Великая Отечественная война оставила после себя горькие страницы истории. Для еврейского народа война завершилась Холокостом. После физического уничтожения еврейского населения наступила следующая «стадия» Холокоста — полное отрицание Катастрофы еврейского народа некоторыми представителями западных стран и руководителями ряда мусульманских государств и групп.
Руководители бывшего Советского Союза делают все, чтобы замолчать или приуменьшить масштаб Катастрофы. Они сознательно отождествляют жертв Холокоста с погибшими в годы Великой Отечественной, хотя, согласно расовой теории нацистов, только евреи и цыгане подвергались поголовному уничтожению. На этом основании власти отказывают еврейским общинам в праве устанавливать памятники и мемориальные комплексы в местах массового уничтожения евреев. Главной причиной является традиционное антисемитское сознание и желание уйти от ответственности за соучастие в Холокосте. Эти деятели до сих пор не признают участия в уничтожении евреев, кроме нацистов, сотен тысяч предателей и добровольцев различных национальностей из местного населения.
Продолжение Холокоста проявляется также и в распространении лживых и провокационных слухов о том, что евреи не воевали, а отсиживались глубоко в тылу в Ташкенте.
До сих пор преемники советской власти делают все, чтобы предать забвению героическое участие сыновей и дочерей еврейского народа в сопротивлении фашистам и в защите Родины, которую евреи считали своей.
Одним из примеров сказанного стала история подвига и казни 26 октября 1941 года Марии Борисовны Брускиной, которую советские власти отказались признать и объявили «неизвестной». В этом году исполняется 70 лет со дня казни Маши Брускиной на одной из площадей города Минска.
Мария Брускина — одна из тех героев, которые были казнены фашистами вместе с белорусскими партизанами за помощь раненым красноармейцам. Мария доставала для раненых бойцов лекарства, одежду, помогала переправлять их к партизанам. Вскоре она была схвачена фашистами. В предсмертной записке маме Маша писала из тюрьмы: «Не беспокойся: со мной ничего плохого не произошло. Клянусь тебе, что других неприятностей ты из-за меня иметь не будешь…»
Маша шла к месту казни с высоко поднятой головой, на ее груди висел огромный плакат с надписью: «Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам». Машу повесили первой…
Белорусские власти на протяжении десятилетий скрывали настоящее имя 17-летней подпольщицы, героини Великой Отечественной войны. Под страшной фотографией, которая обошла многие страны мира, значилась подпись «неизвестная», несмотря на свидетельства людей, лично знавших Машу Брускину. Антисемиты отказывали даже в посмертной славе евреям, отдавшим свою жизнь за свободу страны, которую они бесконечно любили и ради которой умирали.
Жена казненного Кирилла Труса, который входил в состав подпольной организации, оставила письменное свидетельство. Вот этот текст: «Я, Трусова Александра Владимировна, подтверждаю, что на фотографии, где перед казнью изображен мой муж Трусов Кирилл Иванович, есть на фото девушка с фанерным щитом и подросток. Мне известно, что девушка часто бывала у нас на квартире, приносила шрифт и какой-то сверток. Предполагаю, что одежду. Муж называл ее Марией. Муж инструктировал ее, где и как прятать оружие. Трусова А.В. 3 января 1968 года».
Даже в этом позднем признании, датированном 1968 годом и явно написанном под диктовку фальсификаторов из местного Комитета госбезопасности, содержится туманная фраза, будто Трусова не знала фамилии Марии и была не в курсе, чем занимался ее муж. Подпольная группа К. Труса за короткое время переправила к партизанам 48 красноармейцев из госпиталя, где работала Брускина.
Приведу еще одно свидетельство из Национального архива Республики Беларусь — Давидович Софьи Андреевны: «Я узнала ее и на фотографиях, хранящихся в Музее истории Великой Отечественной войны. Знала ее хорошо и в жизни, работая с ее матерью Лией Моисеевной Брускиной в Управлении книготорговли Госиздата Белоруссии с 1937 года до начала войны, часто видела ее в оккупированном Минске, вплоть до ареста. Кроме того, видела ее на виселице на следующий день после казни, 27 октября 1941 года, на улице Ворошилова. Она была в форменном школьном платье, зеленой шерстяной кофточке и белых носках. Эти вещи по ее просьбе передала ей в тюрьму мать за два дня до казни в моем присутствии. Мать погибла в гетто».
Однако это свидетельство и другие показания людей, лично знавших Марию Борисовну, никак не действовали на антисемитские власти, московские и минские. Эти «деятели» с самого начала войны отрицали участие евреев в борьбе с общим врагом и упорно отказывались более полувека признать имя еврейской героини. Имя девушки и то, что она участница подпольной группы в Минске, стало известно одновременно с именами двух белорусских партизан, которые были казнены вместе с Марией.
Приведенный снимок идущих на казнь партизан был представлен на Нюрнбергском процессе. Журналисты В. Фрейдлин и А. Дихтярь исследовали историю гибели «неизвестной» подпольщицы Маши, давно установили ее имя, но белорусские власти до 1985 года препятствовали публикации этих документов.
Следует добавить, что подпольную группу выдал предатель Б. Рудзенко, а непосредственное участие в казни принимали члены 2-го батальона полицейской вспомогательной службы. Позже эти убийцы были переодеты в форму солдат вермахта и продолжали войну на территории Белоруссии.
Белорусские антисемиты до сих пор считают Брускину «неизвестной», тем не менее Минский городской исполнительный комитет 29 февраля 2008 года наконец-то внес изменения в текст мемориальной доски, установленной на доме №14 по ул. Октябрьской: «Здесь 26 октября 1941 года фашисты казнили советских патриотов К.И. Труса, В.И. Щербацевича и М.Б. Брускину».
Судьба Марии Борисовны Брускиной является типичной для советской действительности. Мягко говоря, неуважительное отношением к памяти погибших убивает евреев вторично. Такая же дикая неблагодарность по отношению к евреям проявляется и в наши дни.
Памяти Марии Брускиной
Ты имя светлое Мария
Сквозь годы с честью пронесла.
Антисемитская Россия
Узнать минчанку не смогла.
Тебя назвали «неизвестной»,
Чтоб не признать тебя своей.
Они вели себя бесчестно,
Чтоб слова не сказать «еврей».
Тебя на казнь вела, ликуя,
Толпа из сотен палачей,
И, завершая жизнь земную,
Ты стала дочерью «ничьей».
На смерть пошла не ради славы,
А ради родины своей.
И разрывалось сердце мамы,
Узнавшей дочь в толпе зверей.
Ты обещала в письмах маме
Не омрачать последних дней
И гордо шла к посмертной яме,
Как шел к Голгофе иудей.
Твой подвиг стал укором тяжким
Для тех, кто предавал народ
И сочинял для взрослых сказки,
Чтоб обвинять еврейский род.
Шагнула ты на край бессмертья,
Презрев жестоких палачей,
Чтоб наш народ тысячелетья
Гордился подвигом детей!
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 4,80 из 5)
Загрузка...
