«Не может он предпочесть сына любимой сыну нелюбимой, первенцу» (21:1).
Духовное величие выдающегося раввина Моше Файнштейна, уроженца России, прожившего большую часть жизни в Нью-Йорке, проявлялось иногда в самых будничных эпизодах.
Прежде чем рассказать об одном из них, требуется пояснение. По окончании молитвы «Амида» («Восемнадцать благословений») полагается отступить назад на три шага с трепетным поклоном Царю Царей, как прощается слуга с земным царем. Но если позади молящегося стоит другой человек, еще не завершивший молитву, то Галаха запрещает пятиться назад, если их разделяют не более двух метров: нельзя вторгаться в «магнитное поле» того, кто еще продолжает разговаривать с Б-гом.
Рабби Файнштейн строго соблюдал это правило. Однажды, завершив молитву в возглавляемой им нью-йоркской иешиве, он терпеливо ждал, не двигаясь с места, пока закончит молиться стоявший позади него молодой человек. В этот момент к раввину подошел администратор иешивы и шепнул на ухо, что ему звонят из Израиля по какому-то очень важному делу. Но рабби Файнштейн не шелохнулся: погруженный в молитву человек продолжал беззвучно шевелить губами.
Администратор занервничал: «Прошу вас, Рош-иешива. Эрец Исраэль на проводе. Дело неотложное».
«Чего вы хотите от меня? — ответил шепотом рабби Файнштейн. — Я не могу отступить назад. Ведь за мной стена».
Десять заповедей давно превратились для многих людей в «Десять рекомендаций». Но заповеди Торы — это не рекомендация, а объективная реальность. Хотя мы не видим этой реальности, как не видим магнитных полей и радиоволн, она никуда не исчезает.
Рабби Файнштейн не мог сделать три шага назад в буквальном, физическом смысле, а не потому, что был таким принципиальным — не хотел нарушить Галаху. Духовная реальность возникшей ситуации поставила за его спиной прочный барьер, непреодолимый, как кирпичная стена.
Именно так еврей должен относиться к иудаизму.
В сегодняшнем разделе Торы мы читаем о дилемме человека, у которого две жены: одна — любимая, а другая — нелюбимая. Обе родили одного сына, причем, нелюбимая родила раньше. Этот сын обладает неотъемлемыми правами первенца: ему полагается двойная доля отцовского наследства, которую нельзя передать сыну от любимой жены.
Эта заповедь сформулирована, на первый взгляд, странно. Тора говорит отцу: «Ты не сможешь предпочесть сына любимой сыну нелюбимой». Она не говорит: «Тебе нельзя», а именно — «ты не сможешь», т. е. как ни старайся, не получится.
Точно так же, найдя потерянный предмет, каждый из нас обязан приложить все усилия, чтобы вернуть его хозяину. Нельзя сделать вид, что ты не заметил пропажи: мол, пусть кто-нибудь другой похлопочет за ближнего. «Не сможешь ты пройти мимо» (22:3), предупреждает нас Тора.
Иудаизм — требовательная религия. Тора не просто дает нам определенный кодекс поведения и требует его неукоснительного соблюдения. Она прививает нам определенный склад характера. Мало быть справедливым с детьми от разных жен и выработать в себе привычку возвращать потерянные вещи. Тора хочет большего: чтобы мы органически не могли поступать иначе. Воля Б-га, зафиксированная в Вечной Книге, должна проникнуть в нашу плоть и кровь, в сердце и разум до такой степени, чтобы мы видели своим внутренним зрением мощные духовные стены, как видим стены из камней.
Соль земли
«Если возьмет человек жену и войдет к ней, то если не понравится она ему, потому что нашел он в ней какой-либо ущерб, пусть напишет ей разводное письмо и даст ей в руку, и отошлет ее из дома своего» (24:1).
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о разводе Ромео и Джульетты.
Разводы — это бич современного общества. Число разбитых семей растет во всех странах и во всех социальных группах. В некоторых местах разведенных пар уже больше, чем неразведенных. Причем никакой семейный стаж не гарантирует стойкости брака. Разводятся юные супруги и дедушки с бабушками.
Разводы случались всегда, и хотя брачные союзы предопределены свыше (мудрецы Талмуда говорили, что «за сорок дней до образования зародыша в чреве матери Вс-вышний постановляет: дочь такого-то предназначена такому-то»), Тора честно признает, что не все браки могут быть счастливыми. Поэтому она дает нам заповедь «герушин», правильного оформления развода на тот трагический случай, когда супруги не могут продолжать совместную жизнь. Романтичная клятва: «Только смерть разлучит нас» — не из нашего духовного наследия.
Да, любой развод — это несчастье, ведь семья — фундамент общества. В Талмуде сообщается, что, когда муж и жена разводятся, «мизбеах», храмовый жертвенник, плачет.
Но почему именно «мизбеах»? Почему гибель семьи не оплакивают, к примеру, скрижали Завета с запечатленными на них десятью заповедями? Почему не льют слезы коробочки тфилин, которые муж накладывает на лоб и руку во время молитвы, или субботние подсвечники его жены. Нет, жертвенник упомянут здесь не ради красивой поэтической метафоры. Торе вообще чужды бессмысленные литературные изыски. В каждом ее образе заложена глубокая идея.
В чем главная причина дисгармонии супругов? В том, что они неправильно понимают цель брака. Молодежь, воспитанная на сказках братьев Гримм и голливудских фильмах, впитала в себя классический идеал принцессы, которая находит принца своей мечты, готового носить ее на руках или же отправиться ради нее на край света, чтобы сразиться с чудовищем. А принц находит в принцессе все то, о чем грезилось ему: красоту, верность, ум. Лучезарные улыбки этой счастливой пары украшают рекламные плакаты зубной пасты и автомобилей новейших марок.
Нет, цель брака состоит не в том, чтобы твои желания и причуды исполнялись по первому требованию. Цель брака — найти того, кому ты готов отдать всего себя, реализовать в нем (в ней) свои лучшие качества. Брак — это система взаимного самопожертвования, побуждающая супругов не брать, а давать. В книге «Берешит» сказано: «Нехорошо человеку быть одному» (2:18). Когда ты один, ты можешь давать и жертвовать только одной персоне: себе любимому. Мир вращается вокруг тебя. Ты — пуп земли.
Храмовый жертвенник — это место, куда человек приносил свою жертву; у жертвенника он «давал» Б-гу то лучшее, что у него было. Кстати, жертва — неправильный перевод еврейского слова «корбан». «Корбан» образовано от «карав», приближаться. Когда вы даете кому-то свою любовь, внимание, подарки, вы приближаетесь к нему.
Формула счастья предельно проста: когда вы даете, вы приближаетесь; когда вы берете, вы отдаляетесь.
Интересная деталь. Все жертвы в Храме посыпали солью. Что такое соль? Это классический образец бескорыстного дарения. У соли есть лишь одно назначение — придавать вкус другим продуктам. Сама по себе она ничего не значит. Когда человек считает себя «солью», когда его единственная в жизни цель — давать другим, жить для других, ему легко обрести счастье в браке.
По-спартански
«Если возьмет человек жену…» (24:1).
Кто изобрел лаконичную речь, т. е. умение выражать свои мысли предельно кратко и точно? Конечно, жители древнегреческой провинции Лаконики, скажете вы, ведь там находился легендарный город Спарта. Например, провожая сына на войну, гордая спартанка напутствовала его: «Со щитом или на щите», т. е. возвращайся победителем или, если тебе суждено погибнуть на поле брани, то умри со славой (погибших воинов приносили тогда на щите).
Да, красиво говорили греки. Но гораздо раньше умение высказываться глубокомысленными афоризмами зародилось в Эрец Исраэль. Когда мужчина женился, друзья и знакомые спрашивали его: «маца» или «моце» (нашел или находишь)?
Какой странный вопрос! Расшифровать его труднее, чем спартанский девиз. Для этого надо, как минимум, в совершенстве знать ТАНАХ. Слово «маца» взято из стиха в книге «Мишлей» (Притчей царя Соломона): «Маца иша — маца тов» — «кто нашел жену, тот нашел благо» (18:22). А «моце» (то же, что и «маца», но в настоящем времени) заимствовано из «Коэлет» (Экклезиаста): «ве-моце ани мар ми-мавет эт ха-иша…» — «и нахожу я, что горше смерти — женщина, потому что она — западня…». Короче, новобрачного спрашивали (в шутку, конечно), кто его нареченная, благо или смертельная западня. И вся разница лишь в грамматической форме глагола.
Виленский Гаон обобщенно проанализировал формулу «маца-моце» в психологическом контексте. Люди вначале радуются своему счастью, но со временем, привыкнув к нему, считают его чем-то обыденным, само собой разумеющимся; попросту перестают замечать и ценить хорошее в своей жизни. Они как будто оставляют свою удачу в прошлом, как слово «маца» в прошедшем времени. Но если их постигла неудача, они непрестанно, изо дня в день, жалуются на «злую судьбу». Их беда всегда с ними — не в прошлом, а в настоящем.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
