Продолжение. Начало в №997
Джефф растерялся:
– Ну я думал… имя… Сэм Голдблум… И вообще… — он окончательно смешался.
– Ладно, ладно, — смягчился Сэм. — Да, мои родители евреи. Так. А я — атеист. Понял? Нет? Тогда давай начнем сначала. Что такое народ? Любой народ — немцы, китайцы, русские. Это совокупность людей, объединенных каким-то признаком, так ведь? Каков же этот объединяющий признак? Ну, прежде всего, язык, затем общая территория, на которой живет данный народ, так? Общая культура, общие верования — тоже важны. В наше время это еще и единое государство. Каким же образом, спрашивается, мы с тобой можем принадлежать к единому еврейскому народу? Евреи живут в разных странах, говорят на разных языках, придерживаются разных обычаев. Что общего у тебя с марокканским евреем? Только религия, верно? Но я не верю в существование Б-га, я не исповедую никакую религию. Значит — что? У меня нет ничего общего с другими евреями. Я не принадлежу к еврейскому народу, я не еврей. Понял? Скажу тебе больше: я не считаю евреев народом. На одном мифе об исходе из Египта не может держаться современная нация. Первобытные племена держались на верованиях в общего предка — медведя или там лосося. А современная нация… Общий предок Авраам — да был ли он? Это как медведь или лосось. Смешно даже…
Но он не засмеялся, а пристально посмотрел на Джеффа.
– Если ты выкинешь из головы всю эту чушь насчет своей принадлежности к еврейству и постараешься увидеть мир трезвым взглядом, ты и ситуацию в Израиле оценишь иначе. Сам подумай: отняли у людей их землю и поселили на ней каких-то пришельцев. На каком основании эти пришельцы претендуют на территорию палестинцев? Только на основании мифа. Но одни верят мифу, другие не верят, это их дело. Ты же не веришь, что Афродита родилась из пены? Или что Иисус воскрес после смерти? Или что Мухаммед вознесся на небо? Почему же арабы должны верить, что земля Израиля завещана евреям Б-гом?
После этой встречи Джефф весь день ходил как потерянный, а вечером впервые принял участие в разговоре, происходившем в его комнате.
Собралась обычная компания — Рамил, Сэм, Фариза, Пак, Жорж, Эсмат. Говорили о так называемом «профилировании по расовому признаку» — это когда полиция выбирает из толпы по расовому признаку, то есть по внешности, людей для обыска. Раз у тебя темная кожа и кудрявые волосы, значит ты подозрителен, ты можешь оказаться террористом… Какое унижение для этих людей! И какой простор для полицейского произвола! Все собеседники были единодушны в осуждении расового профилирования.
Джефф, как всегда, сидел над книгой за своим столом, спиной к говорящим, и думал о том, что, с точки зрения эффективности защиты от террористических нападений, расовое профилирование вполне оправданно. Если нельзя проверять всех сплошь, а приходится прибегать к выборочному методу, рассуждал он мысленно, то нелепо проверять наугад, вслепую, в кого ткнешь пальцем. Статистика говорит, что девяносто с лишним процентов террористов — молодые люди, выходцы из ближневосточных стран. Зачем же терять силы и время на проверку, допустим, каких-то бабушек из Новой Англии?
– А мне интересно, что думает Джефф по этому поводу. Он сегодня в столовой сказал мне, что слушает наши разговоры.
Джефф обернулся. Сэм глядел на него в упор со своей саркастической улыбочкой на губах, другие тоже повернулись к нему, на лицах выжидательное внимание. У Джеффа перехватило дыхание. Что им сказать? Что да, правильно, так и надо — всех этих чернявых держать под подозрением? И сказать это прямо в смуглые лица и черные глаза ливанца Жоржа, египтянина Эсмата, сомалийки Фаризы?.. Джефф так не мог, он пролепетал что-то в том роде, что расовое профилирование унижает достоинство и нарушает закон.
– Значит, ты согласен с нами? — надавил Сэм.
– Согласен, — выдавил из себя Джефф.
Однажды вечером Джеффу позвонил раввин Лубан:
– Ты почему исчез? Собирался прийти и исчез.
– Да занят все, с учебной программой надо разобраться… и вообще, — проговорил Джефф неуверенным голосом.
– Я понимаю. Но все же приходи, очень нужно, дело важное начинаем. Каждая пара рук важна. Приходи обязательно.
На следующий день Джефф пришел в «Хилель». На первом этаже шли ремонтные работы: стучали молотки, пахло краской. Лубан завел Джеффа в кабинет на втором этаже и плотно прикрыл дверь. В углу кабинета за конторкой сидела темноволосая девушка в очках и раскладывала какие-то брошюры и проспекты. Любан кивнул в ее сторону:
– Познакомься, это Лея. А это Джефф Купер, первокурсник. Он у нас пока новичок.
Лея повернулась в их сторону и, едва кивнув головой, снова углубилась в работу. Лубан сел за свой стол и пригласил Джеффа занять место поближе.
– Видел, там у нас перестройка идет, перегородки сносим, выставочный зал расширяем. Для чего? Сейчас скажу… только это пока под строгим секретом. Понимаешь… — он помолчал, обдумывая, с чего начать. — В общем, так. На кампусе, ты мог заметить, вовсю идет антиизраильская пропаганда. Мы должны ей что-то противопоставить. Что именно? Правду, правду, только и всего, — раввин развел руками. — Кто кого хочет уничтожить? Кто на кого нападает? Ответ на эти вопросы — это и есть правда о палестинском конфликте. В общем так, мы решили организовать здесь выставку. Помнишь, месяца два назад в Тель-Авиве был взорван автобус, маршрут 202-й? Девять человек убито, восемнадцать ранено. Вот нам доставят из Израиля остатки этого автобуса, искореженный корпус со следами крови внутри. Мы его выставим здесь для всеобщего обозрения. И еще кое-какие материалы есть. — Он понизил голос. — А гидом на выставке будет Лея. Она израильтянка. Пять лет назад в Иерусалиме она была в кафе, где взорвалась бомба. Можно сказать, чудом осталась в живых. А две ее подруги… — И словно спохватившись: — В общем, понятно? Нам очень нужны люди, работы много, всякой — от забивания гвоздей до писания транспарантов. Короче, спрашиваю прямо: на тебя можно рассчитывать?
Джефф покраснел. Вопрос вызвал в нем целую бурю противоречивых побуждений. Он и так загружен всеми этими курсами по статистике и демографии, в них сам черт ногу сломит, а тут еще общественная работа… Но как же не работать в «Хилеле», ведь дома обязательно спросят: «Ты в «Хилель» ходишь? Как это такое — ты не состоишь в «Хилеле»? А бабушка отзовет в сторону и поинтересуется: «А хорошие еврейские девушки там есть?» Но если он присоединится к «Хилелю», это сразу же станет известно всем, в том числе Рамилу и его друзьям. «Тебе тут из «Хилеля» звонили, у тебя дела с ними, что ли?» От этой перспективы Джефф вздрогнул и посмотрел на раввина Лубана. Тот ждал ответа, широкая улыбка говорила о его уверенности в положительном ответе. «Ты же славный парень, еврей из Нью-Йорка, — говорила улыбка раввина, — ты же вырос в хорошей еврейской семье, на Песах ты искал афикоман у дедушки под подушкой, у тебя была бар-мицва, ты ходил в еврейскую школу, изучал иврит и историю нашего народа — с какой стати ты откажешься?» И Джефф не выдержал, он не посмел сказать «нет»:
– Да, конечно, я помогу, чем смогу, — сказал он и покраснел еще больше.
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
