика, Белого и пушистого, на Дракона, Черного, грозного и огнедышащего! Думаю, так будет лучше. Для нас, во всяком случае.

А теперь – к моей, ставшей излюбленной, трамвайной, или даже шире – транспортной теме жизни Иерусалима. Ибо, как водится у нас, даже она – политика!
С 13 января в столице нашей Родины городе-герое Иерусалиме начнутся мероприятия под лозунгом «Железной рукой загоним пассажиропотоки в трамвайное счастье!». Для начала несколько популярных автобусных маршрутов, курсирующих в разные концы города из его южной и юго-западной окраин, превратят в подвозящие, оборвав у конечной трамвайной остановки. Это, по анонсам мероприятия, приведет к сокращению интервалов их движения в микрорайонах. Трамваи тоже станут ходить чаще, и поедем, и помчимся!
Короче, поглядим?! А пока я хочу оценить нынешнее «трамвайное счастье», ведь «ракевет кала» («легкий поезд» — именно так у нас называют это рельсовое чудо) уже больше месяца работает на коммерческой основе.
И я, можно сказать, «железной рукой», своею собственной, приучаюсь к трамваю. Дабы, транспортная революция не застала врасплох. Так вот, ездит наш легкий поезд довольно медленно, если сравнивать с привычными, хотя уже и полузабытыми советскими мерками. Там, в среднем, один перегон занимал 1.5-2 минуты. В Страсбурге, где мне довелось ехать на трамвае такого же типа, как теперь у нас, вообще – минута-полторы. В Иерусалиме же, по моим данным, сейчас 2-2.5 минуты. Конечно, сравнивать Иерусалим и Страсбург не вполне корректно из-за различия рельефов, но страсбургский трамвай не стоит на светофорах. А когда у нас наладят автоматику «зеленой улицы», наверно, одному Богу известно, а Он, хоть к нам и поближе, но…
И пока что, на ставших для меня привычными одиннадцати перегонах от работы до пересадки на автобус – три тяжелых и еще два очень тяжелых перекрестка, не считая мелких, где трамвай суммарно простаивает до пяти минут. Одна радость – не стоит он в пробках. Едешь днем, часа в три по Сдерот Герцль или Дерех Шхем – машины стоят в обоих направлениях, а мы – ничего, едем! Вот, если бы еще светофоры работали на нас!? Вот бы помчались тогда!
Во всяком случае, на сегодняшний день трамвай практически не дает мне ни выигрыша, ни проигрыша во времени. Но ехать в нем приятней, пока «железная рука» не загнала в него всех пассажиров дальнего следования. А загонит, так, безусловно, увеличится простой на остановках. Хотя, надо сказать, за два месяца работы трамвая (первый месяц был бесплатным), средний иерусалимский пассажир малость придавил свою природную анархичность и начал приспосабливаться к порядку. Все реже простои из-за удержания дверей, из-за неторопливого втаскивания пожитков, чемоданов, сумок, колясок… И вагоновожатые не столь сентиментальны, как автобусные шоферы и не тормозят ради каждого опоздавшего на вход или выход.
А езда сама по себе – мягкая, без рывков…
Но, вот что не про нас – это отсутствие в вагонах мусорных урн. Это при непрерывной-то израильской жвачке-жрачке, при изобилии, хвала Господу, детей! На-днях обнаружил на полу около кресла пакетик с огрызком яблока и еще какими-то объедками. Свин, который его оставил, аккуратно, правда, пакетик завязал. А, с другой стороны, куда было девать мусор? Я бы вынес из вагона и стал искать урну на улице. А если это была беременная мамаша с годовалым на руках и капризничающим двухлеткой, которому она заткнула рот яблоком? И еще коляска? Сколько таких в Иерусалиме? Я присмотрелся к вагону и подумал, что поручи мне, старому конструктору, установить в нем мусорки, я бы не нашел, куда? Как-то не предусмотрено для них место в рационализированном донельзя европейском дизайне. Хотя, автобусы «Мерседес» и «Манн», они тоже не в Израиле сконструированы, но для мусорок место нашлось…
Так вот, езжу я уже несколько недель в трамваях пустых и полупустых, где обслуги иногда больше, чем пассажиров, и наслаждаюсь жизнью. И думаю, а как станет дальше, когда «железная рука» резко умножит пассажиропоток?
И тут наверняка вылезет пылающая ныне тема особенностей стиля езды различных слоев иерусалимской публики. Пока в обществе слои прогрессивной общественности, особенно, наши бравые émancipées, раздувают пламя борьбы за свободу религиозных дев и дам сидеть в транспорте где угодно и с кем угодно, и борьбе этой не видно конца, несчастные и угнетенные датийот, продолжают отсиживаться в задних рядах сидений автобусов. Но, если по правде, то далеко не все датийот и далеко не во всех автобусах. Таких среди десятков иерусалимских маршрутов «Эгеда», думаю, и пятерки не наберется. А вот, соседства с чужим мужчиной любая религиозная женщина не потерпит, так она воспитана. И никакие Тани Розенблит, Ципи Ливни и Лиморы Ливнат их не перевоспитают. Так же, как и их мужей.
А в трамвае, в отличие от автобусов, иная компоновка сидений, для харедим, полагаю, менее приемлемая, чем в автобусах и, думаю, это приведет либо к оттоку харедимных пассажиров от трамвая, либо к новым конфликтам. Слушайте, господа, левые провокаторы! И не говорите потом, что вы не слышали! Хольте и лелейте трамвай, ибо он может стать для вас источником, поводом для разжигания новых скандалов и противостояний внутри еврейского народа Израиля! А уж, для арабо-израильского конфликта?.. Хотелось бы узнать имя того умника, который сумел проложить трамвайную трассу через «оккупированные», с точки зрения прогрессивного человечества, территории!
Но этот сказ на другой раз! Тьфу-тьфу, за первую пару месяцев серьезных инцидентов из этого жанра не произошло. Более того, когда с декабря трамвай стал платным, из него исчезли многочисленные, довольно темпераментные (выражаясь политкорректно) арабские школьники, ездившие от Шхемских ворот куда-то в Шуафат…
Потому вернемся к нашим, еврейским баранам. Как известно, весь израильский бомонд, начиная от Президента, Премьера и, кончая множеством авторитетных равов, осудил так называемую «сегрегацию» женщин в общественном транспорте, как противоречащую иудаизму. Я с ними согласен, хотя если одни равы за сегрегацию, «согласно иудаизму», а другие – против, «согласно» тому же, меня несколько смущает неоднозначность нашей религии. Правда, среди выступлений на эту тему превалировало объяснение о недопустимости и опасности физического контакта между мужчинами и женщинами, не состоящими в браке. Вы не думайте плохого, речь идет просто о случайных соприкосновениях, не более того. Как сказал бы один мой сосед, хареди, по образованию – физик: «Ну, ни одну молекулу!». Вот, к примеру, ехал я на-днях, с работы. Усталый, ноги гудят. Возраст, как-никак, уже предпенсионный. Захожу в автобус, и там на первом, спиной к движению кресле, единственное свободное место. Плюхнулся, не глядя. Рядом оказалась пожилая женщина. По одежде – религиозная, но не харедия. Что она сделала? Воткнула между нами сумку. Тем самым лишив меня преступного вожделения, а себя – моих сексуальных домогательств. Вот и все решение проблемы. И она защищена сумкой, и я сидя еду. Все довольны, все счастливы!
Но дело, на мой взгляд, и не в физических контактах! Посмотрели бы, как вечерами, полные харедим автобусы едут в районы Гиват-Шауль и Ар-Ноф, где находятся популярные в ультрарелигиозной среде банкетные залы, в которых, практически ежедневно, кроме дней, табуированных религиозными запретами, играют свадьбы, проводят брит-милы (обрезания) и прочие торжества. Эти автобусные маршруты не относятся к «особо кошерным», пассажиры в них располагаются, как попало, единственно, что чужие мужчина и женщина не сядут рядом. Так вот, на остановках вдоль улицы Бар-Илан эти автобусы набиваются «под завязку», большинство едет стоя, во вполне «совковой» тесноте. А основной контингент пассажиров – харедимная молодежь, да я – грешный, еду на работу в ночную смену. И что вы думаете, харедимная молодежь – не молодежь? Да, они лишены танцев-шманцев для мальчиков с девочками, а обжиманцев, так душа их все равно просит, основной инстинкт!.. И давка в автобусах очень даже способствует «случайным» прикосновениям. А девочки, хоть и все в черном, но такие наряженные. И надушенные. На праздник же едут. Дело, как говорил Карлсон, житейское… И смех, и грех!
А в том районе, где я живу, есть настоящий «особо кошерный» маршрут. И езжу я на нем, ибо он мне удобен. Так вот, в нем, как раз, действует принцип: «мальчики – спереди», «девочки – сзади». Правда, если «мальчик» едет со своей «девочкой», то пара эта может сесть, где угодно. Сказать по-честному, то будучи мужиком, я обычно в выигрыше, хотя под «мужские» места, как правило, приходится меньше кресел. Просто, в то время, когда я езжу, в автобусе находятся, большей частью, женщины — заднескамеечницы. А мужья их давно заняты повышением производительности общественно-полезного труда в своих йешивах.
А как-то было так. Захожу утром в автобус. Сзади шпалерами, по одной, расселись дамы, вплоть до второй двери, а первые кресла — все заняты мужиками. Пришлось мне сказать даме, сидевшей сразу за ними: «Вы что, не можете сесть по две?» — и она без звука пересела дальше. Что касается меня, то я, конечно, мог бы и сидеть рядом с ней. Я не столь возбудим, как средней руки йешиботник. Но не во мне дело.
До недавнего времени женщины входили в этот автобус через вторую дверь, и для удобства возле нее висели компостерные щипцы, чтобы те, у кого есть многократный билет, могли самостоятельно его прощелкать. Но если даме требовалось билет купить, она вынужденно проталкивалась через строй мужчин (за что боролись?!) к шоферу. Сейчас же, в связи с введением единой автобусно-трамвайной чип-карточки («рав-кав») все пассажиры обязаны прикоснуться к единственному сенсору у водителя, и входят в переднюю дверь, как правило, создавая там двуполую толкучку. В трамвае же сенсоров много – по паре у каждой двери…
Для чего я пишу эту скучные этнографические заметки? Наверно, для того, чтобы борцы и борцухи за права женщин, нюхом не нюхавшие жизни тех, кого они незванно защищают, поняли, что мир не един, даже в одном народе, в одной стране или одном городе. И люди должны приспосабливаться к другим людям, если у них есть общее. А у нас евреев, общее – наше этническое происхождение и иудаизм, которые вынесли нас в сегодня через тысячелетия, сохранив нас в нас, в себе, чего больше не удалось никакому другому народу. И хотелось бы (о, утопист неисправимый!), чтобы это поняли и прогрессивные, до полной невменяемости, светские евреи, для которых чужое и чуждое гораздо дороже родного и близкого, и загерметизированные от окружающего современного мира туманом многовековых наслоений на Боговдохновенную Тору мои ультрарелигиозные собратья.
Не буду сейчас углубляться в мои претензии к тем и другим, но скажу, что мне, как налогоплательщику одинаково жаль отдавать свои трудовые шекели на интеллектуальные пустые игрища: будь то династическое изучение, скажем, французской кинематографии, людьми, кроме, как мобильником драку анархистского и арабского отребья с полицией не снимавшими, будь то – династическое и бесконечное изучение Торы и Талмуда людьми, не способными усвоить даже простой императив Торы «Мифней сива такум!» («Перед сединами вставай!» — Ваикра), развешенный в каждом автобусе. Что мне, хоть с того, хоть с другого? Вот и стоим в автобусе я, и рядом – почтенный старец с седой бородой и пейсами. А подростки харедимные, те сидят, в лучшем случае, клюя носом над священным текстом. Сильно, видать, натрудившись за день в своих йешивах!

Иерусалим 08.01.12