Окончание. Начало в №1004
Мои невеселые мысли к тому же подогревались женой, которая неустанно твердила, что я не просто вредный насмешник, а куда хуже — уголовный преступник, поскольку врал в суде и давал ложные показания, и что мне еще придется за это отвечать. Я вяло отругивался, сам уже сомневаясь в своей правоте. Как вдруг нашу полемику прервал звонок в дверь. К удивлению, это был капитан Стик.
Он вошел в гостиную и, отказавшись сесть, произнес следующее:
– Вы победили. Не буду говорить, что я об этом думаю, но факт есть факт: вы победили. Теперь подумайте, что дальше будет. Очень скоро этот железный хлам проржавеет, развалится на части, от него будут течь желтые ручьи на ваш и на мой участок. Вам это нравится? Не думаю. Ладно, я не прошу вас вывозить этот хлам, раз суд освободил вас от ответственности, но предлагаю вам следующее: я позову моих друзей с грузовиком, и мы вытащим общими силами эту дрянь. От вас требуется только согласие.
Не успел я рот открыть, как моя жена затараторила:
– Согласны, согласны, конечно, согласны! И очень вам благодарны, мистер Стик. С вашей стороны это очень любезно. И вообще я сожалею об этом недоразумении. Давайте не будем портить отношения из-за пустяков, а?
Капитан Стик ничего не ответил, четко развернулся вокруг и вышел, не попрощавшись. А на следующий день мы увидели под окнами человек десять бравых ребятушек пожилого возраста, боевых товарищей капитана Стика, по всей видимости. Они подвели деревянные рельсы под мою Фросю и, дружно навалившись, выволокли ее к дороге, а там подняли на грузовик. Я еле успел с ней попрощаться, как грузовик рванул с места и скрылся за поворотом.
Но зря я прощался с ней навсегда: очень скоро я увидел свою Фросю снова, правда, слегка изменившейся и в очень неожиданном месте. Вот как это произошло.
Однажды воскресным утром, я только глаза продрал, стучится в дверь Билл Квинси и, размахивая газетой, кричит:
– Владимир, ты видел? Уже знаешь?
– Да не ори ты, — говорю я, впуская его в дом. — В чем дело?
Он сует мне под нос газету:
– Полюбуйся.
Смотрю: ну, газета, наша местная городская газета «Сандей стар», раз в неделю выходит. Разворачиваю… мать родная! Это же фотография моей Афродиты. Прямо на первой полосе. Я начинаю вглядываться: что такое? Вроде она и не она. Утюг и кастрюли исчезли, вместо них приделаны армейская каска и несколько стреляных гильз. А внизу подпись: «Атака на Пыньчой. Скульптурная работа капитана Стика, новое приобретение городского музея». Помещенная здесь же статья рассказывает, что в нынешнем году исполняется пятьдесят лет битве под Пыньчоем, сыгравшей важнейшую роль во время Корейской войны. В этом бою, говорится далее в статье, наш земляк капитан Стик командовал ротой. Его подразделение контратаковало превосходящие силы противника под ураганным огнем. Половина личного состава была потеряна в первые же минуты боя, сам Стик был дважды ранен, но остался в строю до конца, пока задание не было выполнено и противник не был разгромлен. В наши дни капитан Стик (он давно на пенсии) решил заняться изобразительным искусством, а именно скульптурой. Понятно, что старого солдата волнуют воспоминания о войне, о погибших товарищах. Свою работу, посвященную атаке под Пыньчоем, он согласился продать местному музею за десять тысяч долларов.
– Вот это да… — только и смог я сказать. — И ни у кого не возник вопрос, искусство это или металлолом!
– А ты дальше почитай, вот тут, — тычет Билл в газету.
Там говорится, что сомнения, оказывается, у руководства музея были: можно ли такое считать скульптурой? И тогда Стик предъявил решение местного суда, где очень похожая по стилю работа другого скульптора была в юридическом порядке признана произведением искусства. У нас, как известно, судебное решение является прецедентом.
– Так кто же получается преступник? — спрашиваю я у жены, которая молча присутствует при разговоре. — Я, по крайней мере, деньги не захапал за свои шутки. А он? Украл мою работу и продал. Сказал, вывезу на свалку, а сам продал за десять тысяч.
– И что? — поднимает она удивленные глаза. — Что он сделал плохого? Кого обманул? По твоим лживым показаниям суд вынес решение, что кусок железного хлама является скульптурой, а он суду не врал. И тебе он никогда не говорил, что вывезет железо на свалку, а просто предложил увезти с участка. Что же касается плагиата, то давай признаем: на старый кондиционер авторского права не существует ни у тебя, ни у него. А все то, что ты к агрегату приделал, он оторвал и заменил своим. Он ни на йоту не нарушил закон.
– Пожалуй, так и есть, — мрачно согласился Билл. — Ему расставили ловушку, а он обернул это себе на пользу.
Ну что сказать в заключение? Сейчас, по прошествии некоторого времени, я готов признать свою неправоту. А капитан Стик молодец, готов и это признать. Но поверьте, я ничуть не жалею. Я получил бесценный урок, приобрел уникальный опыт. И теперь моя жизнь обрела ясную цель: я непременно должен стать скульптором.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
