Немногим известно, что среди создателей советских стратегических ракет было четыре еврея. Два из них – генералы, все четверо Герои Соцтруда, а один – дважды Герой…
В кабинете Сталина генерал Лев Рувимович Гонор оказался совершенно неожиданно. Порядком перенервничал, да и было из-за чего. В тот июльский день 1946 года его разыскали на даче под Ленинградом, на машине Управления госбезопасности привезли на аэродром, посадили в специальный самолет. В Москве прямо с трапа – в лимузин и в Кремль. На все потребовалось около четырех часов.
Столько и отпустил Сталин порученцам, когда на совещании в его кабинете министр вооружения Устинов предложил назначить генерала Гонора директором научно-исследовательского института, в котором будет сосредоточена разработка стратегических ракет. Естественно, этого сам Гонор знать не мог и в сакральный кабинет вошел с немалым трепетом душевным. Хотя бывать там ему приходилось не раз.
Впервые – когда Сталин вызвал его и приказал поехать в Сталинград, принять директорство знаменитым артиллерийским комбинатом «Баррикады». После того как этот комбинат был уничтожен немецкой авиацией, Сталин направил Гонора в Свердловск. Он возглавил завод, развернутый на базе «Уралмаша» и всю войну выпускал пушки для танков и самоходных орудий. Более 30000 тысяч таких пушек – почти все советские танки оснащены были ими. Сталин же вызвал его после войны и направил в Ленинград руководить заводом «Большевик», одним из крупнейших военных предприятий.
Так что в четвертый раз порог этого кабинета переступил уже Герой Соцтруда, лауреат Сталинской премии, генерал-майор инженерно-артиллерийской службы, кавалер пяти высших военных орденов. А вышел из него ответственный руководитель организации, которому было приказано в кратчайшие сроки наладить проектирование дальнобойных баллистических ракет. Если пушки в России делали с незапамятных времен, то ракеты такого типа – никогда. Было о чем задуматься еврею, родившемуся в 1906 году в маленьком местечке на Киевщине, где ни о пушках, ни тем более о ракетах представления не имели.
Тем не менее, бывалому руководителю не привыкать было к неожиданным ситуациям. Со свойственными ему энергией и хваткой принялся Гонор за абсолютно новое дело. Учреждение, которое ему пришлось создать, стало называться «НИИ – 8». Оно разворачивалось на базе бывшего артиллерийского завода в Подлипках, под Москвой. Завод же был эвакуирован на Урал, там и остался.
Уже в августе Гонор утвердил список сотрудников своего института. Один из ведущих отделов возглавил Сергей Королев, недавно выпущенный из бериевской «шарашки», где он проработал почти всю войну. Там же был и Валентин Глушко, ставший руководителем моторного отдела.
Как видим, в связи с высочайшей важностью и высокой срочностью ракетной программы, в НИИ – 8 стали собирать специалистов со всей страны, в том числе из тюремных КБ. На этническую принадлежность персонала особого внимания не обращали. Видимо, именно этим обстоятельством объясняется, что среди сотрудников НИИ – 8 оказалось «непропорционально» много евреев, даже среди основных конструкторов.
Заместителем главного инженера работал Борис Евсеевич Черток, впоследствии членкор Академии Наук СССР. Главным конструктором зенитных ракет – Наум Уманский. Ракетные двигатели производились на заводе, где в войну ремонтировались самолеты. Естественно, там не было соответствующего оборудования, персонал не готов к новому производству. Однако все эти проблемы смог решить и наладить производство главный инженер завода Лев Самойлович Давидов.
Начальниками ведущих цехов завода были Матвей Глухман, Илья Могилевский, Михаил Салита. Главным технологом – Исай Кохан, его заместителем – Нисан Гельфанд. Военной приемкой руководил полковник Борис Копылов.
Первой задачей НИИ – 8 было срочное производство ракеты А–4, которая в сущности являлась точной копией германской ФАУ–2. Ее фрагментов и целых агрегатов было захвачено в Польше и Германии наступающими войсками немало, как и некоторых инженеров и конструкторов немецких ракетных заводов.
Несмотря на это, освоение совершенно новой продукции было весьма сложным делом. Однако генерал Гонор и его сотрудники с этой задачей справились вполне успешно, и раньше чем через год, осенью 1947, на полигоне Капустин Яр был проведен запуск А–4, который завершился вполне успешно.
Такой успех способствовал существенной активизации программы НИИ – 8. Генерал Гонор санкционировал два проекта: создание оперативно-тактической ракеты Р–2 (дальность до 600 м) и стратегической Р–3 (дальность до 3000 м. В апреле 1948 г. Льва Рувимовича снова вызвали к Сталину. Он доложил о состоянии ракетного производства и его перспективах на совещании членов политбюро, министров и Генеральных конструкторов. Доклад Гонора был принят вполне одобрительно.
Казалось, директора НИИ – 8 ждут только награды: ведь все планы института выполнялись с опережением сроков. Но… на пороге «борьба с безродными космополитами». Убит Михоэлс, назревала расправа с Еврейским Антифашистским Комитетом, членом которого был и Лев Рувимович. И в 1950 году его отстраняют от должности директора НИИ – 8. Подержали в резерве и направили в Красноярск – директором артиллерийского завода N№ 1004.
Видимо, именно поэтому Гонор все-таки уцелел, избежал расправы как член президиума ЕАК. Но в январе 1953 года настал и его черед: «взяли и доставили» на Лубянку. Там ему предъявили обвинение во вредительстве и работе на… израильскую разведку. Обвинить в шпионаже человека, который вооружил все советские танки и самоходные орудия, а потом руководил созданием первых баллистических ракет!? Но в сталинские времена было возможно и не такое. А поскольку доказательств не было, стали их выбивать. Процесс для лубянских палачей привычный: ночные допросы, лишение сна, варварский конвейер. Но Гонор держался, не подписывал обвинений. Впрочем, кто знает, может, и его сломили бы изуверы. Но вскоре умер и сам верховный палач всех времен и народов. И в начале апреля приснопамятного 53-го Гонора привезли прямо в кабинет Берия. Поблескивая стеклами пенсне, с присущей ему изуверской улыбкой, он произнес: «Знаешь, генерал, ошибочка вышла. Ты уж не сердись. Сейчас домой поедешь, я машину вызвал»…
Лев Рувимович Гонор прожил еще 16 лет, работал директором филиала Центрального института авиационной промышленности. Ушел из жизни этот человек, столько сделавший для Победы, основатель ракетной индустрии, в ноябре 1969 года.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
