Мне уже доводилось рассказывать поучительную историю о том, как в мою юношескую «театральную» пору, в строгом андроповском 1983-м, администрация Дворца пионеров на Ленинских горах запретила мой спектакль. Чуть из комсомола не поперли! Через пять лет, в шальном горбачевском 1988-м, ровно за этот же спектакль меня награждали в Октябрьском райкоме КПСС.
Грамоту «За успехи в коммунистическом воспитании подрастающего поколения» вручала второй секретарь райкома, в прошлом — директор Дворца пионеров Ольга Грекова.
Та самая, которая пять лет назад спектакль закрывала — с формулировками «воспитание в детях жестокости» и «фига в кармане советской власти». Она со значением пожала мне руку и сказала: «Виктор, я очень, очень рада именно за вас». И улыбнулась почти заговорщицки. И я понял, что все эти годы мы вместе боролись с советским застоем. Я — по легкомыслию, а она — на руководящей партийной работе, с риском для жизни. Радистка Кэт практически…
Я вспомнил эту старую историю, прочитав давеча отчет о пресс-конференции Федора Бондарчука после пресс-показа второй части фильма «Обитаемый остров». Федор Сергеевич сравнил тоталитарный режим, описанный в романе братьев Стругацких, с нынешним режимом в России, увенчав сие размышление афоризмом, равно дающим представление о времени и о себе.
«Мы катимся в жопу, — заявил Федор Сергеевич, — и это настораживает».
Насторожился Федор Сергеевич, прямо сказать, вовремя.
Будучи видным, но чутким членом партии «Единая Россия», он понимает, что наиболее видных деятелей этой партии очень скоро будут вымазывать в дегте и перьях, причем метафорический характер экзекуция будет носить не везде. И по обстоятельствам названного им места и времени — пришел, стало быть, час валить помаленьку из скандирующей группы в оппозицию.
Он такой смелый теперь не один. Другой «единоросс» федерального масштаба уже прилюдно высказывается насчет импотенции режима; глава МИДа, год назад кидавшийся в мир чугунными формулировками, — чисто Сахаров, рассуждал давеча про конвергенцию, про Россию как неотъемлемую часть североатлантического сообщества… Президент России (в прошлом глава путинской администрации) дает интервью «Новой газете», хваля газету за то, что она «никогда никого не лизала»… Чует мое сердце, скоро Каспарову с Новодворской будет не протиснуться с критикой режима: перестройку, как положено, возглавят вторые секретари обкомов.
«У меня мать кузнец, отец прачка, долой самодержавие!» — ближе к концу действия кричал персонаж шварцевского «Голого короля», видный работник королевской администрации…
Федор Сергеевич Бондарчук оскорблен. Его оболгали. Ему приписали слова, которых он не говорил.
Он не говорил «мы катимся в жопу». Он не ассоциировал нынешнюю российскую власть с башнями из повести братьев Стругацких. Он про кино говорил, а про Россию не говорил. А когда говорил про тоталитаризм, то вообще имел в виду Америку! «Они там изолгались вконец на Каспаров.Ru!».
Бедный, бедный оклеветанный Федор Сергеевич, борец с американским тоталитаризмом…
Однако ж, помимо всего этого пара из ноздрей, имеется в легком доступе стенограмма злосчастной пресс-конференции, и не на Каспаров. Ru, а на сайте «Энциклопедия кинематографа», которому что Каспаров, что Капабланка…
А у «изолгавшихся» журналистов имеется аудиозапись, и нет в той аудиозаписи ни слова про американский тоталитаризм, а есть русским языком, голосом Федора Бондарчука, в ответ на прямой вопрос: «Что вы ассоциируете с этими башнями у нас в стране?», после небольшого раздумья произнесенное:
— Да мы катимся в жопу… Газет нет, радио нет. Есть только Интернет. Вот когда был Ельцин, то люди бежали смотреть телевизор с реальными и откровенными передачами. А сейчас заголовки газет начали напоминать времена с пропагандой. Альтернатив не видно — это пугает. Я могу долго говорить, но потом у меня будут проблемы…
Проблемы будут, Федор. Но совсем не те, которые заставили Вас свернуть свое бесстрашное, но, по всей видимости, нежданное для Вас самого критическое выступление.
Проблемы будут с репутацией. Они уже есть, а вокруг этого случая могут кристаллизоваться. А репутация — штука почти неизменяемая. Когда этот гипс застывает, ничего сделать уже нельзя. И на выходе получается, допустим, папа Иоанн Павел… Или, допустим, Иосиф Кобзон.
Вы меня понимаете.
Не стоит требовать от человека многого. Он сотворен из куска праха, он набит смертными грехами и плохо пахнет без дезодоранта. Есть, однако же, некоторый минимум.
Для мужчины это — способность отвечать за свои слова.
Слова могут быть самыми разными. Мужчина может быть либералом, консерватором, коммунистом, мазохистом, кальвинистом… Он может быть даже членом партии «Единая Россия», хотя это и очень противно.
Но он не должен с бегающими глазками прятаться от встречи с собственными словами, сказанными накануне. И чужие смеяться будут, и свои отвернутся.
Вы уж как-нибудь определитесь с гражданской позицией, Федор Сергеевич. Либо братья Стругацкие, либо невидимые Отцы, ладно?
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
