Московская речь Барака Обамы анонсировалась как продолжение пражской и каирской, еще одна благая весть из Вашингтона, очередная «новая страница» в отношениях США с окружающим миром. То ли в последний момент было решено, что главным в этой поездке станет выступление в Гане, то ли советники Обамы так и не смогли нащупать в отношениях с Россией твердую почву под ногами, но спич в Российской школе экономики явно уступает образцам президентского красноречия в других столицах мира.
И реакция на нее была соответствующая: похлопав Горбачеву, Дворковичу и Овечкину и усмехнувшись дежурной шутке про московский климат (Обама повторил ее во время визита несколько раз, видимо, считая особенно удачной), студенты в дальнейшем ровно ничем не проявили своего отношения к словам оратора. С таким же успехом президент США мог выступать перед пустым залом.
Почему он так много говорил о том, что интересно Америке, и так скомкал все, что интересно нам? Да просто потому, что у него нет ясной задачи в отношении России. Он не знает, чего от нее хотеть.
Когда Рональд Рейган, стоя перед Берлинской стеной, говорил: «Господин Горбачев, сломайте эту стену!», он знал, чего он хочет от Горбачева. И когда передавал советскому лидеру список политзаключенных, требуя освободить их, тоже знал. И когда, выступая в МГУ, он цитировал Ахматову про очередь к окошку приема передач для арестованных, знал, что слова эти найдут отклик в России.
А Обама не знает. Его спичрайтеры, вероятно, долго искали безопасную цитату из Пушкина и наконец нашли — про то, что в геометрии, как и в поэзии, нужно вдохновение. Даже в интервью «Новой газете» он не рискнул сказать что-то веское и однозначное по поводу нового судилища над Ходорковским и Лебедевым и убийства Политковской. Вместо этого мы услышали о его поддержке «мужественной инициативы президента Медведева по укреплению верховенства закона в России» и что он «согласен с президентом Медведевым, сказавшим, что свобода лучше, чем отсутствие свободы». Весьма вероятно, что на переговорах он этих вопросов вообще не касался.
В речи перед студентами тема демократии приняла совсем гротескный характер в связи с тем, что оратор проиллюстрировал ее Гондурасом (читайте С. Ицковича — с. 6, 16 — «ЕМ»). «Америка поддерживает возвращение к власти демократически избранного президента Гондураса, хотя он решительно выступает против американской политики», — сказал Обама. Идеализм, но, в конце концов, не он первый, кому принципы дороже. Однако бывает, что и демократически избранного отстраняют от власти: именно это произошло в 1974 году с президентом США Ричардом Никсоном, а теперь — с президентом Гондураса Мануэлем Селайей.
Неужели он верит, что нарисованное им светлое будущее возможно построить рука об руку с режимом Путина-Медведева? Наверно, все-таки нет. В своей речи он обращался не к ним, а к молодому поколению, которое придет им на смену, когда эти двое навластвуются всласть. А пока этого не произошло, остается изо всех сил нажимать кнопку перезагрузки в надежде, что система заработает сама собой.
Кстати, цитату про геометрию спичрайтеры обрезали, а зря. Первая фраза в ней такая: «Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно, и объяснению оных».
Как знать, быть может, московские впечатления приведут Обаму и к соображению, и к объяснению оных. Тогда в следующий раз мы услышим что-нибудь не такое легковесное.
Опубликовал: Владимир Абаринов, GRANI.RU
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
