Еврейский Мир

Год только начался, а тут уже о главном его событии — как же так? Цыплят по осени считают, а итоги года обычно подводят даже не по осени, а на самом его исходе. Подойдет 2010-й к концу, мы так и сделаем, вспомним все события и расставим их по ранжиру. Чего же это я забегаю вперед? А потому забегаю, что, как мне кажется, главное событие года уже случилось, и как в 1773 году в Массачусетсе совсем, казалось бы, мелкое событие, названное «Бостонским чаепитием», определило дальнейший ход американской истории, так призваны отозваться в нашей жизни и прошедшие в этом штате 20 января выборы сенатора. По своим последствиям они могут иметь, выражаясь, извините, по-ленински, всемирно-историческое значение.

Массачусетс — один из самых небольших американских штатов по территории, да и по населению не гигант, зато в интеллектуальной жизни страны и в американской ментальности он чрезвычайно важен как культурный, научный и политический центр, не говоря уже об исторической значимости — здесь было основано первое поселение европейских переселенцев, чье Мейфлауэрское соглашение стало прообразом американской Конституции. Сюда мы обращаем взоры в День благодарения, а Бостонское чаепитие стало символом гражданского самосознания. Не случайно прошлогодние митинги недовольных непомерными государственными затратами именовались чаепитиями. Слышался намек на историческое Бостонское чаепитие, однако не явный. Это, очевидно, потому, что еще совсем недавно никто бы не предположил, что в Бостоне, в Массачусетсе, в вотчине Демократической партии, причем самых левых ее кругов во главе с Эдвардом Кеннеди, старейшиной могущественного семейного клана, станет возможной победа республиканца.

И вдруг в традиционно левом штате победил республиканец правых взглядов Скотт Браун. Прежде всего я воспринимаю это событие как конец вредоносности злополучного клана Кеннеди. Не углубляясь в историю, отмечу лишь непонятную роль последнего гуру этого клана в выдвижении Барака Обамы на пост президента США. На его поддержку претендовала Хиллари Клинтон, но он неожиданно предпочел ей странного парня, который, как не постеснялся сказать ему в телефонном разговоре Билл Клинтон, «еще пару лет назад был годен только на то, чтобы подносить нам кофе». Оставим это суждение на совести Клинтона, но странно и высказывание Кеннеди, согласно которому «после смерти брата никто не вдохновлял его так, как Барак Обама». Обама, естественно, отвечал ему взаимностью, вдохновляясь Эдвардом Кеннеди, красуясь в ореоле его славы, провозгласив его «великим лидером, поднявшим факел своих погибших братьев, и самым великим сенатором Соединенных Штатов нашего времени».

В связи со смертью Эдварда Кеннеди встал вопрос о его преемнике. Эдвард Кеннеди почти полвека представлял в Сенате штат Массачусетс и закрепился там в сознании многих как чудотворная икона. Предчувствуя близкий уход, больной сенатор просил законодателей своего штата не оставлять его место вакантным, чтобы не лишить Демократическую партию возможности 60-ю голосами квалифицированного большинства в Сенате во что бы то ни стало провести свой вариант реформы здравоохранения при полном игнорировании оппозиции. Он, конечно, не знал точной даты ухода, но на всякий случай старался добиться того, чтобы преемник его был назначен оперативно — в порядке исключения — лично губернатором штата Массачусетс (демократом). Но с 2004 года в штате действует законодательство, предусматривающее проведение выборов, и принято оно было именно по инициативе демократов. Так что назначение «в порядке исключения» не состоялось, но демократам и выборы не казались рискованными. Лишь тогда, когда до них оставались считанные дни, демократы заволновались, и тогда в Бостон агитировать за кандидата от Демократической партии Марту Коукли прибыл сам президент.

Выступая в университетах, Обама не мог не заметить, что отношение к нему по сравнению с 2008 годом коренным образом меняется. Даже молодежная аудитория, с эйфорией воспринимавшая его появление и льнувшая к нему, теперь явно охладела, кто-то в зале даже протестовал, чего прежде не было. И его красноречие уже не сработало. Да и красноречие поблекло. Вот, например, как он надумал унизить Брауна, исколесившего штат на своем стареньком пикапе, оклеенном плакатами: «Забудьте про плакаты, все могут наклеивать плакаты. Забудьте про пикап. Каждый может купить пикап». «Господин президент, — отреагировал на это Браун, — к сожалению, в нынешней экономической ситуации не все могут купить пикап. Я ставлю перед собой цель изменить эту ситуацию, сократив государственные расходы, снизив налоги и позволив людям оставлять свои деньги себе». Еще президентские перлы: «Поймите, каковы ставки сейчас в Массачусетсе. Идем мы вперед или откатываемся назад… Марта Коукли вместе с избирателями, а ее оппонент вместе с Уолл-стрит». Как он не любит Уолл-стрит! Совсем как газета «Правда» в памятные нам времена.

Уверовавший в свою неотразимость Барак Обама уже не в первый раз получает предметные уроки невосприятия своего обаяния. Так было в Копенгагене, когда ему не удалось соблазнить МОК перспективой проведения Олимпиады в Чикаго, так случилось на выборах губернаторов в штатах Вирджиния и Нью-Джерси, когда президент активно включился в избирательную кампанию своих однопартийцев, но безуспешно: победили там республиканцы, причем в первом из названных штатов это не удавалось им 8 лет, а во втором — 12. А уж в Массачусетсе для демократов совсем катастрофа — там они потеряли место сенатора, которым безраздельно владели с 1952 года! Если бы мог президент предвидеть этот результат, наверно, не полетел бы в Бостон.

Престиж, конечно, дороже, и то, что ему нанесен ущерб, можно считать одним из последствий «Бостонского чаепития» с участием президента.

Перейду к другим последствиям неудачи Обамы в Массачусетсе. Реформа здравоохранения, продавленная президентом через обе палаты Конгресса, остановилась на необходимости согласования двух ее вариантов — Палаты представителей и Сената. Хоть и были в них существенные различия, согласование бы, несомненно, состоялось. Да если бы не провал в Массачусетсе, сенаторы, наверно, не стали бы держаться обязательно за свой вариант. Точно так же и члены Палаты представителей не стали бы упорствовать, то есть любой вариант мог бы стать законом. Но Массачусетс, проголосовав за республиканца, спутал демократам и президентской команде все карты. Мало того что они уже не всесильны в Сенате, неуправляемой стала и Палата представителей.

В этих условиях президент уже не может провести задуманную реформу в кратчайшие сроки, как намеревался, и он, похоже, дал отбой своим торопившимся рьяным подвижникам. Спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси, предпринявшая попытку спешно согласовать законопроект, одобренный Сенатом, не смогла собрать для этого достаточно голосов, несмотря на то, что Демократическая партия имеет там значительное большинство. Это значит, что многие конгрессмены-демократы после Бостонского чаепития перестали слушаться своего предводителя. Дисциплина дисциплиной, но ситуация меняется и голосовать надо с оглядкой на своих избирателей, иначе на очередных выборах провалят. Лидер демократов в Сенате Гарри Рид тоже преобразился. Совсем недавно он оппозицию и слушать не желал, а вот теперь она ему понадобилась, и он призвал республиканцев составить «согласованный вариант» реформы «в интересах всего народа». Значит, тот несогласованный вариант, который демократы без республиканцев хотели провести, был не в интересах всего народа? Получается, что так.

Падение популярности нашего президента обусловлено разочарованием значительной части тех, кто за него голосовал. Их численность уже значительна, и к ноябрю 2010-го, когда нам предстоят очень важные промежуточные выборы, она может возрасти. Это в первую очередь независимые, которых в стране больше, чем относящих себя к сторонникам двух ведущих партий. Увлеченные обещанием перемен, они отдали Обаме свои голоса и теперь постепенно начинают понимать, что ошиблись. Кроме независимых в числе разочарованных, я думаю, немало причисляющих себя к электорату Демократической партии. Это разные люди — от центристов, близких к республиканцам, до откровенных социалистов, чье разочарование отражает, например, World Socialist Web Site: «В каждом значимом вопросе Обама, располагающий демократическим большинством в обеих палатах Конгресса, продолжал следовать основным приоритетам политики своего предшественника… Главная забота Обамы — это защита богатств самых могущественных слоев корпоративной и финансовой элиты… Разочарование и гнев общества растут… В той степени, в какой американцы осознают, что их обманули, массовая оппозиция будет еще более сильной»… Ни в коем случае не солидаризуясь с мировоззрением больных социализмом, признаю, что и в их словах можно усмотреть правду.

Так что нелегкий год предстоит нашему президенту, и он, несомненно, будет стараться извлечь уроки из неудач первого года правления, чтобы как-нибудь переломить в свою пользу нехорошо для него сложившуюся ситуацию. Как во внутренней, так и во внешней политике. Вот он уже признал, что поторопился с обещаниями ближневосточного урегулирования. В интервью журналу «Тайм» Барак Обама сказал, что его администрация переоценила свою способность существенно продвинуть там процесс урегулирования. Получается, что лишь теперь, после целого года никому не понятных и нелогичных дерганий команда нашего президента, включая его советников, Госдеп и спецпредставителей, наконец, осознала, что действовала без надлежащего анализа и понимания обстановки, некомпетентно, неразумно, безответственно. То есть полное фиаско на одном из важнейших направлений внешней политики. Не лучше дела по истечении года и на других направлениях.

«Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник», учил нас некогда дедушка Крылов. И вот уже больше года учит симпатичный молодой человек, чья практика социального организатора в неблагополучных районах Чикаго явно недостаточна для понимания проблем неблагополучных районов мира. «Я заинтересован не столько в том, чтобы кого-то обвинять, сколько в том, чтобы самому узнать больше», — говорит он вполне искренне. «Я не волшебник, я еще только учусь», — вспоминаются нам при этом столь же искренние слова пажа из пьесы Евгения Шварца. Учиться — это хорошо, в том числе и искусству брадобрея, да лучше б не на нашей шее…

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться