— На войне, как на войне – на ней и убивают, но подрыв израильских БТР, когда погибли два экипажа, заострил полемику: уходить из сектора Газы или объявить эту территорию израильской? От Нетивота до Газы рукой подать, что скажет американским читателям заместитель мэра, на чьей вы стороне?
— Не хочу быть циником, но сейчас поселенцы Гуш-Катифа, подразделения Армии Обороны и «забор безопасности» защищают Нетивот от вылазок террористов. Другими словами, еврейские поселенцы служат жителям Нетивота живым щитом. Давно уже ни один террорист из Газы не проникал в Нетивот. Теперь вам понятно, почему 86% членов партии «Ликуд», живущих в Нетивоте, высказались против ухода евреев из сектора Газы.
— Как выразился мой израильский коллега Михаил Джагинов, ликудникам предстояло выбирать между долгом и честью. Долг – голосовать за план Ариэля Шарона, председателя своей партии. Честь – не поступиться принципами партии «Ликуд».
— Но ситуация складывается таким образом, что Ариэль Шарон опрокинет результат голосования на референдуме. И тогда те пули, которые сейчас подстерегают поселенцев на дорогах Газы, если населенные пункты все же демонтируют, будут подстерегать уже жителей Нетивота. Только не торопитесь зачислять нас в категорию эгоистов, мы за то, чтобы поселенцам предоставили выбор, а не изгоняли их из собственных домов силами полиции и пограничной охраны.
— Наверное, есть смысл уточнить месторасположение Нетивота…
— Я перевожу «Нетивот» как «Пути»…
— Пути Господни неисповедимы, а пути Нетивота, пути «Путей»?..
— Пути Нетивота на сегодняшний день исповедимы – ракеты «Кассам» до нас чуть-чуть не долетают, мы расположены в 13 километрах от Газы.
Интифада не обходит Нетивот стороной — если ракеты не долетают, то удары по местной экономике, а значит, и по уровню жизни, достигли цели. В Нетивоте 25 тысяч жителей, заложили город в середине 50-х выходцы из Туниса и Марокко, а в 90-х здесь поселились выходцы из СССР-СНГ-Балтии.
— И как велика «русская улица»?
— Больше 5 тысяч…
— Если честно, то конфликт интересов есть? «Марокканцы» — люди религиозные, в основном, из партии ШАС, а «русские» – светские…
— У нас очень сильное отделение партии «ШАС», прочную позицию занимает «Ликуд», была в авторитете партия «Исраэль ба-алия».
— Партия Щаранского, которая, увы, растворилась без остатка.
— Но память о себе оставила, добрую память. Я был здесь одним из тех, кто помогал партии «Исраэль ба-алия» пустить корни в Нетивоте, мы получили на предыдущих выборах три мандата в муниципальном совете, я стал заместителем мэра. Для сравнения: партия «ШАС» тоже получила три мандата. И «Ликуд» — три. Но, увы, партия «Исраэль ба-алия» развалилась, и на нынешние выборы мы шли уже под флагом партии Либермана «Наш дом – Израиль».
— То есть на «русскую улицу» Нетивота вышел Авигдор Либерман. А есть ли вообще практическая необходимость в «русской» партии?
— Есть. Я 15 лет живу в Израиле, репатриантам нужна такая партия. И будет нужна еще лет 50, жаль тех, кто этого не понимает. Когда с политической сцены сошла партия «Исраэль ба-алия», «русской» общине стало жить намного труднее. Законы работают в полсилы, репатриантов ущемляют на каждом шагу, и «русской улице» просто необходима своя политическая организация.
— Против которой сама же «русская улица» и проголосовала…
— Это было политической ошибкой русскоязычных избирателей, но и Натан Щаранский в роли лидера партии допустил не одну ошибку, чем оттолкнул свой электорат. Другой причиной краха первой «русской» партии стало, на мой взгляд, желание получить все сразу – и политические дивиденды, и экономические блага. Увы, осталось только сожалеть о поражении «Исраэль ба-алия».
— Элиту, вождей партии, приютил Ариэль Шарон под крышей «Ликуда».
— А часть рядовых партийцев повел дальше Авигдор Либерман. Оглядываясь назад, могу сказать, что с приходом «русских» Нетивот получил второе дыхание; город стал религиозно-светским, появились светские садики и школы.
— Садики и школы – это хорошо, а работа есть? Ведь из-за рабочих мест в основном возникала напряженка в отношениях «марокканцев» и «русских».
— Открытого конфликта в Нетивоте не было, но приняли «русских» в штыки, поскольку мы более конкурентоспособны, у нас высшее образование. Зато они сильны круговой порукой.
— Можно сделать вывод, что трудовая занятость «русской улицы» могла бы быть большей? Что же в таком случае делает конкурентоспособная молодежь?
— Наша молодежь? Сбегает в центр страны, ищет счастья за кордоном.
— А ваши дети?
— У меня сын и дочь. Сын – программист, отслужил в армии, ходит на сборы. А дочь учится на факультете международных отношений. Мой сын пока никуда из Израиля не рвется, дочь, как я уже сказал, еще учится. Мои дети имеют представление о жизни за рубежом. Нетивот, к слову, побратался с Филадельфией, к нам приезжают оттуда американские евреи, нередко среди них попадаются и русскоязычные.
— Нравится гостям Нетивот?
— Нетивот, как и все города на юге, встречает гостей пальмами. К их услугам кантри-клаб с бассейнами, парными, гимнастическими залами. Облик Нетивота ближе к восточному, но чистый при этом; город одноэтажный – как Америка; есть район коттеджей и вилл…
— До которых, сказали вы, ракеты «Кассам» чуть-чуть не долетают…
— А я стараюсь в сторону Газы не смотреть…
— Но звуки взрывов доносятся?
— Увы, слышно… У меня есть друзья в Гуш-Катифе, знакомые, и они не собираются оттуда уходить. Я однозначно считаю их героями. Они на редкость идейны и без пафоса заявляют: «Это наша земля!».
— Опубликована информация, предоставленная социологами Хайфского университета: более 90% поселенцев не хотят оставлять свои дома в секторе Газы даже за большие деньги.
— Я же говорю, только герои могут жить на земле, на которой их ежедневно подстерегает смерть. Израильтяне притерпелись к обряду похорон, но когда террористы расстреляли на дороге Газы женщину на девятом месяце беременности и ее четырех дочерей, то мы все были в шоке! А ведь поселенцы там работают, учатся, справляют свадьбы, рожают детей, одним словом — живут!
— Живут на своей земле, хотя Шауль Мофаз, министр обороны, уверяет, что Газа никакого отношения не имеет к историческому наследию еврейского народа…
— Это говорит не историк, а политик, политик, обязанный своей карьерой Ариэлю Шарону. Ариэль Шарон провел серию встреч со своими министрами, но с каждым отдельно. Так в свое время на нашей родине проводили «индивидуальную работу с кадрами»…
— И какую же работу провел Шарон с Авигдором Либерманом?
— Я получил пресс-релиз партии «Наш дом – Израиль». «Демонтаж поселений уже имел место в прошлом, — напоминают авторы, — и это не привело ни к какому надежному и прочному урегулированию и миру, к которому стремится Израиль. Причина конфликта – не поселения, а соприкосновение на одной территории двух нелояльных друг к другу народов». Короче, Либерман предложил Шарону урегулировать арабо-еврейский конфликт не демонтажем поселений, а рассоединением двух народов – израильских евреев и палестинских арабов, в том числе израильских арабов.
— Но разве такая операция осуществима на практике?
— Увы, нет. При всем уважении к Авигдору Либерману я не нахожу практической значимости в его проекте.
— Шарон уделил Либерману целый час, но пойдет премьер-министр, как вы сказали, все же своим путем…
— Либерман сделал попытку убедить Ариэля Шарона в том, что, цитирую, «никакие планы «мини-отключений» или «передислокаций» не могут быть приняты правительством и кнессетом, — с любыми политическими инициативами следует подождать до окончания избирательной кампании в США».
Но Шарона не зря ведь прозвали Бульдозером, он наверняка попытается провести свой план одностороннего размежевания. У нас поговаривают о том, что возможен и всенародный референдум. Почему это 200 тысяч ликудников приняли решение за 5 миллионов израильтян?!
— Меньше 200 тысяч…
— Да, 100 тысяч, так как всего процентов 50 ликудников приняли участие в референдуме. Премьер-министр уверен в том, что подавляющая часть израильского общества примет его план, тем не менее, он, как видите, встречается с министрами, чтобы прозондировать почву и не проиграть второй раунд реализации своего «плана одностороннего отступления».
— Вашингтонская администрация склоняется к тому, что, в конце концов, израильтяне и палестинцы должны сами разобраться, каким образом урегулировать затянувшийся ближневосточный конфликт. Как ваши соседи восприняли план Шарона?
— Арабы? Считается, если израильский проект не нравится Арафату и его банде, то он хорош для еврейской страны. Но проект Шарона не понравился ни израильтянам в лице большей части партии «Ликуд», ни палестинской администрации.
— Политики из левого лагеря, в частности, Юли Тамир, депутат кнессета от партии «Авода», кричат из окопа оппозиции: «Шарона в отставку!»
— Я Шарона знаю не первый день, в отставку он не подаст – исключено. А вот на создание правительства национального согласия он может пойти. И пригласит в правительство политиков из «Аводы», может быть, ту же громкоголосую Юли Тамир.
— Она уже была министром под рукой Эхуда Барака, — кажется, возглавляла министерство абсорбции, то есть занималась «русскими».
— Да, я помню, она села в кресло Юлия Эдельштейна, второго номера в партии «Исраэль ба-алия». Шарон – мощный политик, криком Юли Тамир его не напугаешь. Он знает, чего хочет. Он и на предвыборной дистанции высказывался в пользу создания палестинского государства, намекал на необходимость болезненных территориальных уступок. И его можно понять: семь с половиной тысяч евреев живут в окружении полутора миллионов арабов, которые ненавидят их с колыбели. Можете представить себе степень каждодневного, ежечасного риска! Мы живем не без тревоги, а ведь наш Нетивот не тонет в «арабском море», рядом и вокруг расположены Сдерот, Офаким и другие израильские города.
— Города развития?
— Да, они считаются городами развития, развиваются всю жизнь, но так и не могут развиться…
— Вы сказали, что интифада ударила по уровню жизни жителей этих городов, тем более, что Биньямин Нетаниягу, инициатор НЭПа по-израильски, урезал социальные пособия.
— Устроиться на работу очень тяжело, пособия, вы правы, урезали, — юг правительством очень давно позабыт-позаброшен, а сейчас еще хуже стало жить.
— Но экономисты утешают: рынок ожил, инвесторы расщедрились…
— В Нетивоте этого не чувствуется, правда, нас успокаивают: подождите, через год и до вас волна подъема докатится. Но жить ведь надо уже сегодня, обещаниями семью не накормишь!.. Я в Израиле пятнадцатый год, жить стало тяжелее и опаснее. Сейчас даже трудно себе представить, что в конце 70-х годов в Израиле работали представительства восьми арабских стран – до сентября 2000 года, то есть до начала «интифады Аль-Акса». Без урегулирования арабо-израильского конфликта улучшение отношений еврейского государства с арабскими государствами невозможно.
— Опросы по-прежнему приносят данные о том, что большинство палестинцев высказываются за продолжение терактов против израильтян – 88% опрошенных поддерживают нападения на солдат Армии Обороны, а 86% – на поселенцев. Интересно, а вот вы бы сейчас, зная о ситуации в Израиле, совершили бы алию, только честно?
— Если честно – не знаю.
— Это тоже ответ.
— Но я не сказал «нет». Кстати, я летал по поручению Еврейского агентства в Москву, где на «Лужниках» мэры ряда южных израильских городов, начиная с Ашдода и кончая Эйлатом, демонстрировали экспозиции, рассказывали о еврейской стране и приглашали соплеменников стать израильтянами.
— Как слушали, как реагировали?
— Я рассказывал о Нетивоте, о природе, о климате, о том, какие специалисты нам нужны, какие условия их ожидают, какое образование можно получить. Меня слушали, по-еврейски пожимали плечами: «Спасибо, подумаем…». А некоторые честно признавались, что пришли только послушать израильтянина и снимать с антресолей чемоданы не собираются. Но слушателей было немало, что уже радует.
— И ваше резюме: интерес к исторической родине еще не угас?
— Но тихо гаснет, и некоторые московские евреи откровенно в этом признавались. Но я также понимаю, что московские евреи – это еще не все еврейство России и других постсоветских стран. Правда, репатриируются сейчас десятки, а не десятки тысяч и не десятки сотен. Я имею в виду – в наши южные города. Причина проста: прежде чем приглашать репатриантов, а Шарон не раз повторял, что мечтает привезти второй миллион «русских», нужно укрепить безопасность и поднять экономику.
— А правительство, — предупреждает Либерман, — урежет бюджетные затраты на алию и абсорбцию, потому что государству нужны будут extra money на обустройство переселенцев и на удовлетворение нужд палестинцев.
— Вот народ и говорит Ариэлю Шарону: ты бы экономикой лучше занялся, чем Газу зачищать от евреев! А Газой можно заняться и после выборов в Штатах, когда прояснится ближневосточная политика Вашингтона.
— К слову, у Шарона, если он попытается реализовать основные пункты своего плана, еще есть время, так как госсекретарь Колин Пауэлл рекомендовал начать демонтаж поселений после выборов американского президента, то есть после ноября этого года.
— Но Шарона торопят соратники – Томи Лапид, Шауль Мофаз.
— Политика зовет, и Шарону не до экономики.
— Ну а если Шарону не до экономики, то пусть передаст бразды правления Биньямину Нетаниягу, у которого есть и военный, и экономический опыт.
— Но Биби отпугнул своих избирателей, когда высказался за план одностороннего размежевания…
— Есть такое понятие – «медвежья услуга», так вот, Биби оказал Арику «медвежью поддержку»: на словах поддержал его, а на деле и пальцем не двинул, чтобы помочь Шарону выиграть референдум. Нетаниягу потерял больше голосов, когда проводил свою реформу, но со временем этот грех забудется. Народ готов затянуть пояса, если это поможет покончить с войной.
— Но на официальном уровне интифада войной не считается.
— Но израильтянам, которые выезжают из дому и не уверены в том, что вернутся живыми, до лампочки терминология; они в праве требовать, чтобы с этим ужасом было покончено.
— Шарон и пытается покончить с «этим ужасом»: ракеты нашли и Ясина, и Рантиси, Армия Обороны ведет зачистку сектора Газы и лагерей беженцев, уничтожает подпольные оружейные мастерские.
— В открытых войнах Израиль неизменно побеждал, а вот ползучую интифаду, которую де-юре не считают войной, четвертый год задушить не может. Америка тоже не может покончить с иракскими шахидами. И Россия в Чечне не преуспела.
— Так чего вы ждете от Ариэля Шарона?
— Большей жесткости, террору надо объявить бескомпромиссную войну, а не договариваться с врагами, не предлагать им «болезненные уступки». Или мы, или они. Я надеюсь на израильскую победу, на нашу победу. Я по природе оптимист, пессимистам в Израиле делать нечего.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
