26 августа ушел из жизни один из известных политических деятелей США сенатор Эдвард Кеннеди. Он умер после долгой и тяжелой болезни. Эдвард Кеннеди был похоронен 30 августа рядом со своими погибшими братьями Джоном и Робертом на Национальном кладбище Арлингтон.
В эти дни, когда Америка отдаёт дань уважения сенатору Эдварду Кеннеди, часто приходится слышать, что своей активной законотворческой деятельностью он оказал благотворное влияние на судьбы миллионов.
Сегодня мы публикуем некоторые воспоминания тех людей, которые в результате непосредственного вмешательства сенатора Кеннеди смогли в итоге покинуть СССР и приехать в свободную страну под названием Америка.
30 лет назад Борис Кац и его супруга Наталия были московскими отказниками. Их годовалая дочь Джессика страдала тяжелым желудочным заболеванием. Советские врачи ничего не могли сделать, и супруги боялись потерять свою маленькую дочь.
К тому времени мать Бориса, Клара Ландман-Кац, и два его брата уже иммигрировали в Соединённые Штаты и жили в Бостоне.
«Моя мама пыталась чем-то нам помочь, — рассказал Борис Кац в интервью Русской службе «Голоса Америки». — Она разговаривала с правозащитниками, с медицинскими организациями, с конгрессменами. Ей удалось найти врача, который по телефону посоветовал рецепт детского питания, что, по его мнению, могло помочь Джессике. Ей нужна была безлактозная, легко усваиваемая смесь, но в Советском Союзе такой не было…
О нас стали писать западные журналисты. Так как мои родственники жили в Массачусетсе, об этой истории много писали газеты этого штата. Именно в это время нашей ситуацией заинтересовался сенатор Кеннеди, представлявший Массачусетс».
В то время Эдвард Кеннеди как раз собирался в Советский Союз, и у него была запланирована встреча с Генсеком Леонидом Брежневым. Борис Кац о планах сенатора узнал совершенно случайно.
«Я ехал в электричке и случайно увидел в газете, которую читал пассажир, маленькую заметочку о том, что Кеннеди приезжает в Москву с официальным визитом, — вспоминает Борис. — Я потом сказал одной своей знакомой, что хорошо бы мне с ним встретиться — может быть, он нам поможет уехать. Мы посмеялись, понимая, что это фантазия и бред».
Однако через пару дней Борису позвонил известный отказник и диссидент, профессор Александр Лернер, и сообщил, что некий человек, приехавший из Америки, хочет с ним встретиться. «Я должен был прийти к Александру домой в полночь, — рассказывает Борис. — Я не стал спрашивать, кто это, потому что тогда не принято было задавать такие вопросы по телефону. Там уже были академик Андрей Сахаров и его жена Елена Боннэр, мать и брат Анатолия Щаранского и ещё несколько человек. Они мне сказали, что скоро придёт сенатор Кеннеди. Примерно через час мы услышали звуки сирен, к дому подъехал кортеж чёрных автомобилей. Вскоре в квартиру вошёл Эдвард Кеннеди со своими помощниками и большое количество сопровождавших его людей в штатском…
Когда Борис Кац был представлен сенатору Кеннеди, тот сказал, что ему нужно с ним поговорить один на один, и они вышли на кухню.
«Там он сообщил мне, что на встрече с советскими руководителями он попросил их посодействовать нашему отъезду на Запад для лечения дочери, — продолжает Борис, — и они согласились. Надо сказать, что я в это не поверил. То есть, я поверил Кеннеди, но не поверил в то, что нас действительно отпустят. Мне трудно было представить, что все те мучения, через которые мы прошли, так быстро закончатся. Через два дня рано утром мне позвонил мой друг и сказал, что услышал по «Голосу Америки» репортаж о пресс-конференции, которую провёл сенатор по возвращении в Вашингтон. Там он объявил, что представил советским властям список людей, которых он просил отпустить на Запад, и что они согласились отпустить некоторых из этого списка, включая нашу семью, и, как тогда было принято называть мою дочку в западных СМИ, «самую маленькую отказницу Джессику Кац». Как видите, «Голос Америки» тоже сыграл свою роль в этой истории!»
Так семейство Кац оказалось в Бостоне, и первым человеком, которого эти новые американцы увидели тогда в аэропорту, был сенатор Кеннеди.
«Его пропустили прямо к трапу самолёта, — вспоминает Борис, — и он обнял нас, как только мы спустились на землю. С этого началась наша новая жизнь в Америке».
Дочери Бориса — Джессике — сейчас 32 года. Она живёт в Нью-Йорке и работает в городском ведомстве, помогающем малоимущим горожанам. «Когда она рассказывает о своей работе, — говорит отец, — она упоминает, что желание помочь людям у неё — от сенатора Кеннеди.
… Через несколько лет после того как мы переехали в Кембридж, — вспоминает Борис, — я прочитал в газете, что СССР купил на Западе завод по производству легко усваиваемого, безлактозного детского питания…».
Андрей Вознесенский
Андрей Вознесенский — поэт более чем одной эпохи.
И все же для миллионов своих читателей он и сегодня связан с «мятежными шестидесятыми» — эрой, оставившей одинаково глубокий след в исторической памяти как России, так и Америки. Эрой, одним из символов которой стало имя Кеннеди.
Русская служба «Голоса Америки» обратилась к поэту с просьбой поделиться своими воспоминаниями о «либеральном льве», в 1974 году посетившем Москву.
— В 1974 году Эдвард Кеннеди приехал в СССР. Встречали его с большой помпой. И в качестве почетного гостя он назвал ряд объектов, которые хотел бы посетить. Нам позвонили из американского посольства, а потом из какого-то отдела МИДа и сказали, что к нам в гости придет сенатор Эдвард Кеннеди. Он пришел к нам вместе со своей первой женой Джоан. Надо сказать, что мы провели вместе довольно много времени, так что когда он уходил, лифт уже не работал.
— В те времена в России Эдварда Кеннеди воспринимали в основном как брата двух великих людей, — вспоминает жена поэта писательница Зоя Богуславская. — Первый, президент с феноменально громкой и трагической историей. Роберт — тоже известный политический деятель и тоже трагически погибший. А Эдвард ничем не был знаменит.
Сегодня я вспоминаю о нем как об одном из великих людей Америки. И в том числе как раз потому, что его слава не включала в себя фактора рекламы. А вот его роль была огромна. Ведь он пропахал такой серьезный слой — я имею в виду разработку законов. Недаром его называют сенатором, который провел наибольшее количество законов. О социальной справедливости. О свободе…
— Прибыв в Москву, Эдвард Кеннеди не пожелал ездить в машине с охраной, — продолжает свой рассказ Андрей Вознесенский. — Ему хотелось проехаться на метро. Охраны там, как вы понимаете, было навалом, но — переодетой.
Он был веселый, легкий человек. Вот мы и засиделись, кажется, до начала третьего ночи. А утром Эдвард и Джоан должны были на своем самолете лететь в Тбилиси.
Больше мы его не видели. И в эти дни, когда мы узнали о его смерти, все былое, как говорится, в сердце ожило. Все вновь перед глазами… Мы выражаем соболезнования всем его родственникам.
Юдифь Ратнер
Доктор химических наук Юдифь Ратнер, советская диссидентка, ныне живущая в Израиле, вспоминает:
— В то время американцы — сенаторы и конгрессмены — боролись за выезд евреев из Союза. Каждый хотел внести свою лепту. Благодаря этому, я думаю, движение закончилось, в конце концов, достаточно успешно, уехали практически все, кто хотел…
Именно конгрессмены и сенаторы писали властям по поводу определенных отказников и требовали их выезда по гуманитарным соображениям. И, в конце концов, власти шли навстречу.
Это была очень большая акция, которая, несомненно, помогла. Сенатор Эдвард Кеннеди тоже в этом активно участвовал.
Тед Кеннеди в жизни моей семьи
События, о которых я хочу рассказать, произошли в 2001 году, вскоре после разрушения «Близнецов» в Нью-Йорке. Моя дочь выходила замуж и пригласила на свадьбу своего двоюродного брата Эли — офицера израильской армии. Приглашение ему отправили более чем за два месяца до события, чтобы он успел получить визу.
Командование части разрешило Эли выехать на свадьбу в США. Но когда наш родственник прямо из части приехал к посольству, там стояла длинная очередь желающих сдать документы на получение визы. Расстегнув гимнастерку, Эли оставил автомат водителю и встал в очередь.
Но случилось то, что может произойти только в Израиле. Люди в очереди один за другим уступали свои места офицеру. Эли вошел в посольство первым. Но там его огорошили: оказывается, американское правительство после событий 11 сентября — и вы знаете почему — изменило сроки рассмотрения заявлений на предоставление виз — от двух месяцев до четырех. Ошарашенный этой новостью, Эли оставил документы и вышел. На следующий день моя дочь и жених отправили по Интернету просьбу сенатору Эдварду Кеннеди посодействовать в предоставлении визы нашему близкому родственнику. Просьба была немедленно удовлетворена. На свадьбе Эли, а проще — наш Илюшка, лихо отплясывал. Как один из немногих присутствовавших, кто знал иврит, он зачитал ктубу. Спасибо сенатору Кеннеди!
Кеннеди действительно помог многим людям, чем оставил у них благодарное отношение к себе. Да, был он любителем выпить и плейбоем… Нынешний президент — это, безусловно, «подарок» от сенатора, который мы надолго запомним. Да и медицинская реформа Кеннеди, которую не сумели протолкнуть президент Клинтон вместе с супругой, а ныне продвигает президент Обама, в случае успеха станет «памятником» сенатору от миллионов нелегалов и бездельников. Поживем-увидим.
Мир его праху.
Виктор Снитковский,
Бостон
Опубликовал:
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...