Наверное, сегодня среди израильтян и евреев диаспоры нет более актуального вопроса, чем вопрос о том, почему Шарон так рьяно пытается выселить евреев из Иудеи, Самарии и Газы. А то, что он одержим навязчивой идеей, может не заметить только слепец, да и тому, наверное, уже давно все уши прожужжали историями о растаптываемой Шароном демократии в угоду собственному «хочу».
Почему Шарон этого хочет, вопрос другой. Может быть, даже потому, что считает наиболее правильным решением в создавшейся ситуации. Конечно, из этого вовсе не следует, что он верно оценивает саму ситуацию, и совсем не значит, что решение, которого он добивается, является правильным. Особенно с учётом существующих более чем достаточно аргументов, доказывающих опасность и ошибочность Шароновской идеи. Однако хорошо известно, что и объективная оценка, и логика в соперничестве с идеей фикс отступают на задний план, а именно в такую идею фикс и превратилось упрямое желание Шарона выселить евреев из Газы.
Нравится нам это или нет, но, к сожалению, сейчас на израильском политическом небосклоне нет ни одного политика, который мог бы потягаться с Шароном. Может быть, в этом и таится причина того, что Шарон так беззастенчиво подминает под себя остатки израильской демократии (если действительно израильский социализм можно так назвать), проводя в жизнь своё намерение очистить Газу от евреев. Причём его действия начинают напоминать уже не столько действия бульдозера, сколько попросту диктатора, этакого израильского Наполеона.
Знай он, что ему на пятки наступают конкуренты, возможно, он подыскал бы более убедительное объяснение своим действиям, чем заявление типа «это единственно правильное решение». Да и, наверное, побеспокоился бы о легитимности предпринимаемых им шагов. Однако полное отсутствие конкуренции, то есть многолетняя засуха в национальном лагере, позволяет ему комфортно делать то, что заблагорассудится, не особо беспокоясь не только об аргументации, но и о законности.
Вопрос отсутствия законности в действиях Шарона (об это написала 23 сентября «Гаарец») затронула одна из приверженцев плана размежевания крупнейший израильский юрист, основательница и первый президент Ассоциации за Гражданские Права в Израиле профессор юриспруденции Рут Гависсон. Госпожа Гависсон сказала: «Правительство Шарона не имеет сегодня чёткой легитимности для осуществления тех шагов, которые оно предпринимает», — отметив, что план размежевания до сих пор ещё не был утверждён ни кабинетом, ни кнессетом.
Гависсон сказала в интервью израильскому радио: «Совершенно не значит, что мы должны сотрудничать с этими шагами (Шарона), которые угрожают выселению людей из их домов, основываясь на такой шаткой легальной основе, даже не имея под собой решения Кабинета министров». Она отвергла, как необоснованную, аргументацию Шарона, заявившего: «Я действую демократическим путём. Кабинет принял решение, я вынесу это решение на обсуждение кнессета. Решения Кабинета и кнессета, конечно же, обладают достаточной законностью».
Гависсон же как юрист видит это совсем в ином свете. Она сказала: «При всем моем уважении к премьер-министру, у нас в стране – не президентская система. Шарон функционирует, как де Голль. Шарон должен понять, что у него нет никакой другой власти, кроме власти его правительства. А его правительство в настоящий момент спотыкается о вопрос размежевания». Исходя из этого, Гависсон считает совершенно ошибочным отказ Шарона от всенародного референдума по вопросу выселения евреев из Газы. Референдум необходим именно для того, считает она, чтобы провести само размежевание, чтобы Израиль имел основание заявить, что народ сказал своё слово и было принято чёткое решение.
«Тогда, – говорит она, – действительно будет возможно осуществлять действия, которые относятся к категории самых трудных, по правилам демократической игры. До тех пор, пока такой ситуации не существует, я боюсь, мы не имеем права это делать. Мы не имеем права требовать от людей, чтобы они уничтожили дело всей их жизни, без чёткого решения избранного (ими) правительства».
Но если всё так просто и ясно, как говорит Гависсон, почему же Шарон уклоняется от референдума? Что стоит провести референдум, особенно когда из результатов недавних опросов следует, что за размежевание высказывается 58% опрашиваемых?
Причины такого нежелания референдума может быть две. Во-первых, наученный горьким опытом предыдущих голосований в «Ликуде», когда опросы прочили ему лёгкую победу, а действительность рассудила иначе, он не очень хочет рисковать. Ведь 58% поддерживающих размежевание включают и израильских арабов. С учётом того, что их в стране больше 18%, у Шарона нет поддержки еврейского большинства, а следовательно, нет и гарантии того, что его идея будет поддержана.
Однако вторая причина, сдерживающая его, намного серьёзней. Шарон прекрасно понимает, что любой результат референдума нанесёт либо ему, либо стране нокаутирующий удар, от которого нельзя будет оправиться. Если сегодня даже без референдума страна расколота, то референдум приведёт к тому, что этот раскол превратится в расщелину такой неимоверной ширины, что Израиль как единая и целостная страна перестанет существовать.
Ведь понятно, что в случае победы противников размежевания он будет вынужден отказаться от своей идеи-фикс выселить евреев из Газы и, значит, попросту стать посмешищем в глазах всего западного мира, и, в первую очередь, американцев, которым он божился и клялся, что осуществит уход из Газы (хотя от него этого никто не требовал, пока он не проявил инициативу). В то же время победа сторонников размежевания приведёт к страшной поляризации общества и последующей гражданской войне.
Уже сегодня политика Шарона, позволяющая представить часть израильских евреев, причём наиболее преданную еврейству и иудаизму, исчадием всех зол, привела к появлению в израильской прессе совершенно беспрецедентных нападок на людей, вся вина которых состоит в том, что они живут на еврейской земле, с которой, кстати, не было изгнано ни одного араба.
Апофеозом ненависти к так называемым «поселенцам» стала появившаяся накануне Йом Кипур статья в «Гаарец», написанная Йоси Саридом и озаглавленная «За этот грех никакого прощения». Достаточно нескольких цитат из этой статьи, чтобы стала понятна физиологическая ненависть леволиберального израильского лагеря к «поселенцам». Сарид пишет: «Однако существует один тягостный грех, за который невозможно простить. … Этот грех охватывает все грехи, перечисленные выше. По сути, это не грех, а преступление… . Это преступление поселенчества, которое на протяжении многих лет ограбило Израиль на $80 миллиардов.
… Пришло время признать, что преступление поселенчества – самое страшное преступление в истории страны, и из-за него мы стоим перед угрозой гражданской войны и сопутствующей ей угрозой существованию государства. … Тридцать семь лет тому назад люди здесь верили, что мы держим оккупированные территории, но сегодня все знают, что территории держат нас. … За преступление поселенчества, хоть мы и просим прощения, не может быть искупления».
Трудно сказать, понимал ли Шарон, когда он вынашивал свою идею очистки Газы от евреев, что дорога к её осуществлению окажется выстланной шипами ненависти к поселенцам. Конечно же, он знал, что израильское общество находится в состоянии раскола, но тогда тем более странно, что он пошёл на шаг, который этот раскол должен был только усугубить.
Мы не станем пытаться выяснять, какими посылами руководствовался Шарон. Примем даже за чистую монету аргументацию сторонников его идеи, объясняющих, что Шарон идёт на ликвидацию поселений в Газе для того, чтобы одновременно укрепить поселения в Иудее и Самарии, которые он намерен оставить под контролем Израиля навсегда.
При этом также сделаем вид, что не существует однозначных заявлений со стороны американских лидеров, на чью поддержку он ссылается, полностью отвергающих такой подход.
Не далее как 19 августа советница президента Буша по национальной безопасности Кондолиза Райс заявила: «Мы считаем, и нас в этом поддерживают Квартет и Европа, что план размежевания, предложенный премьер-министром Шароном,… может привести к возможности решения палестино-израильского конфликта только в том случае, если за планом размежевания с Газой последуют другие шаги, которые израильтяне готовы предпринять. Да, у израильтян есть обязательства, и они должны их выполнять, потому что они должны закончить оккупацию, которая началась в 1967 году».
Обратим внимание: до того как Шарон выступил со своей идеей размежевания американские лидеры гораздо аккуратнее подходили к слову «оккупированные» и не применяли его по отношению к землям Иудеи, Самарии и Газы. Госсекретари двух предыдущих американских администраций — Джеймс Бейкер и Меделин Олбрайт — называли их спорными территориями. Но раз Шарон заговорил об оккупации и сам пожелал её завершить, не могут же американские лидеры быть святее Папы Римского.
Как это ни больно признавать, но история Израиля полна ошибочных решений его лидеров. Связано это, в первую очередь, с тем, что они, предпринимая те или иные шаги, всегда оглядываются на другие страны, пытаясь «вычислить», как те себя поведут в ответ на то или иное действие Израиля. С учётом того, что Шарон без конца повторяет, что «в первую очередь заботится о безопасности» Израиля», стоит сравнить его с другим израильским лидером, тоже ставившим безопасность Израиля во главу угла. Речь идёт о Моше Даяне. Абба Эбан рассказывает в книге своих воспоминаний, что 24 июля 1970 года, после того как американский президент Ричард Никсон получил согласие Египта на прекращение огня в идущей между Израилем и Египтом войне на изнурение, он послал Израилю письмо, подобное которому Израиль никогда не получал. «Президент Никсон обещал, что … от Израиля никогда не потребуется вывести его силы с оккупированных территорий, пока не будет заключён удовлетворительный мирный договор. До тех пор пока такой договор не будет заключён, сказал президент Никсон, Соединённые Штаты не потребуют перемещения даже одного израильского солдата с занимаемых им военных позиций».
22 марта 1971 года израильское правительство по инициативе Моше Даяна прняло решение, которое, как пишет Эбан, «по сути отвергло принцип (которого американцы обязались придерживаться) о том, что ни один израильский солдат не будет перемещён с линии прекращения огня, иначе как в контексте заключения мирного договора. Даян предложил, чтобы это далеко идущее американское обязательство было отвергнуто в пользу ограниченного отхода из Суэцкого канала взамен на что-то гораздо меньшее, чем мир».
Через тридцать с небольшим лет Шарон намерен следовать по стопам Моше Даяна, предлагая ограниченный отход с части земель Иудеи, Самарии и Газы взамен на что-то гораздо меньшее, чем мир. Результатом идеи Даяна стала Война Судного дня, чуть было не приведшая к исчезновению еврейского государства. Зная это, страшно даже подумать, к чему может привести навязчивая идея Шарона.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
