Новый романс

Не хватило мне, любвеобильному, статьи, всплыли нерешенности. Первая — частенько Тора повелевает: люби. В «Шма»: «…Г-спода Б-га твоего всем сердцем, всей душой и всем достоянием твоими». «Люби ближнего как самого себя», «любите прозелита», обязанность мужа к супруге… Не подумайте, что перед нами добрые пожелания — нет, это именно повеления; долг любить Всевышнего перечислен среди «шести постоянных заповедей». Но как же «любовь свободно мир чарует», где «сердцу не прикажешь», куда исчезло проверенное: «любовь зла — полюбишь и козла»..? Всплывает ехидное: «любите Родину… мать вашу!». Из анекдота о Кашпировском: «А ну любите друг друга… считаю до пяти… третий справа в седьмом ряду не любит!». Как можно любить по обязанности?

Да, о философиях — утверждают мудрецы: «Тому, кто скажет: «Б-г прощает» — «прощают» его жизнь. Ибо не милосердие есть качество Создателя, но все Его свойства: справедливость и суд». Любовь — порождение сфиры «хесед», милосердия и даяния, а ежели качества Б-га повязаны исключительно с юстицией и трибуналами — откуда в мироздании способность любить, беспричинно и безответно давать? Она несомненно есть; не скажете ли вы, что мама придирчиво взвешивает, сколько раз погладить и покормить чадо, беспристрастно оценивает его поступки?

Поскольку: «в этом мире мы всё получаем по хесед, из милосердия Создателя», вне заслуг — как же качество «мера за меру» превращается в милость, доброту, счастье отдачи? Суд в любовь? Б-г — абсолютно дающий, ни в чём не нуждающийся, знающий наперёд — зачем вообще Ему нужен суд? Коли «всё даётся только по милости и доброте»…

Мы обсуждали однажды, что наивысшая доброта — есть абсолютная справедливость, она приводит человека в вечный мир. Заглянем с другой стороны — как Закон становится любовью на Земле?

Это — самый простой из бесчисленного множества вопросов, высекаемых столкновением смертности и временности, ограниченности ума и чувств — и той беспредельной вечности, на фоне которой текут наши игры. «Олам хесед ибоне», «мир сотворится милостью». Милосердие Творца — строительный материал мироздания, качеством хесед, выраженном в человеческом континууме любовью, пронизано всё бытие. До сил притяжения, готовности элементарных частиц отдавать своё — электрон, протон…

Но почему фраза стоит в будущем времени? Как минимум по двум причинам: сейчас мир строится не только хеседом — в отличие от мира Будущего; лишь в дальнейшем, ретроактивно, станет очевидна милосердная «начинка» вселенной.

Простите, здесь явное недоразумение : это именно Будущий мир строится безупречной справедливостью, по заслугам — а воздух, вода, биение крови и прочие земной жизни аксессуары в основном бесплатны!

Да… в смысле нет. Шагнём поглубже.

Отсвет «из Будущего мира» — Шаббат, суть которого: покой, наслаждение и ясность сознания. Достаются они тому, кто соблюдает ограничения Шаббата. Комментаторы именуют Шаббат «хеврутой» (напарником в учёбе) с Торой; только живущий Торой наслаждается Шаббатом. Соблюдающих называют «хранящий Шаббат». Выходит, милость беспричинную, превосходящую любые возможные усилия, ждущую тебя и для тебя предназначенную,- нужно всё-таки заслужить жизнью по Закону. «Не оттолкнуть».

Такова плоть всей нашей реальности. Здесь, в «мире работы», счастье перепадает только как «отблеск», подарок из беспредельного. Трудясь духовно, мы снимаем субъективные препятствия необоснованности, незаслуженности с величайшего хеседа, какой только возможен: близости Творца.

Коли ты нарушаешь Его волю, близость скорее напугает, сделает тебя несчастным. Точная «мера за меру», безупречный учёт деяний и обстоятельств и дарит человеку нежданное, непостижимое в этом ускользающем мире счастье. Суд оказывается милосердием, дорогой к блаженству; без его справедливости счастье — фантом.

Ещё один отблеск из Будущего мира зовётся «любовью». Строчки «Баллады о любви» безупречно это рисуют. «Я люблю — то же, что дышу или живу». «Они уже и жизнью бы рискнули, чтобы не дать порвать, чтоб сохранить волшебную невидимую нить, которую меж ними протянули». «… душам их дано бродить в цветах и вечностью дышать в одно дыханье, и встретиться со вздохом на устах… на хрупких переправах и мостках».

Согласитесь, настоящая поэзия отчасти сродни пророчеству, поэту порой открываются такие горизонты, что опыту и логичному разуму недоступны. Высоцкий земным языком поведал о том, как любовь выбрасывает тебя из «коридора» почти в «залу». Тут и «узкие перекрёстки мирозданья» («Весь этот мир — очень узкий мост» — рабби Нахман из Брацлава), и речь от имени Создателя («Я поля влюблённым постелю»), и масштаб того, с чем соприкоснулся («Страна Любви — великая страна»), и невозможность остаться в привычных трёх координатах: «свежий ветер избранных пьянил, с ног сбивал, из мёртвых воскрешал»… Ветер, именуемый «любовью», пробился из других сфер.

Неслучайно столько романсов о любви, не оттого лишь, что людям больше не о чем — энергетичном и значимом — говорить и петь. Любовь и поэзия — соразмерные техники выхода из будничного равенства себе.

Немного об «анатомии любви». В ней всего отчётливей проявляется: «душа в 10 раз больше мира». Отчего Х полюбил Z, почему произошло у него, выражаясь психологическим жаргоном, «эмоциональное сужение»? Просто либо взрывом, либо постепенной близостью прирастая через хитренькие подвижки женско-мужского магнита — соприкоснулись души двоих. Сие заложено в природу: «в рождении ребёнка участвуют трое: отец, мать и Всевышний» — значит, должны соучаствовать не лишь телесные субстанции людей. Соприкосновение душ критически необходимо для появления духовно здорового ребёнка. К слову, отсюда запрет для евреев смешанных браков.

Кратко: «любовь — это синхронизация, сопряжение (и оттого столкновение) душ».

Оказавшись в центре ядерного реактора (а душа на фоне обыденности, даже явив малую толику, куда мощнее атома), полезно знать законы физики. Правила морали необходимы, чтобы конструировалась АЭС, а не Хиросима. Изучать их надо заранее, как технику безопасности.

Пора коснуться претензий и противоречий, намеченных в статьях. Только давайте разграничим любовь — стремление соприкасаться и делать любимому добро, и страсть — желание обладания, удовлетворения. Так сказать, любовь доброго и дурного начала. Нужны обе, мы сущностно двояки, но одно — «отблеск из Будущего мира», другое — погружение в пещеры и буреломы этого. Обе — субъективно сильнее страха смерти.

Творец любит творение — и поэтому даёт ему возможность полюбить Себя, «потренировавшись» на себе подобных; к отношениям между людьми Он относится требовательней и трепетней, чем к заповедям по отношению к Себе. Да, «любовь сильнее смерти» — но лишь когда она со стороны доброго начала и достигает яркости «искорки Будущего мира».

Как можно «повелеть любить»? Сколько натворила «религия любви», на словах требующая этого от своих «возлюбленных братий»! Но осознав, что любовь — это соприкосновение желающих друг другу добра душ, можно предложить рецепт движения в сторону настоящей любви. Открывай другому душу, старайся ему сопереживать, учись ощущать его нужды и стремления…

Вторая инструкция: веди себе по отношению к другому так, как будто его любишь — и внешнее поможет пробудиться внутреннему.

Совершенно то же — по отношению к Источнику любви, Б-гу. Он хочет нам добра, ради этого не только оживляет, кормит и наделяет сознанием каждого, но даровал нам законы, исполнение которых радует Его, ибо — Он хочет нам добра. Так образуется непорочный круг любви и близости с Создателем, перетекающий — ибо Он этого хочет — на людей и другие творения.

Ещё один секрет любви — скромность. «Везде, где ты обнаружишь величие Творца, ты найдёшь Его скромность». Смирение приоткрывает душу, которую норовит заслонить требовательное эго. Скромный удостоится любви, гордый — только страсти.

Конечно, мы не завершили тему бесконечности в человечьем общежитии, но надо ведь с чего-то начинать?