Имея в виду символы двух ведущих партий США, скажу, что «слоны», очевидно, устали, и «ослы» у нас 4 ноября могут взять верх. К этому склоняются обозреватели. Они нас убеждают, что это неизбежно. Я, правда, сомневаюсь, не верю публикуемым опросам общественного мнения: они могут быть подстроены. Я все-таки надеюсь на здравый смысл американских избирателей, как бы распропагандированы они ни были. Подойдёт решающий момент, тогда, авось, осыплется с ушей пропагандистская лапша вместе с лживыми обещаниями социалистического рая, а возобладают те реальные традиционные ценности, благодаря которым жизнь в Америке стала лучшей, чем где бы то ни было на планете.
Дебаты кандидатов на пост президента, несмотря на увлеченность популистской риторикой, кое-что прояснили, но в принципе более важно не то, что они говорили, а то, какую идеологию они представляют и на какие общественные течения опираются. Когда дебаты превращаются в шоу и шоумены спрашивают, кто победил, получается, будто это не серьезный разбор позиций кандидатов, а нечто вроде кастинга при подборе актеров и распределении ролей в спектакле. А нас не их актерские способности должны интересовать, а их честность и их убеждения, актерские же их способности, если они проявляются, нас не радовать должны, а настораживать — как бы актер нас не обманул своей искусной игрой. Шоумены проводят опрос и объявляют, что победил Обама, хотя никакими разумными критериями такой вывод подтвердить нельзя. Но что тут поделаешь? Когда нам объявили, что и в дебатах кандидатов на пост вице-президента между бесцветным и относительно пассивным Байденом и яркой, наступательной Пэлин победил, да еще с крупным счетом, демократ, стало совсем понятно, что в руках Демократической партии мощная пропагандистская машина, и она не столько выясняет общественное мнение, сколько стремится его формировать под свою идеологическую установку.
А идеологическая установка леваков Демократической партии носит многие наследственные признаки марксизма, не совсем, впрочем, ленинского, отличающегося от него, по крайней мере, тактикой. Если тактическая установка Ленина требовала захвата телеграфа, почты и вокзалов, то у левых американцев к середине двадцатого века возобладала идея захвата средств массовой информации, университетов и школ. И в этом Демократическая партия преуспела: ее пропагандистская машина теперь гораздо сильней, чем у республиканцев; университеты насыщены левой профессурой (вспомним, к примеру, популярную в СССР американскую коммунистку Анджелу Дэвис, близкую к «черным пантерам», ставшую профессором университета, или профессора Билла Айерса, многолетнего приятеля Обамы, в прошлом лидера подрывной леворадикальной организации), эта профессура воспитывает студентов, которые затем становятся учителями в школах. Не в этом ли ответ на волнующий нас вопрос: отчего это среди молодых людей так распространилась левизна и «обамомания»?
Если такова тактика, то в чем у леваков, прикрывшихся силуэтом безобидного ослика, стратегическая цель? Она проста, если не сказать примитивна: захватить в стране все ветви государственной власти, оседлать капитализм, обложить корпорации предельным налогом, заставить их ишачить под государственным контролем и, получив в своё распоряжение государственный бюджет, подкармливать от выборов к выборам свой верный иждивенческий электорат. Почему я назвал эту цель примитивной? Потому что не будет дураков на них ишачить. Загубят они капитализм, изгонят его из страны, и налоговая база, на которую они раззевают жадные рты, что вполне понятно, скукожится. Тогда разразится кризис похуже нынешнего, и долгие годы Америке придется себя восстанавливать. Такова перспектива голосования за Барака Обаму.
Эта перспектива далеко не всем очевидна, и смысл обамовского лозунга «Change!» далеко не всем понятен. Боюсь, когда все его поймут, может быть поздно. Сегодня же пропагандистское могущество Демократической партии в глазах ее многочисленных приверженцев заглушает и сводит на нет доводы ее оппонентов, как и реальную ценность дебатов. Что бы кто ни говорил, какие бы аргументы ни выдвигали — например, про пастора Джеремаю Райта, одиозного духовного наставника Обамы, про Луиса Фаррахана, того же Билла Айерса и прочих его друзей, про подозрительные его контакты с темными людьми и организациями антиамериканской ориентации, про источники миллионов долларов, которые тратятся на его избирательную кампанию, про непроясненные моменты его странной биографии, — всё как горох о стенку, всё игнорируется, забивается социалистической демагогией про бедных, за которых Обама, и про богатых, за которых Маккейн, а то и абсурдными обвинениями всех оппонентов Обамы в расизме. Я проголосую против Обамы, но, конечно же, не потому, что он черный, а потому, что он представляется мне не в меру красным, и суть здесь не в цвете кожи, а в идеологии, исповедуемой им, его командой и теми боссами, которые его продвигают.
Идеология лидеров Демократической партии иррациональна: это самые богатые в Америке люди, капиталисты верхнего класса, но они как бы стесняются своих богатств, вроде бы неправедно нажитых. Поэтому они рассыпаются в деланной любви к пролетариату, обещают всевозможные блага бедным слоям населения за счет более обеспеченных, подрывают основы капитализма, не желая замечать, что пилят сук, на котором сидят.
Одним из первых моих впечатлений об Америке было «открытие»: социализм может быть только при капитализме. Не после капитализма, как нас там марксисты учили, а именно при нем, ибо только капитализм может дать средства для социальных программ. Поэтому главной заботой нашего общества должна быть защита тех принципов, которые благоприятствуют капиталистическому развитию. Иначе ни капитализма не будет, ни социализма, ни достойной жизни. Убежденный в этом, я стал сторонником Республиканской партии. Не скажу, что безоглядно, не всё и не всегда считаю в ее действиях верным, в чем-то мне порою ближе либертарианцы, но из двух представленных нам на выборах партий я на всех уровнях предпочту Республиканскую, причем важны даже не конкретные представляющие ее люди, а ее принципы, ее идеология.
В 1989 г. в газете «Нью-Йорк Таймс» знаменитый экономист Милтон Фридман, лауреат Нобелевской премии, констатировал: «Социализм — это крах. С этим теперь согласны даже те, кто был коммунистом всю жизнь. Где бы ни предпринимались попытки воплотить социализм, он оказывался неспособным обеспечить блага как в материальной форме высокого стандарта жизни, так и в нематериальной форме человеческой свободы… Капитализм — это успех. Экономики, где капитализм — свободные частные рынки — применялся в качестве основного способа организации экономической деятельности, оказались способными сочетать благополучие широких кругов граждан и высокую степень человеческой свободы».
То, что «Соединенным Штатам нужно больше социализма, — писал Фридман, — это очевидная логическая ошибка, но невозможно отрицать, что этой ошибочной концепции придерживается множество, на первый взгляд, разумных людей, включая большинство членов конгресса и сотрудников президентской администрации».
«Социализм, — разъяснял он далее, — это государственная собственность и контроль над средствами производства… Государству принадлежит 45 процентов средств производства, создающих национальный доход, так что Соединенные Штаты сегодня на 45 процентов социалистические… Но внутри страны социализм оказался не более эффективным, чем за границей. Каковы у нас самые отсталые сферы? Доставка почты первым классом, школы, суды, законодательная система — все это погрязло в устаревших технологиях… Распространяя социализм далеко за границы той области, где он неизбежен, мы пришли к тому, что основные государственные функции исполняются не только хуже, чем могли бы, но и хуже, чем их удавалось исполнять ранее. В более бедные и менее социалистические времена мы создавали общенациональную сеть дорог, мостов и метро, которой завидовал весь мир. Сегодня мы даже не можем их содержать. Какие жалобы при этом звучат громче всего? Государство должно делать больше; государству нужны средства; налоги необходимо поднять; необходимо ввести новые правила; нужно строить тюрьмы, чтобы держать там преступников, появившихся в результате социалистического законодательства. Забота о детях? Биржевая торговля? Землетрясения? Примите закон. А к любому закону прицеплена бирка с ценой, которая служит обоснованием для повышения налогов. Неужели мы можем учиться только на своих ошибках? Или даже они нас ничему не учат?».
Как злободневно это звучит! В ипотечный рынок, который по идее должен входить в сферу частных банков, десятилетия назад вторгся социализм в виде полугосударственных корпораций «Фредди Мак» и «Фанни Мэй». Истоки этого вторжения можно углядеть в социалистической идее Линдона Джонсона создать в Америке «Великое общество, в котором не будет бедности». В рамках этой идеи возникли фантастические программы «образцовых городов» и жилищных субсидий нуждающимся семьям. Кто работает и кто не работает, кто платежеспособен и кто не платежеспособен, — всех поманили общедоступным жильем. В этот ажиотаж включилась и Федеральная резервная система, снижавшая процентную ставку льготного кредитования. Рынок перенасытился деньгами, и это было началом того крушения, которое ныне произошло.
Ипотечный рынок рухнул, государство было вынуждено взять банкротов под своё управление. Другого выхода из кризиса, наверно, не было, но в сущности это плохо, ибо государственное управление всегда хуже частного, всегда менее эффективно, чревато ростом численности непроизводительного управленческого персонала и, соответственно, затрат на него, а то и разворовыванием государственных, то есть в понимании чиновника «ничейных» денег. К тому же, как писал Фридман, «к любому закону прицеплена бирка с ценой, которая служит обоснованием для повышения налогов». На возврат ипотеки в рыночное русло уйдут годы, а грозящее нам повышение налогов вызывает беспокойство инвесторов и нервозность на фондовом рынке.
Эту нервозность я объяснил бы не в последнюю очередь приближением выборов, исход которых многих американцев пугает. Особенно же он пугает деловые круги, то есть тех, кто платит в казну самые большие налоги и от благополучия которых зависят те, кто налогов не платит, но тоже получает в Америке всё необходимое для достойной жизни. Все мы связаны одной судьбой и общим интересом, которому, чувствую, грозит серьезная опасность.
Но я надеюсь на лучшее. Авось, прогнозы экспертов, предвещающих победу Бараку Хусейну Обаме, не оправдаются. Такое в США с кандидатами в президенты уже случалось — перед выборами вроде бы по всем опросам фаворит, а на выборах он терпит поражение, ибо за кого человек проголосует, он в конечном итоге решает в последний момент, и что он решит в этот момент, непредсказуемо. Мне тут вспоминается замечательный рассказ Куприна, как дьякон в ночь перед службой впечатлился чтением повести Толстого, а утром отправился в собор, где должен был провозглашать анафему отлученным от церкви. И вот когда в этой службе он дошел до «болярина Льва Толстого», вдруг всплыло в его памяти ночное чтение, и, воспротивившись, он вместо анафемы пропел ему «многия лета». Подобного пробуждения и верного выбора ждет от всех нас 4-го ноября благословенная Америка.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
