Снова штат Орегон
Подросший за последние годы Рон шел к своему окончанию High School, при этом, не отрывая рук от рулевого управления сельхозтехники. В шестнадцать лет сбылась, наконец, мечта юного Шиндлера: он накопил (заработал!) десять тысяч долларов (гигантская по тем временам сумма). Копил он их целых семь лет только за тем, чтобы купить ультрамодный сверкавший золотом «Chevrolet».
Но здесь его ждало первое в жизни горькое разочарование. Лишенный сантиментов отец решил, что заработавшему свои кровные сыну, тем не менее, еще рано шиковать на супермоделях, а надо думать о будущем капитале. Таким образом, накопленные денежки пошли на закупку земельного надела для Рона. А машину Генрих сыну купил за 500 долларов, резонно полагая, что такой выезд для тинэйджера будет более уместным…
С поступлением в колледж началась новая взрослая жизнь. В принципе скуповатый отец на науку денег не жалел. Привыкший к тяжелому труду, Рон и в университете пахал. Поступив на сельскохозяйственный факультет Орегонского университета в Портленде, он, кроме основного курса, брал большие кредиты по химии, механике, экономике и менеджменту. Карьера фермера в Америке требует универсальных знаний, которые и получил Рон за время обучения.
Здесь в университете проявляется способность Рона Шиндлера ладить с людьми, быть им полезным, пользоваться доверием. Он – член научных обществ, успевает заниматься углубленно наукой и публичной деятельностью. Заводит знакомства среди молодых людей со здоровыми амбициями, позднее сделавшими карьеру на государственной службе, став сенаторами и судьями. (Позже ему пригодятся эти знакомства).
Обучаясь в университете, Рон продолжает следить за отцовским бизнесом, который уже отчасти принадлежит ему.
Наступила пора любви – к нему она пришла (по американским меркам) рано. Приехав как-то на каникулы из колледжа, Рон увидел на плантации среди сотни других сезонных рабочих 20-летнюю девушку, которая сразу запала в его душу. До окончания колледжа оставалось меньше года, и Рон пообещал Сюзи прийти к ней для серьёзного разговора.
Чего только не наобещает юноша 23 лет! Но только не Рон. Вернувшись в родные места с дипломом магистра, он сделал девушке предложение, которое было радостно принято. У молодого человека вырастают крылья, он отделяется от отца и начинает свободное плавание в бурном море фермерского бизнеса. Через год семья Шиндлеров увеличивается: Сюзанн родила сына – наследника, опору и надежду Рона…
… Идиллия закончилась относительно быстро. Оказалось, что супруга Рона, начинавшая свою карьеру сезонной рабочей и продолжив её законной хозяйкой на ферме, интереса к кормившему их делу не имела и большого рвения не проявляла. Её больше интересовали выезды «в свет», походы в казино, украшения, вещи, машины…
Занятый с утра до вечера Рон баловал свою жену, но аппетиты последней росли, опережая доходы от фермы. Ради сохранения семьи, ради сына Рон терпел многое, но спустя девять лет Сюзанн заявила, что не намерена гробить свою жизнь в глуши и уезжает в Калифорнию, то есть расстаётся с Роном…
Еще целых 20 лет Рон будет всячески поддерживать бывшую жену и сделает всё, чтобы вырастить и дать образование сыну. Таков Шиндлер.
… Между тем, ещё в колледже Рон живо интересуется Россией, Советским Союзом и всем, что связано с этой незнакомой и не понятной ему страной: изучает историю, следит за политическими событиями, интересуется экономикой и культурой СССР. И когда во льдах «холодной войны» появились первые проталины, Рон в составе одной из первых американских делегаций приехал в Россию – сделал то, о чём мечтал последние десять лет.
Великая страна не разочаровала Рона. В течение всех девяти дней, на которые была рассчитана программа поездки, Рон с одинаковым интересом рассматривал всё: картины в Эрмитаже, Третьяковке, коровники и свинарники пригородных совхозов, гигантское строительство странной дамбы на Финском заливе, балет в Мариинке, представление в цирке на Цветном бульваре (посетили только Москву и Ленинград – в другие города их не пустили по соображениям государственной безопасности).
Рона удивляла убогость, царившая в гастрономах и универмагах, в стране, запускающей в космос корабли и держащей под пятой полмира. Ему было непонятно, почему так бедно живут люди, создавшие всю эту мощь…
Впрочем, как молодой мужчина Рон не смог не отметить, что, несмотря на все негаразды и заботы, русские женщины, пожалуй, красивей всех.
Поездка по стране подошла к концу, последние закупки сувениров и меховых шапок сделаны, чемоданы сложены. Спутники Рона решили устроить прощальный банкет, но он от участия в дружеском застолье отказался – захотелось побыть одному. Вылет из Пулкова в 5.30. Осталось только поужинать и поспать хотя бы тройку часов: предстоял нелёгкий двухпересадочный полёт в Америку.
Будний вечер. В ресторанном зале пусто. В дальнем углу группа мужчин восточного вида, очевидно, отмечает какое-то торжество: парни пьют вино и, обнявшись за плечи, поют свои непонятные песни. Две девушки, сидящие за столиком справа, бросают недвусмысленные взгляды в его сторону.
– Нет-нет, милые, сегодня мне не до вас. Впрочем, почему это я решил, что их интересую? Они так же внимательно и призывно смотрят на поющих парней.
… Когда в зал, сопровождаемая официантом, вошла невысокая, изящная женщина с красиво уложенной прической, зелёными, по-колдовски пронзительными глазами и тёмной мушкой на щеке, Рону вдруг показалось, что это Эдит Пиаф, на концерте которой ему посчастливилось побывать в Париже.
– Нет, это не Эдит. Не знаю, как поёт эта леди, поёт ли она вообще, но то, что она красивей знаменитой француженки, – факт.
Дама села за столик неподалёку. Видно было, что она кого-то ждёт. Рон невольно позавидовал джентльмену, который придет к ней на свидание, и продолжил наблюдение за соседним столиком. Что-то непонятное его взволновало: он интуитивно почувствовал какое-то неожиданно возникшее влечение, даже определённую зависимость: ауру, исходившую от незнакомой женщины. Рон не мог оторвать взгляда от сидящей к нему в профиль незнакомки. Почувствовав на себе его взгляд, дама сначала осторожно посматривала в его сторону, а затем передвинула кресло, расположившись к Рону почти спиной.
По всему было видно: что-то у неё не сложилось, и девушка вот-вот соберётся уходить. И здесь на Рона напал страх, самый обычный человеческий страх – такого он не испытывал, даже когда на рыбалке в океане на своём катере попал в цунами и чудом спасся; когда на охоте набрёл на медведя-шатуна, и всё решала скорострельность его карабина… Ему показалось, что сейчас, сию минуту решается его судьба; и если эта женщина уйдёт, то не случится что-то важное в его жизни.
Рон решительно поднялся и медленно приблизился к столику, за которым сидела незнакомка. Та лёгкими мазками освежала помадой губы перед тем как встать из-за стола. Затем перевела взор в сторону столика, где сидел Рон. Их взгляды встретились…
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
