В день инаугурации нынешнего президента США Барака Обамы два миллиона гостей столицы и десятки миллионов телезрителей стали свидетелями того, как вновь избранный президент и его супруга, взявшись за руки уверенно шагали в свою новую обитель — Белый дом. Это было очень занимательное зрелище, которое обошлось в 160 млн. долларов, хотя, для сравнения, вторая инаугурация его предшественника, Джорджа Буша — младшего, стоила 37 млн. долларов.
Историческая летопись инаугураций в Америке засвидетельствовала целый ряд нюансов, отступлений от принятого протокола при проведении этого традиционного государственного праздника. Рассказывают, что Эйзенхауэр, к примеру, вслед за клятвой произнес ещё молитву собственного сочинения, а Рейган на второй своей инаугурации из-за страшного холода был вынужден впервые присягать внутри Капитолия. Бушу-младшему Библиотека Конгресса из — за дождя отказалась предоставить для клятвы личную Библию Вашингтона, а его кортеж был встречен протестами тех, кто считал, что победил не Буш, а Эл Гор. Трумэн почтительно целовал Библию, Картер нежно — жену. И не Барак Обама, а именно Картер, стремясь продемонстрировать свой демократизм и непохожесть на республиканских предшественников, впервые во время церемонии вышел с супругой из автомобиля и, вопреки многолетней традиции, преодолел Пенсильвания Авеню пешком от Капитолия к Белому дому.
«Самой губительной ошибкой, когда — либо сделанной в мире было отделение политической науки от нравственной…»
Перси Биши ШЕЛЛИ, английский поэт XIX века
С этого, по сути незначительного поступка началась бездарная карьера президента Джимми Картера, леворадикального демократа и либерала, стиль правления которого представлял собой сознательную, популистскую реакцию на любые проколы в работе «имперской» республиканской администрации Никсона. Последовала демонстративная продажа президентской яхты, прекращение проигрывания президентского гимна и категоричное запрещение на государственных приемах составлять меню на французском языке. Отправляясь в очередной вояж, президент Картер не гнушался сам иногда потаскать свои чемоданы. Всё это было лишь примитивной формой показушной символики, которой явно недоставало глубокого содержания и здравого смысла, чтобы общественность могла всерьёз принять пришедшую во власть партию демократов и президента Джимми Картера. Но именно таким было начало тернистого пути одного из самых незадачливых президентов Америки.
Джимми Картер родился 1 октября 1924 года в Плейнсе, на юге Джорджии, его отец-фермер был консерватором, а мать Лилли была чрезвычайно просвещенной личностью, медсестрой по профессии, и в возрасте 68 лет успела поработать в Индии в «Корпусе мира». Неспроста во время своего президентства Картер не преминул отвести ей (по аналогии с первой леди) видную роль «первой матери». Выросший во Вторую мировую войну честолюбивый молодой человек в 1943 году поступил в военно-морскую академию, окончил её в 1946 году и сразу женился на своей землячке Розалии Смит, которая всю жизнь была надежной опорой своему мужу и, будучи первой леди, приобрела положение, хотя за её необычайно тесными отношениями с мужем обыватели наблюдали с солидной долей скептицизма.
Карьера Д. Картера как морского офицера оборвалась в 1953 году, когда умер отец, и он был вынужден взять на себя его фермерское дело в Плейнсе. Он стал миллионером, публично признал себя христианином-баптистом и там же, в родном городке, сделал серьезный шаг в региональную политику, представляя в сенате штата Джорджия его леволиберальное крыло. Став в 1972 году, в преддверии президентских выборов, губернатором штата, Картер сделал попытку занять пост вице-президента, но был категорически отвергнут политтехнологами из окружения кандидата в президенты Дж. Макговерна.
Первые неудачи не остановили карьерных устремлений молодого политика, и на следующих президентских выборах 1976 года Картер, неожиданно для всех (правда, с перевесом всего в 2 % голосов избирателей) победил кандидата от Республиканской партии Форда.
Почему не «свой парень»?
Предвыборная риторика Джимми Картера строилась на обещаниях американцам выбраться из пропасти политических и психологических унижений, куда они попали после Уотергейта Никсона и бесславного конца войны во Вьетнаме в годы президентства Форда. Картер поставил перед собой цель убедить американцев и постараться ответить на им же поставленный вопрос о своей собственной персоне: «Почему не лучший?». Америка задумалась почему бы не выбрать президента, который достаточно молод и морально чист, честен, не несет груза предрассудков и сможет направить судьбу нации по новому традиционному пути американских ценностей? «Почему не Джимми Картер?». Иными словами, почему не простой, без особых претензий, человек из народа, не испорченный властью и большой политикой? В год, когда вся Америка с достойной гордостью праздновала 200-летний юбилей своей независимости, свободолюбивый американский народ мог себе позволить озадачиться вопросом: «Почему не «свой парень» Джимми, религиозный фермер, выращивающий арахис на Юге и не погрязший в политических дрязгах? Разве он не может заслужить доверия народа и стать первым президентом с Юга со времен Закари Тейлора (1848 год) — избавителем нации от навалившихся на страну трудностей? Захлестнувшая Америку предвыборная эйфория и зашоренность общественности от безудержного политического пиара кандидата в президенты Картера нарушили общественную гармонию реальной оценки сложившейся ситуации, очевидно, требовавшей после Уотергейта и Вьетнама более опытного президента со значительно подавляющим мандатом избирателей.
Планы не оправдались, надежды рухнули
Все надежды общественности на какой-то особый стиль правления Картера не оправдались: он был вынужден изменить своим обещаниям и проводить обычную, ставшую традиционной для партии демократов политику.
После Вьетнамской войны и первого нефтяного кризиса экономика страны была сильно расшатана. Потерпела фиаско и его энергетическая политика, которая должна была сделать США независимыми от импорта энергоносителей. Новый «нефтяной шок» с недостатком и резким подорожанием бензина вверг президентство Картера летом 1979 года в глубочайший кризис.
Предпринятая Картером попытка реформировать здравоохранение и социальное обеспечение не нашла поддержки даже среди своих партийных друзей.
Не лучше обстояли и внешнеполитические дела: во время предвыборной кампании Картер, слабо представляя сущность кремлевской опричнины, с миссионерским рвением определил центром своей внешней политики борьбу за обеспечение прав человека в Советском Союзе. Эта внешнеполитическая позиция президента Картера была априори обречена на провал.
Ценой колоссальных усилий и политических уступок Картеру удалось в июне 1979 года заключить т. н. договор ОСВ-2 по ограничению стратегических ядерных вооружений, причем сокращение это было значительно скромнее, чем первоначально замышлял президент. Да и само подписание договора способствовало, с одной стороны, ослаблению американской политики борьбы за права человека, а с другой, — Картер добился нормализации отношений с коммунистическим Китаем, «заплатив» за это слишком высокую цену: прервав дипломатические отношения с Тайванем.
В конечном счете ОСВ-2 и вся политика разрядки не принесли пользы ни Америке, ни Картеру, более того, договор вообще не был ратифицирован и лишь привел к серьёзной размолвке между миротворцем — госсекретарем Сайрусом Вэнсом и советником по безопасности Збигневом Бжезинским, предпочитавшим в отношении СССР политику силы. В то же время «брежневские старцы» с присущим им авантюризмом перечеркнули все миротворческие планы США, когда в конце 1979 года Советский Союз вторгся в Афганистан, и, вместо разрядки началась фактическая конфронтация с Америкой (прекращение продажи зерна Советскому Союзу, бойкот Олимпийских игр в Москве летом 1980 года). Но это уже не могло остановить агрессию и заставить Кремль пойти на какие-то существенные уступки, чтобы хоть как-то спасти провальный авторитет президента Картера.
Единственным внешнеполитическим достижением Картера принято считать соглашение о мире между Израилем и Египтом, послужившее американо-египетскому сближению. Это явилось итогом усилий Киссинджера, который с 1973 года, со времен Войны Судного дня, пытался разрешить ближневосточный конфликт за счет достижения мира в обмен на израильские территории. Эти вялотекущие переговоры Израиля и Египта решительно ускорил Картер, пригласив премьер-министра Бегина и президента Садата в свою загородную резиденцию Кемп-Дэвид, результатом чего явилось подписание соглашения 26 марта 1979 года в Саду роз Белого дома.
Это был иллюзорный триумф президентства Картера, по итогам которого Израиль «ни за что, ни про что» лишился Синая и взамен приобрел в соседи высокомерного египетского диктатора, для которого ослабление, а ещё лучше — уничтожение Израиля было целью жизни.
Прошли годы…
С тех пор прошло уже более 30 лет, и этого времени вполне достаточно, чтобы понять всю пагубность спровоцированного и осуществленного Картером деяния: если бы не было картеровского Кемп-Дэвида, не было бы Осло Рабина-Переса и бандита Арафата, не было бы женевского проходимца Бейлина и одностороннего вывода войск из Южного Ливана генералом Бараком, не было бы передачи премьером Шароном в одностороннем порядке 20 поселений Гуш-Катифа.
Не было бы предательской политики Эхуда Ольмерта, который всё ещё продолжает оправдываться, недавно сообщив журналу «Ньюсуик», что он предложил Махмуду Аббасу всего 93,7 % территории от Иудеи и Самарии, а не 97 %, как утверждает Аббас.
Не была бы посрамлена Нобелевская премия за мир, если бы в один ряд не поставили израильтян Рабина и Переса, террориста мирового масштаба Арафата и самого неудачного американского президента Джимми Картера. Последний продолжает изображать из себя крупного политического деятеля и признанного медиатора, хотя его «отторгают» от участия в переговорных процессах на Ближнем Востоке. При последнем посещении Израиля Картер, выдавая желаемое за действительное, стал на путь банального лжеца и лицемера, заявив, что «Лидеры ХАМАСа хотят мира не только со своими братьями из ФАТХа, но также и с израильтянами, чтобы жить с ними рядом — две суверенные страны, взаимно признающие друг друга и живущие в мире друг с другом». И одновременно сообщил администрации президента Обамы, что настала пора исключить ХАМАС из списка террористических организаций. Но не успел Картер покинуть вотчину ХАМАСа, как заместитель МИДа ХАМАСа Ахмед Юсеф заявил, что «признание Израиля абсолютно неприемлемо».
А что же Картер? Этот, с вашего позволения, «мудиатор» не постеснялся даже попиариться в безутешном горе родителей Гилада Шалита, обнадёжив их в своей готовности помочь вызволить их сына из хамасовского плена. На всю эту картеровскую «лапшу» никто в мире не отреагировал. Молчит, естественно, и президент Обама. Как в свое время Картер, нынешний президент США тоже попал под влияние сотрудников своей администрации Рама Эмануэля и Дэвида Аксельрода, которых израильский премьер Нетаниягу справедливо отнёс к категории «ненавидящих самих себя» евреев. Ненавидеть себя они могут сколько угодно, это, в конце концов, их право, но немногим известно, что эти господа демократы — выкормыши леворадикальной израильской организации «Шолом Ахшав», официальной «пятой колонны» Израиля.
В ходе своих недавних глобальных турне президент Обама обращался к мусульманам, иранцам, русским и другим — но ни единым словом не обмолвился с израильтянами. Об этом и том, что президент США в своей каирской речи позволил себе увязать существование Государства Израиль с Холокостом, писал в своей статье Алуф Бенн «Почему Обама не разговаривает с Израилем?», опубликованной в газете The New York Times.
Преданные Обаме имиджмейкеры, приведшие его в Белый дом, не брезгуют ничем: то без конца транслируют телесюжет, в котором их любимый президент ловко расправляется в студии с мухой, которая на крупном плане корчится в конвульсиях, то у себя в Розовом саду за кружкой пива он разрешает расовые проблемы между белым сержантом полиции Джеймсом Кроули и темнокожим профессором Гарварда Генри Луисом Гейтсом. Такое серьезное политкорректное мероприятие, хотя и не привело к публичному примирению сторон, но не могло обойтись без участия ещё одного арбитра от демократов -вице-президента США Джозефа Байдена. А буквально на днях популярный американский журнал «Вэнити Фэр» поведал всему миру ещё одну сенсацию: президентская чета Барак и Мишель Обама вошли в список самых со вкусом одевающихся людей в мире. Это, безусловно, серьезное достижение и личный успех этой гламурной пары, если не принять во внимание их инициативу сказочного превращения лужайки Белого дома в огород по выращиванию свежих овощей с пометкой «organic». Политтехнологи Картера до этого додуматься вряд ли смогли бы: очевидно, другое было время, да и сам президент тогда был слегка поскромней.
Прошло не так много времени с той поры, когда весь мир с надеждой наблюдал за самой пышной, самой дорогостоящей за всю историю Америки инаугурацией президента Обамы. Но уже сегодня, спустя чуть более полугода, эйфория надежд и иллюзий заметно поутихла. Тем не менее знаменательным мне показалось то, что деятельность нынешнего президента-демократа Барака Обамы уж очень похожа на давно прожитые Америкой времена, когда властью в США рулил далеко не самый лучший президент, а ныне самозваный медиатор и тоже демократ — Джимми Картер. Американский народ смог выдержать только одну его каденцию, что, как мне сдается, в лучшем случае светит и Обаме.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
