Разрушение смысла

Для полутора миллионов евреев, сгинувших в Освенциме, чертой, отделявшей свободу от рабства, жизнь от смерти, был транспарант на воротах лагеря: «Работа делает свободным». Реальным значением этой фразы было: слова отныне ничего не значат и теряют смысл. Удивительно, знаковым событием для нашего времени, времени разрушения смысла слов, стало похищение 18 декабря прошлого года из музея Освенцима упомянутого транспаранта.

Разрушение смыслов слов является самым страшным, самым действенным оружием тоталитаризма. гулаги и освенцимы — последствия этих разрушений. Уже в 1903 году Ленин показал «трюк» со словами, присвоив своей малочисленной фракции социал-демократов название «большевики». Революция 1917 года «освободила» слова от их смысла, потом пришли 37-й и прочие «счастливые» годы.

К четырём годам я освоил человеческий язык. Шли годы, и я узнавал, что привычные слова значат не то, что я думал. Так «товарищ» и «друг» — не синонимы. Добавление к фамилии слова «товарищ» выделяет человека во враждебную категорию. Занятно идеологическое ругательство коммунистов — о человеке или о движении — догматик и ревизионист, покрывающее весь спектр возможных мнений. Народная мудрость зафиксировала разрушение смысла слов в СССР в анекдоте: «Войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». «Борьба за мир» — это подготовка к войне, «народная демократия» — это диктатура, «свобода, равенство и братство» — просто бессмысленный набор звуков. Осознание разрушения смысла слов как основного механизма тоталитаризма сделало Джорджа Оруэлла, в молодости марксиста, с его «министерством мира», ведущим войны, и с «министерством любви» — тайной полицией, — величайшим разоблачителем коммунизма.

Эмиграция из СССР в 1986 году была для меня возвращением в мир, где слова сохраняют свой смысл, и поэтому в мир свободный.

В начале 90-х я услышал в Америке лукавое словосочетание «политическая корректность». Предлагалось не называть инвалида инвалидом, это может его обидеть, а называть его «борющимся за здоровье». Процесс политкорректности, начавший со скоростью распространения рака разрушать смысл слов, стремительно захватил западную цивилизацию. Если ислам поработит Запад (чего я сильно опасаюсь), я смогу вам точно назвать дату начала поражения Запада. Это день, когда президент Буш-младший произнёс: «Ислам — это религия мира». Как можно бороться с джихадом, если это проявление «религии мира»?

Жалко слов «права человека», столь много значащих для советских диссидентов. Сейчас в западном мире — это права преступников, террористов. В 2001 году в Дурбане прошла конференция «против расизма, ксенофобии» и прочих нарушений прав человека под председательством Верховного комиссара ООН по правам человека Мари Робинсон. Постановили: расизм — это сионизм, а всё зло в мире — от евреев. Так конференция ООН ещё раз расправилась со смыслом слов «расизм» и «права человека».

Пострадала от разрушения смыслов и география. Когда-то древние римляне, обиженные на евреев за постоянные восстания в Земле Израиля, присвоили Святой Земле новое название — Палестина. Синоним как синоним. На шахматной Олимпиаде 1939 года в команде Палестины играли одни евреи. Как и в Палестинском симфоническом оркестре. Сейчас Палестина стала значить «Земля Израиля, очищенная от евреев», а «палестинец» — араб, живущий, живший или родственник жившего в Земле Израиля. Это — языковой трюк с далеко идущими политическими последствиями.

Одно из них — «мирный процесс». Он подразумевает уход евреев из Иудеи и Самарии — изгнание полумиллиона евреев из их домов, раздел столицы Израиля; «решение проблемы арабских беженцев» — вселение миллионов арабов в Израиль и под прессом неизбежного террора бегство евреев из Израиля. Итак, возвратив словам смысл, «мирный процесс на Ближнем Востоке» — это процесс уничтожения Израиля.

Недавно слово «прогрессивный» заменило в Америке утратившее некогда позитивную окраску слово «либеральный». Поначалу, обозревая «прогрессивную» программу, я не понимал, почему аборты прогрессивнее рождения детей, однополый секс прогрессивнее разнополого, а арабы прогрессивнее евреев? Потом сообразил, что слово это пришло из названия болезни, скрутившей когда-то Ильича — прогрессирующий паралич или сифилис мозга.

Подвластны политкорректности и имена. Так в период предвыборной борьбы 2008 года конкурент Обамы, политкорректный Маккейн, запретил своему штабу использовать второе имя Обамы — Хуссейн. Молодой президент США Барак Хуссейн Обама вскоре показал себя большим мастером игры со смыслом слов. Террористы отныне террористами не зовутся, а теракт — не теракт, а «катастрофа, вызванная людьми».

Так есть ли средство против опухоли, разрушающей смысл слов? Думаю, средство одно — возвращение словам их смысла. Начнём с самой «политической корректности». Эта пара слов «политическая корректность» означает — разрушение смысла слов.