На небосклоне российской общественной жизни яркая звезда Валерии Ильиничны Новодворской взошла давно, еще в глухие советские времена. Ее диссидентско-правозащитный подвиг начался в опасные времена репрессивного подавления общественной мысли. Свой политический протест она скромно называет миссионерским. В то время, когда оппозиция гэбэшного строя не выходила за пределы кухонь, в которых советская интеллигенция шепотом выпускала пар, слова Валерии Ильиничны Новодворской бесстрашно звучали на площадях Москвы. За свободу говорить людям все, что она думает о кремлевской хунте, за собственное достоинство она платила страшную цену — издевательства в советских застенках. Аресты следовали один за другим. Пыточная система ее не сломила.
С того мрачного времени я следил за судьбой этой бесстрашной женщины. Ее громкий голос и свободолюбивые призывы эхом отзывались далеко за пределами страны. Мы узнавали об очередных акциях Новодворской из «Голоса Америки» и Би-би-си, несмотря на глушилки.
После развала СССР я старался не пропустить ни одной ее публикации, ни одного выступления на радио и TV. До недавней встречи с Валерией Ильиничной в гостиной Дэвидзон-радио мне казалось, что знаю все о ее взглядах, убеждениях, жизненных принципах, о ее разящем сарказме полемического стиля, о глубине и разносторонности ее знаний, о ее литературном даровании и ораторском искусстве. Догадывался, что Валерия Ильинична — интересный собеседник. Но действительность превзошла все ожидания. Высочайшая культура общения, простота и доброжелательность, необыкновенный такт (даже когда приходится выслушивать нелепые реплики слушателей) не могут не покорить. Когда меня спрашивают о впечатлении от встречи, я без колебаний отвечаю: духовное и эстетическое наслаждение!
Мне не хотелось касаться политических вопросов и комментариев Новодворской. Ее оценка глобальных исторических процессов, литературные пристрастия, суждения о людях далеких и близких могли бы стать темой отдельного разговора, но ее общественные взгляды, неожиданный, порой парадоксальный и разящий анализ жизни России и мира в целом не позволяют отвлекаться на другие сюжеты. Гражданская позиция Новодворской постоянна. Она верна себе всегда и во всем, при любой политической системе, в отличие от некоторых «демократов», бегущих сегодня в Кремль за индульгенцией.
Значение служения Новодворской своей стране не ограничивается только критикой существующей системы. В стране все меньше социологов, историков, журналистов, политиков, которые открыто и честно анализировали бы причины болезни страны. Валерия Ильинична — одна из немногих, кто с глубоким анализом исторических процессов бесстрашно и убедительно ставит диагноз российскому обществу. Диагноз этот тяжелый, и она не боится задевать чувства так называемых ура-патриотов. Никто не считается с болью, которую причиняет хирургическая операция, если она необходима для спасения. Со времен Новгородского вече, утверждает Новодворская, Россия не знала демократии, лишилась свободы, и все потому, что народ не противится своему бедственному положению. Современная Россия не воспользовалась историческим шансом, который возник в начале 90-х годов и отвергла свободу, отвергла сознательно, голосуя за Путина, коммунистов, Жириновского (которого у нас в Нью-Йорке шумно принимали, вместо того, чтобы на порог не пускать). «Народ предал своих демократов, — предъявляет тяжкое обвинение стране Валерия Ильинична. — Попытка возродить свободу не реальна, потому что все попытки в прошлом проваливались в болото и потому что народ к подлинной цивилизованной свободе не стремится». Вину за это Новодворская возлагает не столько на руководство страной, сколько на сам народ, которому свобода не нужна.
Закостенелое российское общество провалило реформы, колхозам не нужно свободное фермерство. Прогнозы Валерии Ильиничны драматически пессимистичны.
Прекрасный еврейский поэт Хаим-Нахман Бялик был более оптимистичен, когда его просили прокомментировать октябрьский переворот семнадцатого года. Он сказал, что народ при Романовых триста лет пролежал на правом боку, а при новых хозяевах столько же пролежит на левом… Собственная жизнь и деятельность Новодворской противоречат ее утверждениям о безысходности борьбы за свободу, поскольку нет гарантии в благополучном «результате». Валерия Ильинична не объяснила, в чем тогда смысл ее собственной борьбы, ее «миссионерства», если вся борьба обречена. Такая позиция, мне кажется, делает несколько бессмысленной ее «миссионерство». Небесспорным представляется заявление Новодворской о том, что Россия — страна, которая всегда нуждается в спасении. «От кого?» — спросили Валерию Ильиничну. — «Да от своей косности», — и добавила: «Россия спасаться не хочет». Но страна не может быть обречена на вечную несвободу. Свободу следует завоевывать — таков всемирный опыт.
Отвечая на вопросы о негативном отношении Европы к Израилю, Валерия Ильинична с присущей ей категоричностью назвала антисемитизм постыдной тенденцией Европы, которая привела многие страны к соучастию в Холокосте. «Антисемитизм и враждебное отношение к Израилю — это не что иное, как проявление убожества и зависти хронических двоечников к отличникам. Враждебность окружения также порождена процветанием еврейского государства, которое вызывает у многих патологическую зависть. «Мир виноват перед еврейским народом, — сказала Валерия Ильинична, — надеждам недругов не суждено сбыться». И произнесла: «Масада больше не падет!» В заключение Валерия Ильинична написала читателям «Еврейского Мира»: «Евреи — избранный народ. Так держать!»
Опубликовал: Исаак Вайншельбойм
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
к сожалению, российский народ, в большинстве своем действительно имеет застойное мышление… правильно оценивая ситуацию люди не верят в свою борьбу против существующего режима, то есть не верят в результат…и виновато в этом наше прошлое. да и настоящее тоже.когда живешь всегда в несвободе,то перестаешь свободу понимать.ведь если выбирать из двух философий(жизнь-вечная борьба, а потому вечная тюрьма, и жизнь-отречение от борьбы и выбор жизни своего личного доброго мирка), то вторая линия поведения кажется предпочтительней…хотя бы потому, что она все же позволяет жить…