За свою историю человечество выработало немало способов отблагодарить тех, кто внес наибольший вклад в развитие общества. И все же главной и самой престижной наградой по праву считается Нобелевская (Nobel Prize), учрежденная в 1900 г. и названная именем ее основателя — Альфреда Бернхарда Нобеля. Ныне уже более 700 человек из разных континентов планеты удостоены этой высокой награды. Нередко люди всю жизнь шли к ней и лишь на закате жизни достигали заветной цели. Были и такие, кто дважды испытывал щемящую сладость посвящения в «клан избранных». Вспомним Марию Склодовскую-Кюри (по физике и химии), Лайнуса Полинга (по химии), Фредерика Сенгера (по химии). Случалось и так, что по разным причинам лауреаты отказывались от премии (великими отказниками были микробиолог Герхард Домагк, публицист Карл фон Осецкий, писатель Жан Поль Сартр, поэт и прозаик Борис Пастернак). А некоторых вполне достойных кандидатов фортуна признания обходила стороной.
Все сказанное выше является своего рода разминкой перед вступлением в тему. Каковы же критерии этой самой престижной премии? Насколько сами «остепененные» лауреаты отвечают самым высоким требованиям? И, наконец, в какой степени учитывается конечный результат благих намерений тех, кто номинирован на «нобелевку»? Вопросы эти вовсе не праздные. Они вытекают из самой сути Высокого Признания Заслуг будущего лауреата.
До недавнего времени меня поражал тот факт, что присвоение премий надолго запаздывает. Скажем, академик Виталий Гинзбург только в 2003 г., на 87-м году жизни, стал Нобелевским лауреатом, хотя его открытие теории сверхпроводимости полувековой давности. Знаменитые ученые Иван Павлов и Илья Мечников удостоились премии в 1904 и 1908 гг. также значительно позже своих изобретений по физиологии и медицине. И таких примеров не счесть. Теперь я понимаю, что это вовсе не промах нобелевского «начальства», а мера вынужденная и оправданная. Потому что очень важно проследить за тем, как великие идеи воплощаются в великие дела. Нередко этот путь — дистанция огромного размера.
Скажем, в 2002 г. 39-й президент США Джеймс Эрл Картер-младший удостоен Нобелевской премии мира. Тогда, вручая награду, председатель Нобелевского комитета Гуннар Берге сказал: «Картер придерживается принципиальной позиции в том, что конфликты должны максимально возможно разрешаться через посредничество и международное сотрудничество на основании международного права, уважения прав человека…». Могу с полной уверенностью сказать, что уважаемый д-р Берге был введен в заблуждение. К его оценке мы еще вернемся и в «принципиальности» Картера еще убедимся.
А теперь попробуем разобраться, как на деле выглядят сам Картер и его идеи. Какую пользу они принесли? И, наконец, каков облик «в миру» самого лауреата?
Сошлюсь на авторитетное мнение тех, кто лучше всего знал Картера.
Скажем, Джеральд Форд — 38-й президент США, сказал так: «Я абсолютно уверен, что Джимми Картер был для страны бедствием. Особенно, конечно, для экономики, но и для положения страны в целом. Я говорил это много раз в прошлом и повторяю снова, что он был худшим президентом из всех тех, кого помню за свою жизнь» (Выделено в тексте). В редакционном комментарии журнала Live Journal говорится о том, что период пребывания Картера в Белом доме «запомнился поколениям американцев двузначными цифрами уровня безработицы и инфляции, 444 днями унижения Америки в ходе «иранского кризиса» — захвата революционными студентами аятоллы Хомейни здания американского посольства и сотрудников в качестве заложников»… И это далеко не все. Вскользь прозвучала и вовсе зловещая фраза о том, что «Картер к тому времени уже более 5 лет находился на содержании арабских шейхов» (abcdfan, live-journal.com|html). Эту весьма «экстравагантную» новость подробно комментирует Roche and Duffay: «Картер получил от «Би-би-си-ай» миллионы долларов…», а личным другом Картера был руководитель «Би-би-си-ай» Хасан Абеди.(www.roche-duffay.ru |special|index).
Вот таким получился портрет нобелевского лауреата. Не сумев проявить себя на президентском посту, он принялся поучать других. Допустим, что те, кому поручено было проверять «подноготную» абитуриента, не знали этих или иных подробностей своего будущего подопечного (хотя в это верится с трудом). Но по достоинству оценить его прожекты должны были обязательно. Тем более, что опыт вдумчивого и принципиального отбора кандидатов Нобелевский комитет имел. Вспомним, что на волне революционных событий в России (в 1917 г.) председатель совнаркома РСФСР Ленин был выдвинут первым кандидатом Нобелевской премии — «за торжество идей мира». Причем, инициатором выступила норвежская социал-демократическая партия. В представлении было написано: «До настоящего времени для торжества идей мира больше всего сделал Ленин, который не только всеми силами пропагандирует мир, но и принимает конкретные меры к его достижению». Эту идею поддержала и группа преподавателей-профессоров Стамбульского университета. «Господин Ленин является первым и самым заслуженным деятелем политики мира», — говорилось в их представлении.
Казалось бы, все «на мази». Тем не менее, Нобелевский комитет тех лет проявил мудрость и дальновидность. Свой отказ он объяснил так: «Если существующему русскому правительству удастся установить мир и спокойствие в стране, то комитет не будет иметь ничего против присуждения Ленину премии мира на будущий год». А в будущем году началась Гражданская война, а с ней и известные беспорядки по всей стране, и никто уже больше не отважился выдвигать Ленина в миротворцы. (Весьма удачно, по-моему, скаламбурил по этому поводу израильский журналист Александр Гак: «Вторая сторона медали — не дали…) Таким же или подобным образом «не дали» Гитлеру (1939 г.), Муссолини (1935 г.), Сталину (дважды — в 1943 и 1949 гг.), С. Милошевичу (2005 г.).
Так что опыт был. Почему же в случае с Картером сработал сиюминутный синдром? Последующие события показали, что Картер никак не среагировал на «высокое доверие» и продолжал поучать других с позиций своего узколобого понимания событий. Более того, экс-президент США попытался выступить даже в роли «пророка» (имею в виду его книгу «Палестина: мир, а не апартеид»). Сошлюсь на многочисленные комментарии самого автора. Но прежде всего обозначу общую направленность: создалось впечатление будто упомянутый выше Хасан Абеди и заказал эту книгу. Начну с такого авторского посыла: «Книга посвящена описанию положения и событий в Палестине, а не в Израиле, где господствует демократия, граждане живут вместе и имеют юридически гарантированное равноправие…» Казалось бы, и дальше пойдет достоверная информация с обеих сторон.
К сожалению, Картер опустился до того, что приравнял Израиль с… апартеидом. Может ли страна, где по мнению Картера, «господствует демократия», насильственно проводить апартеид? Апартеид и демократия несовместимы. Что-то с логикой у автора не все в порядке. Каждая строка этого с позволения сказать «исследования» — ложь, тенденциозный подбор фактов и событий. «Бедные» палестинцы, по его мнению, народ мирный, а «Израиль относится к ним, как к животным, а не как к людям»…
А ведь у «миротворца» Картера была реальная возможность лично убедиться в том, насколько палестинцы жаждут мира. При выезде через КПП «Эрэз» на пути кортежа экс-президента террористы пытались установить взрывчатку и лишь саперы обезвредили ее и спасли жизнь Картеру. На этот штрих он почему-то внимания не обратил. Более того, профессор университета Эмори Кеннет Стейн обвинил Картера в фактических ошибках в книге, недоговоренности и даже в плагиате. «Если вы являетесь бывшим президентом, это еще не дает вам права выдумывать информацию». — пишет он. А Центр Симона Визенталя вынужден был сделать такое заявление: «Картер забывает о всякой объективности и беззастенчиво выступает рупором палестинцев».
И вот сей, с позволения сказать, «сеятель мира» превратился в сеятеля смуты и вражды. Не зря же даже известные однопартийцы поспешили отмежеваться от него. Спикер конгресса США Нэнси Пелоси заявила: «Он не говорит об Израиле от лица демократической партии». Но это никоим образом не образумило экс-президента: он упрямо продолжает разъезжать по белу свету и проталкивать свое видение обустройства мира. Видение одностороннее, основанное только на умозрении самого автора — человека недалекого и односторонне ориентированного.
По своему статусу, говорят, Нобелевский комитет не отвечает за последующие действия своего лауреата, не может лишить его звания. Получается, что главное для них — выполнить заказ, остальное, как говорят, выходит за рамки их компетенции. (Получается, как в той притче о петухе, которому главное -прокукарекать, а наступает ли рассвет, его не волнует). Думаю, что здорово ошибся д-р Гуннар Берге, приписав в заслуги Картеру ряд несвойственных ему качеств и прежде всего, уважение прав человека. Как оказалось, Картер уважает права далеко не всех, а выборочно.
Разумеется, не все представления в Нобелевский комитет могут быть реализованы, и это вполне естественно, хотя представляют кандидатуры сами же лауреаты. (Случались и вовсе дикие и анекдотические случаи, когда лауреатами становились завзятые террористы, например, Ясер Арафат, или, что еще хуже, когда пытались девять раз «протащить» в лауреатство известного убийцу Стенли Уильямса Туки, впоследствии казненного.) Мудрость членов Нобелевского комитета в том и состоит, чтобы не только выбрать самых достойных по всем параметрам, но и предвидеть их деятельность «после того».
Вновь вспомним создателя премии своего имени Альфреда Нобеля, который в известном Завещании записал так: «Мое особое желание заключается в том, чтобы премию получили наиболее достойные». Никак не могу отнести к этой категории 39-го президента США Джимми Картера.
Опубликовал: Петр Ефимов
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
