Одним из главных символов Суккота является сукка, шалаш из ветвей, в котором полагается жить всю праздничную неделю. Заповедь сукки введена для напоминания о сорокалетних скитаниях сынов Израиля в пустыне, когда им приходилось ночевать не в благоустроенных жилищах, а в хрупких шалашах из веток.
В трактате «Таанит» (9а) Вавилонского Талмуда сказано: «Сказал рабби Йосе, сын рабби Иегуды: “Три выдающихся руководителя появились в Израиле. Это Моше, Аарон и Мирьям. И благодаря им три прекрасных дара получил Израиль. Это (передвижной) колодец, облако (Славы) и манна…”»
Комментаторы задают вопрос: почему Б-г дал евреям заповедь сукки в память об облаке Славы, но не дал заповедей, связанных с манной и колодцем?
Ответ, казалось бы, очевиден. Манна увековечена в заповеди лехем-мишне, когда перед субботней трапезой мы благословляем лежащие на столе две халы. Нет, возражают комментаторы, ведь это мицва от раввинов, а заповедь сукки — непосредственно из Торы. Поэтому вопрос остается без ответа. Его лишь надо иначе сформулировать: почему Тора дает нам заповедь сукки, но не дает аналогичных заповедей в память о двух других дарах?
Хида (рабби Азулай Хаим Йосеф Давид, 1724–1806 гг., Иерусалим — Ливорно) отвечает, что вода из передвижного колодца и манна могли приобретать вкус любого напитка или блюда, какого хотел отведать человек. Поэтому заповедь отмечать праздники за накрытым столом, когда мы едим вкусно приготовленные мясные блюда и другие яства, пьем изысканные вина, может считаться напоминанием о манне и воде с их универсальным вкусом, которыми Б-г снабжал евреев в пустыне после Исхода из Египта.
Еще одна принципиальная разница между облаком Славы и двумя другими дарами состоит в том, что Б-г считает естественным снабжать пищей и водой людей, которых Он увел в бесплодную пустыню, поэтому еда и питье не требуют особых памятных символов. Другое дело облако Славы. Его можно считать «предметом роскоши», дарованным по милости Б-га. Поэтому оно заслуживает нашей особой признательности и увековечивания в специальной заповеди.
Отличие состоит также и в том, что облако было дано только сынам Израиля, а не эрев-рав, сброду иноплеменников, присоединившихся к евреям во время Исхода. Облако покрывало только сынов Израиля, а манна и колодец кормили-поили как евреев, так и эрев-рав.
На самом деле два последних объяснения Хиды по существу одинаковы. Иноплеменники получали манну и воду из колодца именно потому, что,
уйдя с Израилем в пустыню, они заслужили того, чтобы Б-г не дал им, как и сынам Израиля, умереть от голода и жажды. Но облако Славы — это уже излишество: без него иноплеменники могли обойтись.
Хида дает еще одно объяснение различию между облаком Славы и манной с колодцем. Манну и колодец сыны Израиля получили в результате своих жалоб в пустыне. Только после того как евреи стали требовать пищу и воду, Б-г удовлетворил их желание. То, что евреи получили греховным путем, не заслуживает увековечивания. Зато облако Славы они не просили. Всевышний даровал его по собственному желанию. Это был Его добровольный подарок, и поэтому такая щедрость заслужила отдельной мицвы.
Что тебе нужно для счастья?
Праздник Суккот называется в молитвах «зман симхатейну» — время нашей радости. Но что такое радость или, говоря более обобщенно, счастье?
Можно ли говорить о счастье в наши дни, в эпоху после 11 сентября 2001 года, когда идет третья мировая война, война двух миров, когда нам угрожает радикальный ислам, террористические группы и целые государства-террористы, спешащие обзавестись собственным ядерным оружием? Уместно ли говорить о радости и счастье?
Все зависит от того, что мы называем счастьем. Один мыслитель сказал, что счастье — это когда ты знаешь, что в мире есть важные вещи, и ты причастен к ним.
Очень точное определение, если имеются в виду не материальные вещи, а духовные ценности.
Если счастье — это удовлетворение своих физических желаний, то его действительно трудно обрести и тем более удержать, поскольку нашему материальному благополучию постоянно угрожают бандиты, воры, террористы и другие темные силы.
Если под счастьем понимать развлечения и удовольствия, такое счастье непрочно и мимолетно. Его постоянно омрачают болезни, горе, нищета.
Но что тогда истинное счастье? Счастье, неуязвимое для внешних обстоятельств?
Именно этот вопрос задавал мудрейший из людей, царь Шломо, в своей Б-говдохновенной книге Коэлет (Экклезиаст), которую читают в синагогах в шаббат праздничной недели Суккота. Этот фундаментальный трактат о смысле жизни завершается простым выводом: «Послушаем всему заключенье: Б-га бойся и соблюдай Его заветы, потому что в этом вся суть человека».
Царь Шломо говорит нам, что истинного счастья может достигнуть лишь тот, кто преданно служит Творцу Вселенной и страшится нарушить Его волю.
Известный раввин Моше-Хаим Луцатто так выразил эту мысль в своем классическом труде по этике «Месилат-ешарим» («Путь прямодушных»): «Наши мудрецы, да будет благословенна память о них, учили нас, что человек создан с одной-единственной целью — радоваться близости к Б-гу и испытывать блаженство от великолепия Его Присутствия. Ибо это и есть подлинное счастье и величайшее удовольствие, какое только можно получить.
Единственное место, где такое счастье доступно во всей его полноте, — Мир грядущий, созданный специально для этого. Однако путь к этой цели наших устремлений проходит здесь, в физическом мире… Поэтому человек был помещен изначально в этот мир — чтобы, пользуясь средствами, предоставленными ему здесь (т.е. заповеданными Б-гом мицвот), достигнуть уготованного ему места — Грядущего мира, где можно насытиться благами, заработанными при жизни».
Счастья в его полном и подлинном смысле можно достигнуть только там, «за гробом», где нет ограничений ни во времени, ни в возможностях. Здесь же, на земле, счастье — это знание, что ты целеустремленно идешь к своей цели.
Б-г в своем великом милосердии дал нам возможность ощутить подлинное счастье не только в лучшем из миров, но и здесь, на земле, в чисто материальном, физическом смысле. В библейские времена дни Суккота совпадали с уборкой урожая. Пожиная физические плоды своего труда, евреи той эпохи испытывали всеобъемлющую радость, которая была сродни той истинной радости, которая была уготована им в Мире грядущем.
Но у радости сбора урожая было еще одно, более глубокое значение. Человек радуется урожаю, когда видит плоды своего труда. Это напоминает ему, что вечного счастья в Мире грядущем можно добиться личными усилиями, приложенными в этом мире, что там его ждут не подачки, а честно заработанная награда.
Осознанию этой важной мысли помогают заповеди Суккота, связанные с растениями: вознесение во время праздничных молитв четырех растений («арба миним»), покрытие сукки ветками пальмы. Радость сбора урожая направляется в нужное русло — русло служения Б-гу. Так земное «время радости» ведет нас к подлинному Времени радости, которому нет меры и нет конца.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
