Кафка или Пурим
Должен признаться, что в 1981 году, в преддверии праздника Пурим, я испытывал особое волнение. Само собой разумеется, что те, кто годами ожидали разрешения на выезд в Израиль, имели серьезные основания для волнений. После вторжения Советской армии в Афганистан и возникшего в результате международного кризиса выезд евреев почти полностью прекратился. Однако у меня были и другие основания для волнения. Мне предстояло впервые в жизни сделать доклад на иврите. Отказник и учитель иврита Юлик Кошаровский обратился ко мне с просьбой выступить перед московскими учителями иврита и рассказать о празднике Пурим.
По субботам вечером в одной квартире на Таганке проводился дибур морим – «разговор учителей». Несколько десятков человек собирались для того, чтобы окунуться в атмосферу разговорного иврита. К тому времени я изучал иврит всего лишь два года. Несмотря на то, что я уже преподавал язык группам начинающих изучать иврит, все же волновался в связи с предстоящим выступлением перед опытными учителями, многие из которых были отказниками с многолетним стажем.
В комнате была весьма разношерстная аудитория – от светских сионистов до христианских миссионеров, которых почему-то не только допускали на эти встречи, но и, признавая учителями иврита, направляли им учеников.
В тот субботний вечер было два докладчика. Первым выступал человек, который рассказывал о постановке рассказа Франца Кафки «Нора», которая прошла в Хайфском театре. Речь шла о театре абсурда, о трагическом одиночестве, бессилии и обречённости «маленького человека», пытающегося спрятаться в норе от жестокого мира, который, в конце концов, настигает его и там. Мой рассказ о празднике Пурим стал контрастом. Я говорил не об одиночестве и экзистенциализме, а о единстве еврейского народа и радости, которую испытывает еврей, открывающий для себя, что он часть целого.
«Заявка това мэод (очень хорошая)», – прокомментировал мое выступление Юлик Кошаровский, почему-то смешав русский и иврит. Другие учителя начали задавать вопросы. Один из присутствовавших особенно спорил со мной и задавал риторические вопросы. Как потом выяснилось, этот человек принял христианство. «Я не пришел, чтобы что-то доказывать, – в заключение сказал я. – На мой взгляд, каждый из нас стоит перед выбором, который так символично прозвучал сегодня вечером. Это выбор между горечью одиночества Кафки и радостью единения праздника Пурим. На мой взгляд, еврей Кафка переживал одиночество с особой остротой именно потому, что для еврея естественно ощущать себя частью своего народа…»
Чему учит история?
Известный каламбур: «История учит тому, что она ничему не учит». «Для того, чтобы объединиться, нужно сначала разъединиться», – заявил однажды рвущийся к власти главарь большевиков. Любопытно отметить, что после захвата власти процесс разъединения лишь усилился. На этот раз под предлогом борьбы то с правым, то с левым уклоном победившие революционеры боролись друг с другом. Возникли первые ГУЛАГи. Затем «классовая борьба обострилась». Миллионы членов партии, которая «объединила» рабочих и крестьян, стали жертвами кровавых чисток, разделив трагическую судьбу других ни в чем не повинных граждан. Печальный сценарий повторялся на протяжении истории с удивительной точностью. Так было во времена Французской революции, репрессий в советской России, культурной революции в Китае… Этот список можно продолжить до бесконечности. Неужели все и всегда объединяются лишь только для того, чтобы вновь разъединиться?
Человек и сердце
В чем состоит принципиальная разница вышеупомянутых «объединений» и единства еврейского народа?
Евреи вышли из Египта и остановились у моря. Фараон собрал армию и бросился за ними вдогонку. «И Фараон приблизился, евреи подняли свои глаза, и вот Египет движется за ними» (Шмот14:10).
Почему Египет в единственном числе, а не египтяне? Раши цитирует мудрецов Талмуда: «С одним сердцем, как один человек».
С другой стороны, когда евреи принимали Тору, сказано:
«…пришли в пустыню Синай, и расположились станом в пустыне, и станом стоял там Израиль» (Шмот 19:2). Почему Израиль в единственном числе? Раши вновь приводит слова мудрецов Талмуда: «Как один человек, с одним сердцем».
Вы заметили тонкую разницу в комментариях? Говоря о единстве египтян, мудрецы произносили: с одним сердцем, как один человек. Однако, комментируя единство евреев, мудрецы поменяли порядок: как один человек, с одним сердцем. В чем причина этого изменения?
Рабби Ицхак Гутнер, легендарный глава иешивы «Хаим Берлин» в Бруклине, приводит интересное объяснение. Представьте себе, что есть два египтянина, которые вместе сделали одно и то же действие. Рассуждая об этом, мы скажем: «Два египтянина были единомышленниками, задумали что-то – «с одним сердцем», потому и сделали это вместе – «как один человек». Однако, рассказывая, например, о еврее, две руки которого делают одно действие, мы переворачиваем порядок. Обе руки принадлежат одному еврею – «одному человеку», потому они и подчиняются общему замыслу – «одному сердцу».
Тайна единства еврейского народа заключается в том, что в момент синайского откровения Тора была дарована всем евреям во всех поколениях. Потому евреи достигли у Синая такого единства, что на духовном уровне стали как бы одним человеком. Возникло новое объединение – Клал Исраэль, община народа Израиля, объединяющая души всех евреев.
Каждый еврей является органичной частью своего народа. Потому наше единомыслие – одно сердце является следствием глубинного, может быть, даже подсознательного ощущения того, что мы часть целого, один человек. Любовь евреев к своему народу иррациональна. Настоящая любовь всегда является «любовью без причины». Ибо если любовь зависит от причины или корысти, то с исчезновением причины исчезает и любовь.
Враги евреев могли на время объединиться. Однако это не превращало их в братьев навек. И Саддам Хусейн, и аятолла Хомейни призывали к уничтожению Израиля. Однако это не стерло различий между арабами и персами и не помешало им вести кровопролитную войну между собой.
Собери евреев!
Что дало Аману силы поднять руку на евреев? Обращаясь к царю Ахашверошу, Аман говорит: «Есть один народ, разбросанный и разрозненный среди народов… Не угодно ли будет царю (дать) предписание уничтожить их?» (Книга Эстер 3: 8-9).
В то время евреи начали ассимилироваться в Персии под давлением царя Ахашвероша. «Почему само существование евреев оказалось в опасности? – спрашивает Талмуд. – В чем состоял их грех?» «В том, что радовались на пиру Ахашвероша», – отвечает Талмуд. Евреи, казалось, уже окончательно ассимилировались в Персии, стали лояльными подданными царства. Они даже радовались на празднике победы над своими предками, не ощущая связи со своим народом. Пророки хотели исправить этот грех, потому постановили отмечать праздник Пурим трапезой, объединяющей людей, которые радуются своему еврейству.
Книга Эстер начинается с рассказа о том, как Ахашверош пригласил евреев на свой пир. Он хотел, чтобы и они праздновали победу над Израилем. По расчетам Ахашвероша, уже прошло семьдесят лет со дня разрушения Иерусалимского Храма, и, несмотря на слова пророков, что через семьдесят лет Всевышний вспомнит свой народ и вернет его в страну Израиля, это пророчество так и не было исполнено. Не случайно на этом пиру Ахашверош выставляет священные сосуды Храма, захваченные Навуходоносором. Парадоксально, но с этого пира и начинается рассказ об исполнении пророчеств и возвращении евреев в Израиль.
Эстер понимала, что в первую очередь необходимо объединить «разбросанных и разрозненных» евреев, потому она обратилась к Мордехаю с призывом: «Иди, собери всех евреев вместе!» (Книга Эстер 4:15). Евреи того поколения услышали это воззвание и объединились. Призыв пророков Мордехая и Эстер к единению обращен ко всем евреям и на все времена.
Слушай, Израиль!
«Почему Всевышний обратился лишь к Аврааму со словами «Иди!», ведь были и другие праведники до него?» – спрашивает ребе из Гур в книге «Сфат Эмет».
«Всевышний обращался ко всем, однако услышал Его лишь Авраам!» – отвечает ребе.
«И воззвал (Всевышний) к Моисею» – с этих слов начинается третья книга Торы, посвященная службе в Храме. Народ состоял из двенадцати колен Израиля, объединенных одним Храмом, одним первосвященником и одним жертвенником. Слово «жертва», на иврите «корбан», происходит от слова «каров», что означает «приблизиться». Весь смысл службы в Храме в том, чтобы приблизиться к Б-гу и народу Израиля. Всевышний воззвал к Моисею, чтобы он приблизился, и это воззвание обращено к каждому из нас!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
