Еврейский Мир

БУРЯ В СТАКАНЕ ВОДЫ

26 сентября 2010 года состоялся очередной митинг протеста граждан района Шипсшедбея, где мусульмане затеяли тяжбу с местными жителями, претендуя на строительство очередной мечети на территории, где в пределах четырёх кварталов от этого места не проживает мусульманское население. Естественно, жители ближайших домов пришли в сильное волнение, потому что новая мечеть нарушит привычный образ жизни и спокойствие в этом районе. Жители близлежащих домов создали весьма активно действующий организационный Комитет под названием «Люди залива против мечети», который взялся защищать интересы жителей от имени англо- и русскоязычной общин.

По приглашению Леонида Нора, одного из активистов Комитета «людей залива», мне удалось побывать на последнем митинге и даже записаться в число выступающих. К 11 часам собралась внушительная толпа из 300-400 человек — противников строительства мечети, и несколько десятков мусульман на противоположной стороне улицы. Всё было организовано достаточно чётко. Геннадий Бенари, который вел митинг протеста, произнёс вступительную речь на английском языке, хотя подавляющее большинство участников уже не очень молодого возраста понимали английский язык весьма приблизительно. Поэтому пришлось сразу же предупредить Геннадия, что моё выступление будет на русском языке. Уже в первой фразе Геннадий как бы установил рамки корректности для других ораторов: «Этот митинг не против мусульман, этот митинг против строительства здесь, именно здесь, мечети». После него по проблеме строительства мечети выступил Представитель движения «Чаепитие» Джон Пресс не занимался политкорректностью и предупредил слушателей: «Всё, что вы видите сейчас на противоположной стороне улицы, будет повторяться ежедневно, если на этом месте окажется мечеть».

Большинство последующих ораторов, также державших речь на английском языке и часто обращавшихся непосредственно к кучке мусульман, обязательно говорили, что они не возражают против ислама, даже уважают ислам, но не хотят, чтобы в спальном районе появилась мечеть. То есть выступающие как бы просили исламистов об одной мелочи — отказаться от строительства мечети. Несмотря на извиняющийся тон, толпа мусульман напротив кричала, улюлюкала и свистела в ответ. «Странно, — подумалось мне, — эти люди, очевидно, не понимают, о чём говорят. Если они против строительства мечети, в которой ислам является главным предметом поклонения и обучения в соответствии с законами шариата, откуда выходят все террористы, как же можно уважать идеологию, основанную на ненависти? У них с мыслями что-то не в порядке!»

К полудню на противоположной стороне улицы толпа увеличилась за счёт десятка мусульманских детей от двух до восьми лет, которым взрослые участники вручили свои лозунги и выставили детей впереди себя. В их руках преобладали плакаты как бы с безобидными словами: «Мусульмане, добро пожаловать сюда!», хотя жители района требовали совсем наоборот, чтобы мусульмане покинули это место. Толпа, усиленная детскими голосами, продолжала непрерывно улюлюкать, кричать и свистеть, показывать неприличные жесты в ответ на каждое выступление ораторов на другой стороне улицы.

Митинг подходил к концу, телерепортёр А. Лахман взял интервью у нескольких участников, список желающих закончился, и появилась очередь из тех, кто хотел сказать несколько слов, но не записанных ранее. Геннадий совал им микрофон, но почему-то не хотел дать мне слово. Микрофон попал в руки какой-то пожилой женщины, которая, обращаясь к мусульманской части, прокричала несколько раз на английском языке: «Я уважаю вас!», «Я уважаю вас!», а в ответ неслись свист и оскорбительные крики. Мусульманам на её уважение было ровным счётом наплевать. Вынужден был предупредить Геннадия: «Если не дашь слово немедленно, уйду с митинга!» И тут же получил микрофон.

Обращаясь к русскоязычной публике, сказал, что пришёл «защищать ваше право жить спокойно без вмешательства враждебной идеологии и чуждой культуры. Посмотрите на эту публику, — и рукой показал на кричащую толпу мусульман, — разве они готовы к диалогу!» Люди одобрительно отозвались в ответ. В этот момент кто-то дёрнул меня за руку. «Проблема состоит в том, — продолжал я, — что наши депутаты, которым мы отдали свои голоса, не посещают митинги протеста, не отвечают на письма, фактически, поддерживают строительство мечети в районе, где живут их избиратели. Поэтому мечети нужно строить там, где проживают эти депутаты. Уверяю вас, что большинство из них — от Блумберга до Брука-Красного — сразу изменят отношение к строительству мечетей в нашем городе». Меня снова кто-то дёрнул за руку.

«Этот митинг может принести реальные результаты в том случае, если наши депутаты, от которых зависит решение вопроса, будут поддерживать требования своих избирателей!». Краткую речь завершил призывом: «Ни одного голоса на предстоящих выборах 2 ноября тем, кто поддерживает строительство мечети в вашем районе!» И снова почувствовал чужую руку. После выступления ко мне подходили незнакомые люди, благодарили за поддержку. Человек, который отвлекал меня во время выступления, оказался одним из организаторов митинга по имени Виктор. «Почему ты мешал мне выступать? — спросил его. — Ты выступал очень резко! — Но тебе же никто не мешал, хотя мне не всё нравилось в твоей речи. — Извини, — отвечал Виктор, — меня попросили тебе одёрнуть. — Кто попросил? — Чернина. — Почему? — Она сказала, что ты говоришь не то, что надо!»

Имя этой дамы было мне неизвестно. Очевидно, она лучше всех знала, что можно говорить на митингах протеста и чего нельзя. Странно, что не опубликовала инструкцию для выступающих на митингах протеста. Вот тебе и сладкое слово свободы!

Стало ясно, что главные фигуранты, от которых зависит решение конфликта, прячутся за стенами офисов и, очевидно, надеются, что проблема рассосется сама по себе. На самом деле, проблема никуда не исчезнет, а противостояние сторон только усилится. Мусульмане никогда не уступят и будут продолжать настаивать на строительстве мечети, интуитивно ощущая поддержку властей. Жители этой территории будут также стоять до конца, потому что для них — этот вопрос жизни, иначе придётся покинуть район, в котором они прожили не один десяток лет. Об этом с печалью в голосе сказал мне американец, гулявший со своей собачкой. «Я прожил здесь более тридцати лет, но если построят мечеть, придётся покинуть это место и продать дом». Его озабоченность можно понять.

Проблема со строительством мечети является политической, и она не сможет быть решена, пока государственные чиновники, от которых зависит решение, перестанут уклоняться от исполнения своих служебных обязанностей и обязательств по защите интересов избирателей, отдавших им свои драгоценные голоса. В этом-то всё дело! Чиновники другого ранга, которые проверяют правильность составления документации и прочие формальности, эту проблему решить не смогут.

Леонид Нор пытался развеять мои сомнения. «Мы работаем под руководством двух опытных юристов, — сказал он, — которые дают грамотные советы, пишут письма в городские организации и депутатам, занимаются проверкой документов, связанных с приобретением земельного участка для строительства мечети». — «Если ваши юристы не найдут финансовых нарушений, тогда их работа может оказаться мышиной вознёй и тратой денег? — мой вопрос остался без ответа. Местные юристы не смогут решить политическую проблему, которая относится к компетенции государственных чиновников высокого ранга — мэра Блумберга, губернатора и членов сената.

Внешне мероприятие с митингом выглядело весьма солидно — присутствовали: корреспондент из газеты «Форум», тележурналист А. Лахман из РТН, фотографы, две стенки кричащих людей и полицейские заграждения со стражами порядка между ними. Большинство участников митинга искренне верили в силу массового протеста. Они, конечно, пар выпустили, но кому нужен такой незначительный результат!

По дороге домой в ушах продолжал звенеть голос женщины: «Я уважаю вас!», а какой-то мужчина дёргал меня за руку как дёргают куклу в театре.

Владимир Опендик

27 сентября 2010 года

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться