Еврейский Мир

Труд­но пред­ста­вить, что каж­дое ут­ро это­го тем­но­ко­же­го че­ло­ве­ка на­чи­на­ет­ся с ут­рен­ней мо­лит­вы Ша­ха­рит. И со­вер­шен­но не­воз­мож­но пред­ста­вить, что по­сле нее этот че­ло­век за­прав­ля­ет ци­цит, на­тя­ги­ва­ет кеп­ку и едет на ра­бо­ту в му­зы­каль­ную сту­дию за­пи­сы­вать пес­ни соб­ст­вен­но­го со­чи­не­ния на ив­ри­те и идиш. Как в том анек­до­те: «Мо­ло­дой че­ло­век, вам раз­ве ма­ло то­го, что вы чер­ный?» Но Ицха­ку Джор­да­ну, бо­лее из­вес­т­но­му как ре­пер Y-Love — дей­ст­ви­тель­но ма­ло.

Его отец умер от ра­ка. Джор­дан счи­та­ет, что иуда­изм спас его от той со­ци­аль­ной про­пас­ти, пе­ред ко­то­рой он сто­ял. Ког­да-то дру­гой ев­рей­ский ре­пер Ашер Рот за­явил: «Хип-хоп еще жив. И я — то­му до­ка­за­тель­ст­во». Твор­чес­т­во Y-Love до­ка­зы­ва­ет, что реп, став­ший су­пер­по­пу­ляр­ным в

90-е го­ды про­шло­го ве­ка и по­том ти­хо­неч­ко уга­сав­ший, во­об­ще не сто­ит спи­сы­вать со сче­тов.

Пе­вец по­де­лил­ся с «Еврей­ским Ми­ром» сво­и­ми раз­мыш­ле­ни­я­ми о Но­вом Ва­ви­ло­не, Исхо­де, рус­ских так­сис­тах, ев­рей­ских мес­теч­ках Укра­и­ны и о сис­те­ме бло­гов «Твит­тер».

— Ицхак, твои пес­ни по­пу­ляр­ны сре­ди ан­г­ло­я­зыч­ных слу­ша­те­лей и тех, кто по­ни­ма­ет ив­рит. Но для боль­шин­ст­ва рус­ско­я­зыч­ных ев­ре­ев твоя жизнь и твор­чес­т­во — за­гад­ка. Рас­ска­жи, как ты при­шел к иуда­из­му, где учил ив­рит и идиш.

— Я ро­дил­ся в Бал­ти­мо­ре. Здесь до сих пор жи­вет моя семья. Мой отец ро­дом из Эфи­о­пии. Ког­да я был еще сов­сем ма­лень­ким, он по­ка­зы­вал фо­тог­ра­фии мо­их ба­бу­шек и де­ду­шек и го­во­рил: «Ни­ког­да, ни­ког­да не за­бы­вай, что та­кое рабство!» Я каж­дый год на Пе­сах дос­таю эти фо­тог­ра­фии и вспо­ми­наю сло­ва от­ца. С Пе­сах, кста­ти, и на­ча­лось мое ув­ле­че­ние иу­да­из­мом. Я уви­дел, как по те­ле­ви­зо­ру транс­ли­ро­ва­ли Пас­халь­ный Се­дер. Тог­да я не знал, что эта це­ре­мо­ния на­зы­ва­ет­ся Се­дер, но она мне пон­ра­ви­лась, и я да­же поп­ро­сил ма­му каж­дый год про­во­дить ее. Все бы­ло ин­те­рес­но: по­че­му в ки­пах? Что за пес­ни по­ют? На­вер­ное, сра­бо­тал под­соз­на­тель­ный реф­лекс, за­ло­жен­ный в ге­нах. С 14 лет я на­чал соб­лю­дать за­по­ве­ди и ев­рейс­кие празд­ни­ки, а пу­те­во­ди­те­лем жиз­ни стал свод ев­рейс­ких за­ко­нов Шул­хан Арух. И я окон­ча­тель­но по­нял, что это моя жизнь. И моя ре­ли­гия.

В Бал­ти­мо­ре бы­ло ма­ло об­щин, и я пе­ре­ехал учить­ся в Брук­лин. А по­том рав­вин ска­зал мне, что нуж­но учить­ся не в Нью-Йор­ке, а в Иеру­са­ли­ме. И я 13 ме­ся­цев про­жил на Зем­ле Обе­то­ван­ной, учил язык и тра­ди­цию.

С од­ной сто­ро­ны, мож­но ска­зать, что мое воз­вра­ще­ние в иуда­изм бы­ло ба­наль­ным, мно­гие ре­бя­та, ко­то­рых я знаю, воз­вра­ща­ют­ся та­ким же об­ра­зом: сна­ча­ла за­ин­те­ре­су­ют­ся, по­про­бу­ют и их за­тя­ги­ва­ет. С дру­гой сто­ро­ны, не каж­дый тем­но­ко­жий маль­чик вдруг по­чув­ст­ву­ет тя­гу к ре­ли­гии. А еще ес­ли он на ев­рея не по­хож.

— А реп ког­да на­чал при­ду­мы­вать?

— Сра­зу. Мы в иеши­ве за­по­ми­на­ли строч­ки из Тал­му­да, риф­мо­ва­ли их. В Иеру­са­ли­ме ме­ня по­тряс ор­то­док­саль­ный пе­вец Ма­ти­сья­гу, ко­то­рый ис­пол­нял рег­ги. Вер­нув­шись в Брук­лин, я по-преж­не­му про­дол­жал ра­бо­тать про­грам­мис­том. Но при­ду­мы­вал пес­ни, со­чи­нял му­зы­ку. Так по­сте­пен­но вы­шел на сце­ну.

— А по­че­му имен­но реп?

— Реп — тра­ди­ци­он­ная для тем­но­ко­жих, да и для ев­ре­ев, му­зы­ка. Не ве­ри­те? Раз уж мы бе­рем пас­халь­ные при­ме­ры, вспом­ни­те, ког­да ев­реи вы­хо­ди­ли из раб­ст­ва еги­пет­ско­го че­рез Крас­ное мо­ре, мо­ре рас­сту­пи­лось. Изра­иль­тя­не пе­ре­шли, а все еги­пет­ское вой­ско уто­ну­ло. И ка­ко­ва бы­ла пер­вая ре­ак­ция из­ра­иль­тян? Они на­ча­ли петь. Ми­ри­ам и жен­щи­ны ис­поль­зо­ва­ли бу­бен и ба­ра­ба­ны. Сло­ва и ритм не из­ме­ни­лись, те са­мые, что и 3 ты­ся­чи лет на­зад.

— Ицхак, в ка­ком на­прав­ле­нии раз­ви­ва­ет­ся ма­гис­т­раль­ная часть ев­рей­ской куль­ту­ры?

— Еврей­ская куль­ту­ра очень раз­ная. Тут нет та­ко­го еди­но­го век­то­ра. Ко­неч­но, ста­ли по­яв­лять­ся клуб­ные ис­пол­ни­те­ли, как, на­при­мер, я. Но ведь мое твор­чес­т­во или твор­чес­т­во дру­гих ев­рей­ских ре­пе­ров — это не вся ев­рей­ская куль­ту­ра. Ла­ти­но­а­ме­ри­кан­ские ев­реи при­вно­сят в об­щий ко­тел с та­ким на­зва­ни­ем эле­мен­ты ла­ди­но, чер­ные ев­реи — рит­мич­ность, аш­ке­наз­ские клез­ме­ры — ме­ло­дич­ность. Еврей­ская куль­ту­ра раз­но­об­раз­на. Ду­маю, это глав­ное на­прав­ле­ние раз­ви­тия.

— А вот ска­жи: ты свой че­ло­век в ев­рей­ской об­щи­не?

— Я знаю ив­рит, го­во­рю на идиш, со­блю­даю каш­рут, но­шу ци­цит… Нет, я не чув­ст­вую се­бя чу­жим. Дру­гое де­ло, что ев­рей­ские об­щи­ны бы­ва­ют раз­ные. Кто-то спо­кой­но при­ни­ма­ет то, что ев­рей мо­жет быть чер­но­ко­жим, кто-то не со­всем… Ког­да я вы­сту­пал в Мон­си у дру­зей на свадь­бе, при­шла ку­ча на­ро­ду по­слу­шать ме­ня. Гос­ти по­про­си­ли устро­ить на­сто­я­щее хип-хоп-шоу. При­шлось спеть. Ка­жет­ся, всем по­нра­ви­лось.

— Хо­ро­шо. А для чер­но­ко­жих ты свой?

— Это очень слож­но опре­де­лить. Я не мо­гу из­ме­нить цвет ко­жи. И все сте­рео­ти­пы, свя­зан­ные с цве­том ко­жи, то­же со мной…

Однаж­ды в Бал­ти­мо­ре один чер­но­ко­жий, узнав, что я со­блю­даю шаб­бат и чи­таю «Шма Исра­эль», ре­шил мне ото­мстить: не­сколь­ко раз стре­лял в ме­ня, но, сла­ва Б-гу, про­мах­нул­ся.

— В Нью-Йор­ке лег­ко быть ев­ре­ем?

— Ко­неч­но. Тут жи­вут бо­лее мил­ли­она ев­ре­ев. Пре­зи­дент Брук­ли­на — ев­рей. Мэр Нью-Йор­ка — то­же. Тут мно­жес­т­во си­на­гог. В су­пер­мар­ке­тах — ма­ца. Но, как го­во­рят рус­ские, Мос­к­ва еще не вся Рос­сия. Нью-Йорк — это то­же не вся Аме­ри­ка. В Бал­ти­мо­ре со­всем не так. Там слож­нее про­вес­ти Пе­сах, слож­нее быть ре­ли­ги­оз­ным, а для ме­ня раз слож­нее — зна­чит, ин­те­рес­нее.

— Раз уж речь за­шла о Нью-Йор­ке. Что ты пред­по­чи­та­ешь — Ман­хэт­тен или Брук­лин?

— В Ман­хэт­те­не от­лич­но. Но мо­е­му сер­д­цу ми­лее Брук­лин. Там боль­ше аль­тер­на­тив­ной куль­ту­ры.

— Не ве­рю…

— В Брук­ли­не боль­ше аль­тер­на­тив­ных клу­бов, боль­ше пло­ща­док, боль­ше ху­дож­ни­ков, боль­ше воз­мож­нос­тей вы­ра­зить­ся.

— Вот у те­бя есть аль­бом «Это Ва­ви­лон». Но по­лу­ча­ет­ся, что со­вре­мен­ный Ва­ви­лон в Ман­хэт­те­не.

— Так оно и есть. Сме­ше­ние язы­ков, по­кло­не­ние «зо­ло­тым ста­ту­ям», как в про­ро­чес­т­ве Да­ни­э­ля. Прав­да, я ду­маю, чем боль­ше лю­дей, тем боль­ше раз­ных кра­сок. Это пре­крас­но.

— А «зо­ло­тые ста­туи», это, к при­ме­ру, Ста­туя Сво­бо­ды или Эмпайр-стейт бил­динг…

— Нет, это ско­рее Таймс-Сквер. Весь мир по­кло­ня­ет­ся день­гам и влас­ти. Да, без де­нег слож­но жить. Так уж устро­ен наш мир, но жить ра­ди де­нег со­вер­шен­но не­за­чем. Увы, боль­шин­ст­во лю­дей слиш­ком до­ве­ря­ют СМИ. А те­ле­ви­зи­он­щи­ки «по­ло­щут» всем моз­ги. Вот не­дав­но че­ло­век устро­ил бой­ню в им­миг­ра­ци­он­ном цен­т­ре. По­че­му он это сде­лал? Он был слиш­ком на­пу­ган. И это но­вост­ные ка­на­лы так его за­пу­га­ли. Интер­нет, ко­неч­но, мо­жет все из­ме­нить. Но Интер­нет — это толь­ко сред­ст­во. Вот ког­да лю­ди на­чнут са­ми пи­сать о том, что, где и ког­да про­ис­хо­дит, тог­да и по­явит­ся не­об­хо­ди­мость в «Твит­те­ре» (фо­ру­ме поль­зо­ва­те­лей Интер­не­та). Он точ­но все ис­пра­вит!

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться