(Продолжение)
В секретном циркуляре ОГПУ (февраль 1923 года) «перечисляются части общества, из которых надо черпать людей, обречённых на физическое истребление» (А. Н. Яковлев «Сумерки»).
Это: (1) политические партии и организации (все дореволюционные партии, монархические союзы, старая аристократия и дворянство, бойскауты и другие молодёжные организации);
(2) сотрудники царских учреждений (министерства внутренних дел, охранки, полиции и жандармерии, министерства юстиции, члены окружных судов, прокуроры, судебные следователи);
(3) тайные враги Советской власти (офицеры и рядовые белой армии, сотрудники белогвардейских правительств и ведомств, религиозные деятели, бывшие землевладельцы и арендаторы, иностранцы, старая интеллигенция).
В издаваемом Дзержинским журнале «Красный террор» и в «Правде» от 25 декабря 1918 г. М. Лацис писал: «Не ищите на следствии доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить: какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора». Только за несколько месяцев в 1918 году были расстреляны более 50 тысяч человек, особенно массовым «Красный террор» был в Петрограде, когда во главе ВЧК стоял Урицкий.
«Ленин «вождь», — пишет Горький в «Несвоевременных мыслях», — и – русский барин, не чуждый некоторых душевных свойств этого ушедшего в небытие сословия, а потому он считает себя вправе проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обречённый на неудачу». Однако, умерев в неполные 54 года, Ленин выполнил свою задачу лишь отчасти. Дело его продолжил и успешно завершил верный ученик Сталин. «И оба они, — пишет Яковлев, — вечно подлежат суду за преступления против человечности». Решение этой грандиозной задачи – уничтожения генофонда своего народа – осуществлялось посредством «Красного, позднее — Большого террора» и введением «института лишенчества». Институт лишенчества был многолетним механизмом уничтожения лучшей части народа. Он существовал с момента появления Конституции РСФСР в 1918 году и вплоть до принятия Сталинской Конституции 1936 года. «Лишенцами» назвали граждан, лишённых избирательных прав. Первоначально сюда попали лица, использовавшие наёмный труд, живущие на нетрудовые доходы (на % от капитала), торговцы, посредники. Сюда же попали служители религиозных культов: попы, раввины, ксёндзы, муллы и т. д. Лишенцами были также служащие и агенты полиции, царские офицеры и генералы, офицеры белой армии (по окончании Гражданской войны).
Постепенно в число лишенцев попало почти всё городское население непролетарского происхождения. (До сельских непролетариев очередь дошла десятилетие спустя – в 1929–32 годах). Первоначально лишенчество распространялось только на самого лишенца и членов его семьи, позднее сюда включили и не самых близких родственников. Детей лишенцев призывного возраста вместо Красной армии зачисляли в «тылоополченцы», их использовали главным образом на военном строительстве.
Важно понять, что лишением избирательных прав осуществлялась лишь маркировка выделяемых изгоев. Главное же заключалось в лишении их большинства других гражданских прав: права на труд, на отдых, на социальное обеспечение, на медицинское обслуживание, на образование и т. д. (С. А. Красильников «На изломе социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917 – конец 30-х годов)». Лишенцев увольняли с работы, исключали из профсоюзов и кооперативов. При карточной системе в стране (её отменили в декабре 1934 г.) они обрекались на голодное, нищее существование. Лишенцев выселяли из крупных городов, детей исключали из старших классов школ, техникумов, ВУЗов.
Повторим ещё раз: «институт лишенчества» просуществовал в стране 18 лет, охватив минимум два поколения. Необходимо отметить, что в число лишенцев попала большая часть евреев: ремесленники, торговцы, посредники.
РАСПРАВА НАД КРЕСТЬЯНСТВОМ
Ещё в 1919 году Ленин сказал Горькому: «Мы отберём у кулаков решительно всё и уничтожим их, физически уничтожим, если они будут противиться распоряжениям правительства». Двумя годами позже он говорил художнику Ю. Анненкову: «Ликвидировать безграмотность следует лишь для того, чтобы каждый крестьянин мог самостоятельно без чужой помощи читать наши декреты, приказы, воззвания. Цель – вполне практичная. Только и всего».
Ленинскую политику экономического удушения крестьянства, начатую с продразвёрстки и запрета свободной торговли, продолжил и успешно завершил Сталин. «Сталинская коллективизация вновь загнала деревню в крепостничество. Более жестокое, чем во времена классического феодализма. Крестьяне лишились своей земли, права выбора места жительства, зажиточные хозяева были поголовно уничтожены… (выделено мной – С. Д.). Общее число ликвидированных крестьянских хозяйств превышало 5 миллионов. С учётом того, что крестьянские семьи состояли в среднем из 4 – 7 человек… разорению, высылке и арестам подверглось около 30 миллионов крестьян» (А. Н. Яковлев «Сумерки»).
Живя в 20-е годы за границей, Горький очень нуждался в средствах. Его, советского гражданина, больше не печатали на Западе, и он полностью зависел от переизданий своих книг в СССР. И поскольку бытие определяет сознание, «буревестник революции» решительно перестроился и пламенно приветствовал коллективизацию: «Это – переворот почти геологический, и это больше, неизмеримо больше и глубже всего, что было сделано партией». Отбросив восторги, согласимся. Это был действительно «геологический переворот»: десятилетиями Россия весьма успешно торговала хлебом в Европе. Теперь она погрузилась на долгие десятилетия в полуголодное, временами просто голодное существование и до сих пор всё ещё не в состоянии самостоятельно прокормить своё сильно поредевшее после распада СССР в 1991 году население, не говоря уже о продаже зерна.
«Через возвращение крепостного права в деревне (было) ликвидировано крестьянство, через индустриализацию создана безропотная масса полуголодных обитателей квартир с вылущенной моралью» (А. Н. Яковлев «Сумерки»). Но и это ещё не всё.
Продолжение следует