Помните, был такой эксцентричный мыслитель в Древней Греции – Диоген? Гулял он по городу днём с фонарём и упорствовал: «Ищу человека!». Не нашёл и с расстройства переселился в бочку на берегу моря – дабы шум людского базара не мешал сосредоточенно мыслить. И так, под мерный рокот волн, немало лет проразмышлял.
Я его очень понимаю. Ну не нашлось места бедняге в тамошней иешиве! Вы зайдите в «Мир» или «Хаим Берлин» во время седера, послушайте: сотни хлопцев гутарят враз , порой подымая голос до убедительного, и никому это не мешает! Человеку, глубоко погружённому в мысль, прочее как-то периферийно. Есть, правда, исключение, не раз замечал. Пока люди заняты общим делом, например, молятся, пусть сосед хоть подпрыгивает – это не отвлекает. А вот начнут рядом пустую трепотню – немедленно тебя, словно обухом, вышибает из внутреннего сосредоточения. Видимо, и Диогену не давала покоя увлечённость горожан преходящим и сиюминутным.
Везёт евреям! Для них Создатель устроил раз в году именно такую «бочку» — сукку. И повелел приглашать в неё друзей – видимо, чтобы сберечь фонарное масло. Правда, фонарь с таймером здесь повесить не мешает. Но приучившись в сукке по-настоящему мыслить, можно весь остальной год нежиться на пружинном матрасе.
Чем помогает сукка размышлению? Спокойствием, надёжностью. В ней легче преодолеть беспокойство. Есть люди, которых неуверенность в своих способностях справиться с «вызовом общества», с необходимостью содержать семью и нести социальные нагрузки доводит до бунта. Кто-то становится «бомжем», кто-то бежит в молодёжные, а то и вообще уголовные стаи, кто-то прячется в восточный ашрам… Ещё многих чувство неопределённости, страх потерять контроль над жизнью держит в постоянном напряжении. Доводит до неврозов. Это, между прочим, характерно для эмигрантов, зачастую в новой реальности неуверенно себя чувствующих.
Сука – штука парадоксальная. Человек уходит от привычных тёплых и крепких стен, которые не кажутся ему гарантией от неприятностей. Слишком многое не в твоих руках: кризисы, увольнения, ураганы… Но человек отдаёт себя под защиту Б-га: раз Он повелел неделю жить на улице, значит, Он и отвечает за последствия. Однако, поскольку жизнь тебе дорога, призадумаешься – а так ли всё благополучно? Действительно ли Б-г может и хочет быть в это время твоим надёжным щитом?
Размышляя и при этом строя руками не слишком прочные стены, начинаешь понимать, что и вправду «эйн од милевадо» («нет никого, кроме Одного»). Что больше в мире просто не на кого положиться! Не зря мы уже 45 дней, с начала месяца элул, читаем 27-й псалом, в котором есть строки: «Был Ты мне поддержкой – не оставляй же меня!… Оставили меня отец и мать, а Б-г приютил меня…».
И приходит к человеку успокоение. То единственное успокоение, которое действительно изгоняет тревогу. Успокоение, о котором можно сказать словами из песни Бориса Гребенщикова: «но ты знаешь, что всё в надёжных руках».
У Суккота, «времени радости нашей», есть ещё очень важный аспект: народ Израиля возвращается в эти дни к горе Синай. Мы только то достоверно знаем о состоянии евреев при получении Торы, что это был «один народ, одно сердце». Как же мы добрели до разброда, склок и многопартийности? «Грех, подобно железной стене, отделяет тебя от Б-га». Грех отделяет людей от источника всякого единства, в том числе и единства человеческого. После Йом Кипур, дня искупления грехов, реальность «один народ, одно сердце» к нам гораздо ближе. Говорится, что по приходе Машиаха «соберётся весь народ в сукке из шкуры Левиатана». Заповедь приглашать бедняков и других евреев в свою сукку – не одно лишь напоминание, но и сопереживание с этим временем единства. Временем, когда, цитирую парафраз Пушкина из пророка Йешаягу, «все народы, распри позабыв, в единую семью соединятся».
Я умышленно иллюстрировал слова наших мудрецов цитатами из людей, не знакомых с еврейской Традицией. Ведь это так просто! Как проста радость. Как проста близость к Б-гу. Радостного праздника, друзья!
… А радость – такая планета,
Где нет ни траншей и ни стен,
Где царствует вечное лето
И жизнь – это смысл, а не тлен.
Мы знаем дороги печали,
Мы бьёмся за хлеб и за кров.
Но мы от печали устали,
От мелких и выспренних слов.
Я строю шалашик, и в этом –
Начало, судьба и конец,
Мой шаг на иную планету,
Где радость с тобою, Отец!
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
