ИЗ ГЛУБИНЫ СЕРДЦА

«Еврейский Мир» рассказал, что на митинге, который прошел в Мемориальном парке в Бруклине и был посвящен Дню Памяти жертв Холокоста, Анна Браверман прочитала свою поэму «Шесть миллионов». После этого поэма была напечатана в газете. И те, что слышали и читали пылающие строки поэмы-реквиема, спрашивали один у другого, кто такая Анна Браверман, откуда она приехала и почему в ее произведении столько боли.

Она родилась в Киеве, но трудовая жизнь прошла на Подолье (ныне Хмельницкая область, Украина). Почти сорок лет работала учительницей в школах города Дунаевцы, Дунаевецкого и Ярмолинецкого районов. С детства писала стихи, некоторые из них печатались в республиканской и местной печати. Но за годы советской власти не был издан ни один сборник с ее стихами. Однако с 1995 по 1999 годы там же, в Украине, вышли четыре ее книжечки для детей на украинском языке. А перед самым отъездом в Америку (Анна с мужем Михаилом приехали в Бруклин в 2000 году) был опубликован сборник стихов «Мовою серця» («Языком сердца»). Свою творческую жизнь Анна продолжает и здесь, на американской земле.

В поэзии Анны Браверман, как пишет в предисловии к книге «Мовою серця» член Союза журналистов Украины Галина Родзевич, оживают самые родные, самые святые для нашего сердца образы. И в первую очередь, образ Матери. Невозможно читать без волнения стихотворение «Земные мадонны», посвященное еврейским матерям:

«Всегда и везде наши добрые мамы

Надежны, светлы, хороши.

На долгую память нам оставляют

Автограф кристальной души».С какой нежностью передает автор материнскую любовь и верность в стихотворении «Сынова грушка» («Сыновья груша»). В родном саду перед уходом на войну сын посадил грушу. Но не пришлось ему вкусить ее плоды — погиб на фронте. Мать ухаживает за грушей, как за родным ребенком. В летние дни мама садится под грушей, и ей кажется, что слышит голос сына. Она рассказывает ему о себе, а во сне нежно целует его. Мать просит ветер, чтоб тот приносил весной на ее могилу цветы от груши сына.

Теме материнской верности посвящено и стихотворение «Тернова хустина» («Терновый платок»). Девушка получила от матери бесценный подарок — терновый платок, который еще носила бабушка. А на нем — васильки, словно из далекого детства пришли. А красные розы сверкают алым цветом как символ любви. Каждый цветок на этом платочке будто штришок жизни.

Анну Браверман, как и любую еврейскую женщину, еврейскую маму, остро волнует тема Холокоста, ведь нет такой еврейской семьи, которую не обжег его огонь. В Дунаевцах, где она жила во время фашистской оккупации, произошла страшная трагедия. По предложению подонка Курилко, немцы и их прихвостни — украинские полицейские-шуцманы в 1942 году загнали более трех тысяч евреев в заброшенную шахту около села Демьянковцы и замуровали вход. В страшных муках погибли люди от удушья, голода, жажды. Памяти замученных Анна Браверман посвятила стихотворение, которое стало одним из лучших в ее поэзии. Высоко оценил его замечательный еврейский поэт и литературовед, наш незабвенный Хаим Бейдер. Оно так и называется — «Кровавая шахта».

«Съезжаются сюда

со всех сторон,

Чтобы отдать

земной поклон

И поименно

вспомнить матерей,

детей и жен,

Всех, кто в кровавой

шахте погребен.

Кто принял смерть страшнее всех смертей

3а то лишь только, что он был еврей».

Уже здесь, в Америке, Анна написала стихотворение «Еврейское сердце» и всем известную поэму «Шесть миллионов».

Болью звучат строки из ее стихотворения «Бабий Яр»:

«Черные тюльпаны прорастают

Из горя неуемного всегда.

Трагедия всю душу обжигает

И не затянет раны никогда».